- А что потом? - настойчиво спросила Нейд, предчувствуя. что это потом и есть самое интересное.

- А потом человека охватывает жуткое по силе желание, которое, отнимает все силы, размягчает всю волю, и нагоняет страшную тоску, которая, если человек не погасит свое желание, убьёт его. А человек остаётся навсегда привязанным к тому.

кто удовлетворит его желание. Я гоннера - самое лучшее притворное зелье для война. - ответил Гонза и пошёл ко второму гоннеру.

- И как мне теперь? - тихо прошептала Нейд, думая, что теперь она жить то осталась. но свобода её, похоже, умерла.

- Ну будь я немного более подлым, я бы посоветовал тебе быстренько, за пол дня. отыскать кого-нибудь и царапнуть его хвостом гоннера...

Зашуршали кусты и из них появился красный как опозоренный священник Тот-Амон.

- На, пожуй, пожалуй - Тот-Амон протянул Нейд пару листиков и кинул Гонзе хвост гоннера.

- Зачем? - ошарашено спросила Нейд, начиная ощущать, что ещё немного и она вообще перестанет понимать что-либо.

- Уравнитель. Растягивает действие всех ядов. ослабляя его.

Нейд посмотрела на овальные мясистые листочки.

- Впрочем, если не хочешь, могу обвенчать с Гонзой прямо сейчас.

Нейд скривилась ещё больше и, затаив дыхание быстро сунула листок в рот и стала жевать. Листок на вкус оказался пряным, терпким и от него по телу прокатились волны тепла. поглотившие боль в ноге и страх.

- Ну, ладно, отдохнули и хватит. Пошли. - промурлыкал Гонза, вставая. Нейд поднялась и сделав пару шагов, увидела, как Гонза, широко размахнувшись, выбросил в три хвоста далеко в кусты.

- Эй, Гонза! - окрикнула Нейд, начиная понимать, что происходить что-то не то.

- А?

- Ты чего хвосты...?

- А зачем они нужны?

- А яд?

- Да нет в них никакого яда.

Нейд замерла, как вкопанная, а подошедший сзади Тот-Амон легонько хлопнул её по плечу и сказал:

- Добро пожаловать в чистильщики от тварей.

- Но что же я тогда съела? - бросила Нейд в спину Тот-Амону, неторопливо шагавшему вслед за Гонзой.

- Мощнейшее мочегонное, конечно. - ответил Тот-Амон и как человек опытный.

бросился догонять Гонзу, уже убежавшего далеко-далеко.

Лес сотрясли раскаты ругани.

Глава 5

- Эй, обопьешься же! - воскликнул Тот-Амон, наблюдая как Нейд опустошает шестой пол литровый кувшинчик слабого пива.

- А всё ты будешь виноват. - пробурчала она в ответ. Хотелось ответить резче, но в голосе Тот-Амона было слишком много искренней теплоты.

Они сидели в трактирчике, спрятавшемся в подвале недалеко от площади города Кинза, и пытались возместить бессонную ночь на ногах. Нейд особенно преуспевала.

- И вообще, взрослый дядька, а не знает, как обращаться с женщинами. чуть более игриво пробурчала Нейд, пользуясь тем, что Гонза наотрез отказался пить и пошёл посмотреть, что делается в городе. И Нейд с легкой тоской пыталась оживить последние часы перед расставанием, заливая эту самую тоску пивом.

Тот-Амон в ответ на это замечание усмехнулся и уже сочинил было очень колкий ответ, но что-то, он сам не понял что, удержало его и он только буркнул из кружки с вином:

- Как будто сама знает...

- Так показал бы.

Тот-Амон подумал, что пиво ей пошло наверняка вниз, а потом вверх. Глянув на низкий копчёный потолок, он покачал трёхногий дубовый стол и ответил:

- Знаешь, я бы показал, да только работа... и ещё глаза устанут столько смотреть.

- Да ну? - Нейд, прочувствовав, что происходить с ней что-то, такое тоскливо-бесшабашное, налегла на столик и наклонившись прямо к его лицу, прошептала, глядя в зелёный глаз:

- А может, руки устанут?

В зелёном глазу полыхнуло огнём, и вспышкой Нейд чуть не сбросило со стула.

Потом так же полыхнуло в чёрном, Тот-Амон вздрогнул, зелёный глаз исчез под бровью, а чёрный удивлённо посмотрел на дрожащие руки.

- Давай больше не будем об этом. - сказал он и опустил голову к кружке.

Внутри у него было совершенно пусто.

- Ладно. - так же глухо ответила она, понимая, что что-то случилось, но она не настолько близкий к нему человек. чтобы лезть к нему с вопросами. Вот если бы ...

- Эй, Тот-Амонище!

Тот-Амон поднял голову и увидел почти пустого зала тощую фигуру в чёрно серебристом плаще, увенчанную черной с проседью гривой.

- А, Санси! Приклеивайся.

Горбоносый Санси, растягивая губы довольной улыбкой, подошёл к их столу и с интересом посмотрел на Нейд. Она ответила ему угрюмым взглядом и подумала. что теперь поговорить с Тот-Амон точно не удастся.

- Какими судьбами? Неужто решил на пенсию? Причина, я гляжу...

- Нет, Санси. Дракон. И большой.

Санси вмиг посерьёзнел.

- А я вот, как видишь, сижу и пьянствую. - скорей провыл. чем сказал Тот-Амон, и могучим глотком осушил кружку.

- Дак это с каждым бывает, перед боем-то...

Тот-Амон мотнул головой, пробуя унять закипающую жажду разрушения и, встав, опёрся о стол и пошатываясь, прорычал:

- Слушай, Санси. Это Нейд Так-Гроун. Её надо отправить домой. Я бы сам. но дело...

- Само собой...

- Ну и ладно. Я пойду, пожалуй. Прощай, Нейд.

Нейд окатила волна холода, остановившего дыхание, превратившего сердце в лёд. Когда волна спала, Тот-Амон, пошатываясь, поднимался по ступенькам.

- Ну вот и всё. - обречёно прошептала Нейд и закричала. - Трактирщик, вина!

Санси посмотрел на Нейд, на спину Тот-Амона. снова на Нейд и тяжело вздохнув, чуть-чуть покачал головой и подумал, что он не хотел бы быть охотником на драконов.

Тот-Амон брёл, не глядя куда, по узким улочкам деревянных двухэтажный домов. Он хотел кого-нибудь разорвать голыми руками и знал что не позволит себе этого - навстречу ему попадались только обыкновенные люди, которым нет дела до того, что делается за городской стеной, и которых количество блюд на обеде у короля интересует больше, чем болезнь своего ребёнка.

Глухо взрыкивая, он брёл по улицам и горожане, завидя растрёпанные волосы и недобро сверкающий из-под брови чёрный глаз, шарахались в стороны и хватались за свои амулеты, надеясь. что сила городских колдунов защитит их от собственных страхов.

Шатаясь по городу. он стремился уйти от людей и наконец уткнулся в городскую стену, заросшую ожег-травой. Остановившись среди трёхметровых зарослей ядовитой травы, он увидел, что наконец нашёл что-то на что может вылить свою ярость. Взревев, он выхватил топор и взмахнул. Стебли, слабо скрипнув, стали падать. С радостью, что нашлось что-то, что можно уничтожить, он рубил и рубил, и руки, трясясь от ярости, рубили и рубили, пытаясь вместе с травой разрубить что-то, что связывало язык, сковывало руки и убивало.