— Получил в сражении, полтора года назад, — отвечает он, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

— Кто ранил? — интересуется Риддл.

— Грейбек, — отзывается Гарри, и перед глазами невольно встаёт та жуткая битва: ночное небо, разрываемое вспышками молний, крики и стоны раненых отовсюду и надвигающийся на него оборотень, который уже начал трансформироваться, но палочку из рук так и не выпустил.

— Понятно, — равнодушно произносит Риддл, и Гарри передёргивает от скользящего по его телу изучающего взгляда, который останавливается то на груди, то на животе, то на паху.

Насмотревшись вдоволь, Риддл подходит к шкафу, и Гарри вздрагивает, когда подол длинной лёгкой мантии касается его ноги. Риддл хмурится, разглядывая многочисленные вешалки, и поворачивается к нему.

— Чем тебе не нравится одежда? — просто спрашивает он.

— Она вся слизеринская, — цедит Гарри сквозь зубы, радуясь, что наконец-то оказался к Риддлу вполоборота. — Панси нарочно это сделала, — вдруг с горечью добавляет он и замечает, что на его лице появляется озадаченность.

— Твой гардероб подбирала не Панси, — задумчиво отвечает он, — а я. — Гарри резко поворачивает голову к нему, недоумённо морща лоб. — Вот только… — Риддл достаёт одну из вешалок и усмехается, рассматривая рубашку. — Вот только этого здесь раньше не было. Это уж точно она постаралась.

Он возвращает рубашку на место, взмахивает палочкой, и все вышитые змеи с карманов исчезают.

— Но ты специально… — начинает Гарри, но осекается и решает исправиться: — Вы специально приготовили для меня одежду в слизеринских цветах. Чтобы унизить, посмеяться…

— Неужели? — Риддл приподнимает брови и смотрит с искренним удивлением. — Я всего лишь… — вдруг он снова усмехается и качает головой. — Я всего лишь приказал приготовить тебе одежду, подходящую по цвету. Вот, смотри, — но вновь достаёт рубашку и прикладывает к его груди. — Зелёный цвет подходит под цвет твоих глаз, а чёрный — под цвет волос. И тебе очень пойдёт классический стиль. Надень костюм и убедись: он будет стройнить тебя и подчёркивать… — Риддл убирает рубашку и бросает мимолётный взгляд на его подтянутый живот. — Извини, но так уж вышло, — насмешливо добавляет он, наконец отходя от шкафа, — что больше всего тебе подойдут цвета моего факультета. Одевшись, ты будешь выглядеть как подобает.

Гарри не может сдержать нервного смешка.

— Я что, экспонат в музее?

— Посмотри на Люциуса, — бросает Риддл через плечо, подходя к двери, — он умудряется сохранять изысканный вид, даже корчась на полу под Crucio.

— Он пижон, — зло говорит Гарри, но Риддл вдруг начинает звонко смеяться.

— Да, пижон, — кивает он с улыбкой, — и это радует глаз. Дальше, надеюсь, справишься сам, — добавляет он и выходит из спальни.

Из гостиной раздаются негромкие шаги по ковру и хлопок входной двери. Гарри вздыхает и только сейчас ловит себя на мысли, что последние десять секунд даже не замечал, что стоит перед Риддлом абсолютно голым.

***

Когда раздаётся стук в дверь — и на этот раз Гарри уверен, что за ним пришёл Марк, — он стоит перед большим напольным зеркалом в спальне и разглядывает свою новую одежду. К сожалению, он вынужден признать, что Риддл был прав. Зелёная шёлковая рубашка отлично подходит к цвету глаз, а чёрный костюм зрительно делает его выше ростом. Помимо верхней одежды в шкафу нашлось и бельё: шёлковые чёрные боксёры и носки, а в нижнем ящике Гарри отыскал несколько пар круглоносых ботинок.

— Здорово, эфенди, — приветствует его Марк, входя в спальню. — О, да ты преобразился!

Гарри не может сдержать довольной улыбки.

— Хоть что-то хорошее здесь есть, — тихо бормочет он.

— Идём, — бросает Марк, и он, кинув последний взгляд на своё отражение, выходит из комнаты следом.

Когда они подходят к главному залу, у его дверей стоят Драко, Панси и Нотт, что-то оживлённо обсуждая. Приблизившись, Гарри слышит, что говорят они о рождественском бале.

— Давай, Драко, это будет весело, — заливисто смеётся Панси. — И ещё приделаем тебе заячьи уши.

— Ага, и хвост, — невесело усмехается Драко. — Тогда из тебя мы сделаем пчёлку.

— Я могу наколдовать крылья, — поддерживает шутку Нотт.

Как только они подходят ближе, разговоры мгновенно стихают. Драко оборачивается, и его лицо каменеет, а губы сжимаются в тонкую полоску.

— Поттер, — выплёвывает он.

— Малфой, — в тон ему отзывается Гарри и бросает негодующий взгляд на Панси.

— Отлично выглядишь, — с неожиданной радостью улыбается она, оглядывая его с ног до головы.

— Без идиотских нашивок — конечно, — холодно отзывается он, и Панси смущённо опускает голову.

— Ну извини, я подумала, это будет забавно.

— Обхохочешься, — Гарри не узнаёт собственного ледяного голоса.

— Что, Потти, — усмехается Драко, — надел обновочку, стал другим человеком?

— А мне всегда шли чужие вещи, — с вызовом отвечает он и машинально делает шаг навстречу Малфою.

— О, да тебе, я вижу, зубы пока не обломали. Эй, Марк, плохо же твой папочка старается, — глумится Драко и тоже шагает к Гарри так, что они оказываются друг к другу почти вплотную.

— Эй, ребята, хватит, — встревает Панси и пытается оттащить Драко за рукав, но он сбрасывает её руку и почти шипит ему в лицо:

— Я знаю, что ты задумал, Потти. Хочешь провести сюда своих дружков?

— Нет, Хорёк, — так же тихо отвечает Гарри, — решил пробраться сюда, чтобы придушить тебя ночью подушкой.

— Ты здесь ничто, Поттер. Даже не кусок дерьма, а просто пустое место.

— Зато ты, я смотрю, тут самый главный.

Драко собирается сказать что-то ещё, но тут Марк хватает его за плечи и оттаскивает от него. Гарри ждёт, что он начнёт выговаривать ему за хамство, но неожиданно он оборачивается к Драко и презрительно выплёвывает:

— Если веришь в бога, Малфой, то лучше помолись, чтобы сегодня всё получилось. — От этих слов Драко замирает и бледнеет. — И вот если получится, тогда и будешь выделываться. А пока что закрой пасть и иди на завтрак.

Лицо Драко искажается в злобной гримасе, глаза так широко распахнуты, что Гарри видит мелькнувший в них страх. Губы подрагивают, и он уже собирается что-то сказать, но властный голос сзади не даёт ему ответить:

— Драко, не связывайся с Эйвери. Где твои манеры?

Гарри резко оборачивается к обладателю голоса и видит стоящего позади себя Люциуса Малфоя. Тот смотрит на сына с плохо скрываемым разочарованием. Драко немного медлит, а потом бросает выразительный взгляд на Панси и Нотта, и троица входит в зал.