-Князь.

-Сигизмунд? - в кожаном кресле сидела и перебирала бумаги женщина, напоминающая белизной кожи античную статую. Белый брючный косюм только усиливал это впечатление, как и освещение всего кабинета. Лишь скупая мимика и отточенные движения давали понять что она живая. И тем вводили в заблуждение, - Ты быстро. Закончил в порту?

-Да, закончил. Уже даже в новостях должен был появиться сюжет.

-Разборки бандитов?

-Как всегда. Но в полиции начинают с непониманием смотреть на предлагаемые конверты.

-Включи обаяние, - вновь повернулась к сухим строкам печатного текста она.

Сигизмунд тихо зарычал, уже практически теряя над собой контроль. Как! Эта! Сука! Смеет!

Внезапно раздался телефонный звонок. Анко немедленно взяла в руки это... устройство, кажется айфон:

-Да? - устройство начало что-то отвечать, - ясно, поняла. Уже тут? Хорошо, допросная на третьем этаже. Спасибо, Мэри, отличная работа.

Закончив разговор, она перевела взгляд на своего посетителя.

-Сигизмунд, снова работа для тебя. Семья из трех человек, мама, папа, сын. К ним забрался шабашевский выродок и устроил себе трапезу по вкусу. Мэри взяла это убогое создание, тебе же остается только прибраться. На этом свободен.

Что? Что?! Да за кого она его держит?!

-Хватит! - вспылил Сигизмунд, - найди кого-то другого на роль ассенизатора, а я заслуживаю уважения! Если еще раз из-за твоей нерешительности мне придется изображать уборщика, то я лично сожгу твою бесполезную тушу!

Первую секунду лицо Анко казалось удивленным. Однако спустя секунду она насмешливо ухмыльнулась и положила бумаги на стол.

-О, неужели наш малыш Сиг недоволен? Неужели ему мешают развлекаться? Ну ничего, ничего, возвращайся домой, ложись в кроватку, укройся теплым одеяльцем и позвони тете Анко, а я спою тебе колыбельную.

Этого он выдержать уже не мог. Он не знал что бурлило в нем сильнее: кровь германского воина или проклятие Зверя наполняющее ее. Он знал точно две вещи, что такие оскорбления должно смывать кровью, и что он намного, намного быстрее Анко.

Миг, и в его руке появился длинный кинжал, до того спрятаный в рукаве пальто. Еще миг и он рывком подскочил к своему - бывшему! - Князю, которая на такой сокорости не успела даже увидеть что происходит. Сигизмунд занес кинжал и со всей своей силой вонзил в шею оскорбившей его дуре. Точнее, попытался.

Похоже Сигизмунд не ожидал что кинжал сломается при ударе о тонкую девичью шею. На шее появилась царапина, да. Всего лишь царапина.

Сигизмунд попробовал рвануть назад, к двери, а оттуда к лестнице, в машину, в свое убежище. Он отдавал себе отчет в том, сколько Сородичей придут по его кровь по приказу Анко, даже если ее саму он презирал. Не смог убить - беги. Но сбежать не выходило.

Его рука с обломком кинжала находилась в тонкой девичьей ладошке. Сколько бы он ни пытался вырвать свою конечность, но похожая на мраморную статую девушка держала его столь же крепко, как и настоящее изваяние. Она улыбнулась, и от ее улыбки кровь застыла в жилах, а Зверь отступил куда-то в самые глубины сознания. Как она может быть настолько ужасающей?! Почему он не видел этого кошмара раньше?! Ее глаза пылали алым, а воздух будто налился едва заметным багровым туманом. Сигизмунд попытался взмолиться о пощаде, но вдруг понял что не может. Да и что толку? Это как молить о пощаде торнадо!

-Глупец. Уже немолодой служитель, но все еще глупее самого ничтожного осла, - Анко говорила тихо, но ее голос гремел в его ушах громом, - а в этом городе - моем городе - глупость среди Сородичей есть величайшая форма греха. Ты разочаровал меня, Сигизмунд.

Он тяжело дышал, даже позабыв о том что воздух ему не нужен уже шестьдесят лет. Но все еще не мог ничего сказать.

-Ты ударил меня правой рукой. А потому, - она улыбнулась еще шире, - я лишаю тебя правой руки.

