– Естественно, на фуникулере, – спокойно ответил Застой и хлебнул глинтвейна. – Нравятся мне, знаете ли, виды отсюда.

Морс молча встал на ноги, нашел свои лыжи, пристегнулся и понесся вниз с горы. В конце трассы он все равно вынужденно свел ноги «плужком» и потому не заехал в терминал для продажи билетов, как это случилось в прошлый раз.

Довольный этим событием, Премьер-министр сдал лыжи с тяжеленными ботинками в прокат, обул ноги в свои меховые полусапожки и, взлетая на ходу от счастья, направился к ближайшему кафе, где опять заказал сто граммов коньяка с апельсином.

В этот раз никто не стал ему предлагать соленый огурец и потому настроение Морса несказанно улучшилось. Он хотел было быстренько тяпнуть стопку и уйти в отель, но вдруг увидел, как сидящая за одним из столиков компания машет ему руками.

Подойдя к этому столику, Морс понял, что компания состоит из министра промышленности Дотации Постоянной, министра юстиции Этапа Длинного и министра экономики Краха Полного.

Дотация, блестя нетрезвыми глазами, воскликнула:

– Господин Морс! Давайте выпьем за любовь!

Настроение Премьер-министра тут же испортилось и он, поставив свой бокал на стол, поинтересовался:

– А что вы здесь делаете? Насколько я помню график отпусков, в декабре вы все должны работать, не покладая рук.

– Ах! – воскликнула Дотация. – Мы здесь по службе. У меня презентация новой модели джамовоза. Кстати, она состоится завтра на Вино-водочной площади Бодунхутора.

– А я инспектирую тюрьмы Дубаря, – заявил Этап. – Докладываю (он зачем-то отдал честь) – никаких нарушений не выявлено!

– У меня здесь совещание по доставке льда на планету Сочи для обеспечения их потребности в пресной воде, – сообщил Крах, блаженно икнув при этом.

Отхлебнув добрую порцию коньяка из бокала, Морс, поморщившись, закусил выданной ему ранее барменом долькой апельсина и сказал:

– Я вижу, все бездельники опять в сборе. Главного не хватает…

Но вдруг раздались крики и Морс, обернувшись, понял, что главный бездельник тоже здесь. Министр полиции Квас Ядреный всей своей тушей несся на лыжах прямо в терминал для продажи билетов на фуникулеры. Квас пытался ставить ноги «плужком», но это совсем не помогало, так как скорость он набрал хорошую, а масса его тела была намного больше среднестатистической.

С диким ревом вломившись в фанерную будку терминала, министр полиции прошиб ее насквозь и вывалился в сугроб. В воздухе зареяли билеты, а тренированная кассирша, успевшая выпрыгнуть в окно, принялась стряхивать снег со своей юбки. К сугробу тут же подбежали несколько полицейских (обычно их днем с огнем было не сыскать), и достали из снега своего начальника.

– Интересно, – язвительно поинтересовался Морс, – он заплатит им пятьсот тагриков за вызов?

Эта реплика вызвала бурный смех всей компании. Дотация, шаловливо блестя глазами, положила свою руку на кисть Премьер-министра.

– Вы остроумны как всегда! – произнесла она.

Морс, аккуратно высвободив кисть, тихонько ответил, глядя в глаза Дотации:

– Делайте комплименты сочинскому мафиози Пахану Родимому.

– Фи! – воскликнула Дотация, тут же отдернув руку.

Квас, отряхнувшись, протопал в лыжных ботинках к кафе, уселся на свободный стул за столиком с министрами и гордо заявил:

– Сегодня лучше! Вчера вечером я снес кафе на середине трассы. Застой Твердый летел из-за своего столика дальше шмордонского снаряда! Говорят, теперь он заседает там, обутый в гипс.

Министры дружно зааплодировали.

Морс, дождавшись окончания хлопков, допил свой коньяк и скрипучим голосом осведомился:

– Квас, что вы здесь делаете?

Министр полиции, вздрогнув, нашел взглядом Премьер-министра и удивленно сказал:

– Здрасьте! Не ожидал вас тут встретить.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Ах, знаете ли, шмордонский посол лорд Крокозябл-младший, прибывший вчера в слякотный Заквакинск, сегодня исчез. Я организовал за ним наблюдение. Ведь согласно подписанному вами договору, он теперь имеет право посещать все планеты нашего королевства. Он зашел в ресторан «Суслик табака», но не вышел из него. Мои люди проверили это заведение, и оказалось, что посол покинул его через черный ход. А сегодня мне доложили, что видели Крокозябла на Дубаре. Причем здесь, в Бодунхуторе!

