- Не парься, я его держу, - отмахнулся Дэйв... действительно, блять, отмахнулся, мудак безмозглый.

Я почувствовал, что выскальзываю и его руки и инстинктивно схватился за неё, потянув парня за собой. Высота была не сказать, чтобы большая - два этажа всего, но мне хватило с головой. Мы с Дэйвом приземлились на пол первого этажа. Я так сильно ударился головой, что у меня аж сознание помутнилось. Я чувствовал резкую боль в районе рёбер, будто иглой легкие прокололо. Дышать было тяжело и больно. Мне казалось - я умираю, я буквально чувствовал, как жизнь уходит из тела. Не знал, что смерть именно такая.

Повернув голову в сторону Дэйва, я просто обомлел. Мне казалось, что он светиться изнутри, но на самом деле свечения никакого не было, было неосязаемое ощущение этого света. Внутри него было что-то такое, что хотелось... съесть, что ли. Я инстинктивно потянулся к нему. Хотелось приблизиться, попробовать на вкус это свечение, я даже перестал чувствовать боль от повреждений. Приблизившись вплотную, я, каким-то непонятным мне образом, начал забирать это тепло себе, словно на самих инстинктах. Я ощущал, как свет переходит в меня, чувствуя при этом его невероятных вкус. Он не был таким вкусным, как торт, например. Нет, это был другой вкус, который нельзя передать словами, можно только почувствовать.

Я всё продолжал вытягивать свет из Дэйва, не знаю сколько это продолжалось: пару минут или, может, целую вечность. Вдруг, свет начал тускнеть, полностью скрываясь во мне, и ничего не оставив Дэйву. Я завалился рядом, мне казалось, что я наелся на всю жизнь вперёд. Было ощущение невероятной эйфории. Вдруг, я понял, что мне настолько хорошо, что даже плохо. Незаметно для меня подступила адская боль, меня как будто разрывало на куски, свет, недавно вошедший в меня, хотел разорвать своего носителя изнутри, сжигая все мои внутренности. От бешенной боли я провалился в небытие.

***

Проснулся я в нашем местном госпитале и в прекрасном расположении духа, как будто и не было той адовой боли. Ощупав себя, я, культурно выражаясь, охуел: во-первых - на теле не осталось вчерашних повреждений, всё тело было целым, во-вторых - само тело изменилось - если раньше я был худощавым хлюпиком, то теперь я чувствовал у себя мышцы.

Подскочив с кровати, я встал напротив зеркала: подтянутое тело, на животе еле-еле проглядываются кубики пресса, которых я и во сне не видел, я не стал качком, но моя туша была в отличной форме.

В теле было огромное количество энергии, которого я никогда не ощущал, хотелось что-то делать лишь бы не стоять на месте, я с трудом удерживал этот странный порыв. Мне вообще было непонятно, что произошло до того, как я отключился. Что это за свечение такое было, вообще?

Через некоторое время пришла наш местный врач. Осмотрев меня, она решила, что я здоров, и вообще "нечего такому да"гмоеду, как я, здесь п"госиживать". Да, строгая миссис Панабейкер меня недолюбливала, впрочем, это взаимно.

- Миссис Панабейкер, а что с Дэйвом? - спросил я, вчера, отключившись, я так и не понял, что с этим придурком.

- А что с ним? - переспросила картавая докторша. - С мистером Адамсом всё п"гек"гасно, по к"гайней ме"ге, так было пока его не заб"гали, - пояснила она.

- Куда забрали? - я аж похолодел - вдруг он умер, и его забрали хоронить? Хотя, нет, она же сказала - с ним всё нормально.

- В п"гиёмную семью, мистер Алекс, - она меня называла по имени только потому, что в фамилии есть буква "р", - куда же еще его могли заб"гать?

- То есть, с ним всё хорошо после вчерашнего? - поинтересовался я.

- Мистер Алекс, вы, мне кажется, сильно головушкой уда"гились, после какого такого вчерашнего? - строго спросила миссис Панабейкер.

Я недоуменно на неё посмотрел, она что, не знает, что вчера произошло?

- Ну, после того как мы вниз свалились, - терпеливо объяснил я старухе.

Она глубоко вздохнула:

- Мистер Алекс, вы один вче"га упали, никакого Дэйва с вами не было, - она наклонилась ко мне. - Я понимаю, что у вас с ним были не п"гостые отношения, но не надо валить на мальчика свои беды. Когда вы упали, Дэйв никак не мог с вами находиться: как раз в это время его заб"гали новые мама и папа, понимаете? - я заторможено кивнул. - Хо"гошо, а теперь идите.

Я снова кивнул и вышел из помещения. Странные вещи происходят вокруг. Я бы подумал, что это дружки Адамса его прикрыли, но как тогда объяснить, что именно тогда его усыновили новые родители? Может, мне действительно привиделось? Может, головой сильно ударился?

Долго этими вопросами я задаваться не смог: вечером того же дня ко мне в комнату вошел директор приюта Вильгельм Нельсон - полноватый мужчина лет пятидесяти, а за ним вошел старик с длинной седой бородой, одетый в странную фиолетовою мантию со звездочками:

- Здравствуй, Александр, мальчик мой, как ты себя чувствуешь после вчерашнего? - с доброй улыбкой спросил он.