Она потянула. Медленно потянулаа правую руку Сигизмунда на себя. Не торопясь, давая ему прочувствовать каждое мгновение этого наказания в полной мере. Вот тихонько хрустнули суставы. Сигизмунд хотел было взвыть от боли, но наткнулся на пылающие алые глаза, а Анко сказала:

-Молчать, - и выжгла этот приказ в его разуме своим взглядом.

Она тянула руку все дальше, без видимых усилий, просто чтобы ничего не кончилось быстро. Начали рваться мышцы. Сосуды. Начала рваться кожа, заливая белоснежный пол и белый костюм Князя. Сигизмунд почему-то подумал что сейчас он не хотел бы видеть так обычно приятное ему зрелище текущей по белому полу крови. О, как он хотел заорать от боли! Но орать было нельзя.

Наконец, конечность полностью оторвалась от его горящего в агонии тела.

-Какой же ты, я не знаю, глупый. Но ты молод, почти дитя. А к детям нужно проявлять снисходительность. Ты останешься жить, пока с тобой не будет новых проблем. Сейчас сюда придет шериф, мы с тобой узнаем детали происшествия с этой семьей, и ты поедешь выполнять мой приказ. А я отныне буду слышать от тебя только две фразы: "Будет сделано, Князь Анко" и "Уже сделано, Князь Анко". Ясно?

Сигизмунд только кивнул. Он потерял много крови и с трудом соображал, и очень боялся сказать что-то неподходящее.

Улыбающаяся как после хорошего освежающего заплыва в бассейне Анко присела на кресло. Вытерев о пиджак руки, она взяла свой телефон, и набрала какой-то номер.

-Мэри? Да, это я. Если ты уже расположила нашего пленника, то будь любезна, поднимись ко мне. И передай какому-нибудь слуге что в мой кабинет нужен Кевин, половые тряпки и новый костюм.

Вскоре в дверь раздался вежливый стук.

-Проходи, Мэри, - позвала Анко.

В кабинет вошла крепко сбитая женщина лет тридцати. Исподлобья глядя на мир, она слегка дергала носом, то ли шмыгая, то ли принюхиваясь. Мари выглядела как обычная бродяга, разве что пахла не помойкой, а скорее травой, но Сигизмунд знал что она лишь выглядит нормально. Сжатые в кулаки руки пытались скрыть когти, которые никак не пропадут с пальцев. Длинная грива волос и высокий воротник маскируют белую змеиную шкуру на шее. А щурящиеся будто бы от яркого света веки просто не хотят показывать желтые крупные глаза ястреба.

Шериф иногда очень сильно злилась. А когда она злилась, ее Зверь уродовал тела. Как чужие - когтями, так и свое - метаморфозами.

Она оглядела оторванную правую руку, разлитую кровь, и, хохотнув, спросила:

-Здравствуй, Князь. Что, это ничтожество не смогло сдержаться? Я предупреждала.

Анко на это развела руками:

-В свою защиту скажу, что считала его немного умнее. Немного.

Они ожидали его нападения? Сигизмунду вдруг стало еще немного хуже. Все очень, очень плохо.

-Ну да не важно. Мэри, что у тебя?

-Дерьмо, - скривилась шериф, - мы поймали кукушенка, но пользы никакой. Он из Малкавиан.

-Совсем сумасшедший? - нахмурилась Князь, - и почему кукушенок?

-Как Шляпник. Представляешь, эта гнида оказалась пятилетним пацаном. Точнее, при жизни была. Ублюдок забирался в дома, промывал смертным семьям мозги чтобы те считали его сыном. Потом выпивал их, конечно, и постоянно рыдал что мамочка его не любит.

-А Шабашу он зачем, в таком случае? - удивилась Анко.

-Пойди пойми этих дегенератов, - пожала плечами Мэри, - может, материнский инстинкт у этой суки с ножами взыграл, а может им весело было такую зверушку за собой таскать. Но, Князь, извини, допрашивать я его не буду. Мне мои мозги дороги, да и не умею я с психами разговаривать. Может его просто прибить?

Анко покачала головой.

-Это можно успеть в любой момент. Вот что, во-первых я намекну паре говорливых идиотов что он у нас, а ты подготовь где-нибудь засаду. Сама думай над местом.

-Хочешь использовать Винкулум в против них? - хохотнула Мэри, - может не сработать.

-Может, - кивнула Анко, - тогда просто убъем пленника. Или я найду лояльного малкавиана, готового задать этому дитя вопросы, после допроса убъем. Но рисковать мы не можем. Пока мы ничего не знаем о второй стае...