– И вы ищете его с помощью лыж в будке терминала по продаже билетов?

– Так точно. Эти шмордонцы – редкостные хитрецы!

Морс молча встал и направился к выходу из кафе.

– Куда же вы, господин премьер-министр?! – воскликнула Дотация. – Вы так и не выпили за любовь!

Морс, ничего не ответив, пошел в сторону отеля, в котором остановился. За его спиной раздался взрыв хохота, но он не обратил на это внимания. Что с них, с пьяных, возьмешь?..

В вестибюле отеля вкусно пахло жареным мясом. Морсу вдруг захотелось есть. Не поднимаясь в свой номер, он снял лыжную куртку, повесил ее на первый попавшийся крючок и, зайдя в ресторан, занял место в самом дальнем и темном углу зала. Каково же было его удивление, когда оказалось, что за соседним с ним столиком заседает компания, состоящая из двух человек: лорда Крокозябла-младшего и шоу-мега-звезды Сексота, не сходившего с экранов шморовизоров несколько последних месяцев.

Пользуясь гламурным полумраком, который создавало освещение, Морс согнулся за своим столом и принялся слушать, о чем говорят соседи.

Шоу-звезда Сексот грубо взрыкивал по-шмордонски:

– Отстаньте от меня со своими шпионскими раскладами!

– Вы давали присягу! – отвечал ему Крокозябл.

– Пошли вы со своей присягой императору в престол! – говорил Сексот. – Мы здесь впервые почувствовали свободу творчества! Это несравнимо ни с чем!

– Но долг Родине отдавать нужно? – спрашивал Крокозябл.

– Какой, в задницу, долг? – отвечал ему обладатель премии золотого джамофона за этот год. – Мы и так внедрились по самое «не могу». Куда уж дальше? Все. Больше не приставайте ко мне со своим долгом. Надоело мне таскать внутри контраджаса рацию. Я ее выкинул оттуда, и звук инструмента стал вдвое чище.

– У Шмордона длинные руки! – сообщил Крокозябл.

– Да плевать я хотел на его конечности! – воскликнул Сексот. – Говорят, Шмор Тринадцатый закатал барона Филера в стальную бомбу? Правильно сделал! Я всегда знал, что нынешний император – конкретный мужик. Не мешайте мне заниматься творчеством! Я только здесь, в Джаппурии, понял свое предназначение. Да здравствует искусство! А шпионить вы сможете и сами. Желаю успехов в этом деле!

Он резко поднялся и пошел к выходу. Крокозябл, сморщив лицо, заглянул в свой бокал и увидел в нем обычное дно.

В этот момент Морс, разогнувшись, произнес:

– А не хотите ли, господин посол, отужинать со мной?

Крокозябл, вздрогнув от неожиданного вмешательства в его шпионскую деятельность, поднял голову и встретился взглядом с премьер-министром Джаппурии.

– Сочту за честь, – ответил он, и, встав, перебрался за стол Морса.

– А где же ваша очаровательная супруга леди Крокозябл?

Посол вздрогнул повторно и судорожно оглянулся.

– У нее дела с наследством, – пояснил он, вздыхая с облегчением. – Она прибудет позже.

– Вы знакомы со звездой эстрады Сексотом? – поинтересовался Морс.

– Я являюсь поклонником его бесподобного творчества, – ответил Крокозябл, шмыгнув длинным носом.

– Как ваше здоровье? – ехидно спросил Премьер-министр, намекая на дизентерию, посетившую шмордонского посла во время последней войны.

– Спасибо за участие. Наши врачи победили вашу заразу, и теперь мой организм восстанавливается. Но они посоветовали мне чаще бывать на свежем воздухе, что я и делаю.

– Да уж, на Дубаре много свежего воздуха. Холодновато, правда. Можно застудить ваши легкие, ослабленные предыдущей болезнью.

– Вы, конечно, правы. Я и сам это уже понял, потому завтра отправлюсь греться на Сочи, благо, новый мирный договор разрешает мне перемещаться по всем четырем планетам как угодно.