- Мистер Хью, какими судьбами? - отзываюсь, приветственно пожимая ему руку. Тренер не разговорчив. Он кратко кивает, потирая подбородок.

- Привет, как ты? - громогласно спрашивает он. Я широко раставляю руки перед собой и пожимаю плечами.

- Готов сразиться за кубок! - Я улыбаюсь, уверенно признавая каждое слово. Но судя по выражению лица тренера, он пришёл вовсе не за этим.

Улыбка быстро сникает. Он садится рядом, сжимая моё колено и тщательно выбирая слова. Я недоуменно смотрю на него, ожидая.

- Мне не хочется этого говорить, но... ты пока что не можешь учавствовать в этом сезоне. Ты слишком поврежден, сынок. И я честно беспокоюсь за тебя.

Качаю головой, не в состоянии признать. Как же футбол? Кем я буду тогда? Я вздыхаю, сжимая кулаки. Сердце никак не реагирует. Я тяжело дышу.

- Хотите сказать, что я отстранен из игры и могу быть свободен? - Мне нужно больше объяснений. Тренер печально вздыхает, заставляя взглянуть ему в лицо.

- Я не говорю уходить из футбола навсегда. Поезжай домой, подлечись. Ну, а в следующем году я с радостью приму тебя обратно.

Это заставляет мой пульс участиться. Я улыбаюсь, веря в лучшее. Крепко обнимаю его благодарю.

- Правда? Я, буду стараться, обещаю. Спасибо, не подведу вас, - лепечу ему. Он хлопает меня по плечу и хохочет, как только может.

Выходя из больницы, меня встречают мои друзья и Эйвери. На ней сегодня простые джинсы с завышенной талией, белый топик, одна бретелька которого каждый раз слетала, оголяя её плечо.

- Я уж думал, что состарюсь, - кричит Адам, обнимая меня одной рукой.

С Силентом обмениваемся ударами кулак о кулак, затем он достаёт что-то вроде блокнота и раскрывает его, передавая мне.

- С возвращением, друг, - говорит он, скромничая, и отходит назад. Я смотрю на свой собственный портрет, затем перелистываю и вижу знакомое лицо Эйви и её сестер.

- Большое спасибо. У тебя явный талант, - признаю я, говоря искренне и от чистого сердца.

Силент ничего не говорит, Адам свистит, привлекая внимание всех собравшихся. Он помогает собрать в багажник мою сумку и помочь открыть дверь.

- А теперь едем отсюда, - кричит он победоносно.

Я смеюсь, смотря на своё отражение, отражающееся от оконного стекла. Неожиданно ловлю взгляд Эйвери, улыбаюсь ей, надеясь увидеть её улыбку в ответ, но она быстро прячет свои глаза и отходит в сторону, ближе к Силенту, после чего её отражение исчезает.

Мы с Эйв садимся сзади, Силёнт с Адамом усаживаются впереди и, как только Адам заводит машину, с колонок выходит музыка в стиле рока. Я поворачиваюсь к ней и наблюдаю, как она просто и беззаботно смотрит за деревьями.

Я должен рассказать ей всю правду, иначе окажусь полным идиотом. Моё сердце начинает болеть. Я виноват перед ней. Но также я не могу объяснить словами то, что чувствую. Когда мы впервые поцеловались, я ожил. Поцелуй Эйв окрылил меня, помещая в самое сердце нечто сокровенное. Ее душу.

- Ты возвращаешься домой, - первая подает голос она, оставляя меня ни с чем.

Эйвери поворачивается и в её глазах застывает немая боль. Она опускает взгляд к себе на колени.

- Мне рассказала Шанти.

Я хмурюсь. Она не кажется удивлена этому. Замечаю мокрый след на её щеке и как маленькая венка пульсирует у неё на виске.

- Откуда она знает, что я уезжаю?

Она закатывает глаза и тяжело прерывисто говорит:

- Если ты не можешь играть, точно здесь не останешься. - Она слишком хорошо меня знает. - Шанти сложила не сложную мозайку воедино и поняла, что ты вернёшься назад.

- Эйв... - говорю я, пододвигаясь ближе, но нога сильнее ноет, поэтому не двигаюсь, но беру её за руку.

- Я идиот. Да, я возвращаюсь домой. Это правда. Мне нужно поразмыслить над некоторыми вещами.

Она озадаченно изучает мое лицо и хмурит брови. Я хочу сказать больше, но точны ли те чувства, которые я испытываю к ней? Не уверен.

- Конечно, - соглашается она наконец.

Эйв пожимает мою руку и, когда машина останавливается, выходит из машины и заходит в свой дом. Не заметил, как мы ехали в этом направлении. И вообще не думал, что так получится. Грудь резко сдавливает, но я не могу подбежать к ней.

Колёса трогаются дальше, в аэропорт. Да, мне нужен отдых. Но мне сложно оставлять Эйвери здесь одну. Чёрт подери.

***

По приезду в Броук, меня встречает мама и помогает дойти до такси. Оттуда мы доезжаем до нашего небольшого дома и выходим, ковыляя семимильными шажками до двери.

Дом кажется не менялся со времени моего отъезда.

Деревянные открытые настежь двери, панорамные окна показывали, что находилось внутри самого дома: несколько кресел, стоявшие на настоящей древесине. Один книжный шкаф, который вообще не подходил под интерьер. Но мама влюбилась в него, когда каким-то чудом нашла на распродаже. С тех самых пор он стоит у нас, как оловянный солдатик. Спокойно отстаивая свой срок.

Мама любит книги. От любовных романов до криминального чтива. Иногда она любила сидеть на диване с чашечкой зелёного чая. Это было её личное пространство и время, которое я не мог нарушать.

Силент и Адам удачно проводили меня, мне трудно было расставаться с ними, с новыми друзьями, но я успел пожелать им удачи в игре.

- Сделайте всех. Я мысленно буду с вами. - напоследок сказал я в тот момент. Адам и Силент засмеялись, мы дружно обнялись и прокричали на весь аэропорт девиз команды.

- Будем скучать, Сорви Голова, - признались в один голос два парня в футбольной форме. Хоть я и не мог играть, у меня оставалась надежда.

Я закрываю глаза, желая видеть лицо Эйви и целую жизнь, полную красок. Снова почувствовать запах травы, прикоснуться к мячу.

- Я хочу вернуть все обратно, - шепчу я, смотря на потреснутый потолок.

- Тогда сделай это, - отвечает мама, мтмолетно целуя меня в лоб, и прошла мимо с чашкой зелёного чая и усаживаясь с книгой на табурет позади.

***

Всю оставшуюся неделю я усердно работал над собой. Мама заботилась обо мне, пытаясь поднять меня на ноги. Немного качался, бегал, пытаясь отбросить все мысли.

Как только нога больше не беспокоила, а швы на груди и животе затянулись, я смог убирать дом, помогая в саду и восстанавливая все трещины и косяки.

Как-то раз, когда я красил забор, мама спросила про девушку и я ответил, почти не думая:

- У меня нет девушки.

Тогда она оглядела меня печальным взглядом, покачав головой, но не стала больше спрашивать. Я просто делал своё дело, старался заново жить, отметая все намёки на прошлое.

С каждым днем я снова проглатывал все воспоминания дальше, чтобы не делать больно по тому, что тупо скучаю по друзьям и девушке с притягательными чёрными глазами из соседнего дома. Кстати, дом, где она родилась и выросла, по-прежнему пустел сколько уже я здесь не находился.

По ночам я смотрел на него из своего окна, в надежде заметить её силуэт или пробегающую тень в свете ночных ламп. Хотя бы часть лица. Но когда я закрывал глаза, то по-прежнему видел её печальный взгляд. Он все время смотрел на меня почти всегда безмолвно, с единственным вопросом: "почему?"

Но дело в том, что я не мог признаться ей, что она мне нравится. В смысле, я сказал ей тогда, но эта больше, чем детская привязанность. Я хотел большего. Хотел большего с Эйвери. Я просто тупо боюсь признаться в своих чувствах.

Как-то раз, я застал маму, заснувшей над кипой бумаг всяких расчётов и оплат за дом. Она зевнула, когда увидела меня по середине кухни.

- Мам, хватит уже мучить себя. Иди поспи, - устало твержу ей.

Я смотрю на бумаги и большие суммы, пугающие до дрожи, подходя ближе. Практически все было обведено в красный кружочек и подведено в три черты с надписями: "срочно!"

- Невероятно, но мы висим на грани, - отрывисто говорю, на самом деле ни черта в этом не понимая. Мама хлопает меня по руке и встаёт.

- Не переживай, завтра утром приедет профессионал своего дела и разберётся во всем этом аду.