Олимпийские игры древности как многогранное историческое явление имеет много сторон, которые могут быть предметом внимания современного читателя. Многочисленная литература, посвященная Олимпийским играм, уделяет большое внимание главным образом спортивной части Олимпийских игр. Значительно меньше уделяется внимания таким сторонам древних Олимпиад, как отражение Олимпийских игр в греческой мифологии, в замечательной греческой лирической поэзии, как олимпийские спортивные состязания формировали своеобразное понятие античного атлетизма, ядро которого составляло понятие совершенной физической и нравственной природы человека, калос кагатос.

Обо всех этих сторонах читатель узнает из новой книги Ю. В. Шанина «Древняя Олимпия. Рождение античного атлетизма».

В. И. Кузищин, зав. кафедрой древней истории МГУ,

заслуженный профессор МГУ.

Об античных олимпиадах мы знаем много и в то же время очень мало. Ведь даже образованные люди часто убеждены, что олимпийского победителя награждали лавровым венком (хотя в действительности венок этот был оливковым). Нередко путают Олимпийскую долину (место проведения игр) с горой Олимп (местопребывание эллинских небожителей) и многое другое…

Идея гармонического развития человека – один из самых надежных «мостиков», связывающих Древнюю Грецию с нашей современностью. Более того: эта идея постоянно направлена в будущее, ибо находится в состоянии непрерывного развития.

Впрочем, истоки стремления людей к гармонии следует искать не в истории классической Эллады, а гораздо раньше: на грани палеолита и неолита. «Умение древнего человека дифференцированно характеризовать мир неизбежно приводило его к идее о лучшем мире и лучшем человеке».[1] И выражалось это, разумеется, не только в первых произведениях доисторических скульпторов и художников, но и в образе жизни этих пратворцов и их соплеменников.

Речь идет пока не о самой идее (четко оформившейся и утвердившейся значительно позднее), а о ее прологе, истоках, грядущей основе. Поэтому трудно говорить в данном случае и о каких-либо определенных социально-эстетических принципах. Первобытный человек (еще далеко не Homo sapiens) лишь едва начинал осознавать, что, предположим, успех на охоте, в бою или на первых межродовых состязаниях юношей-инициантов часто достается не только сильнейшему в физическом отношении, но и более сообразительному тактику, отличающемуся также и живостью ума. Такой человек всегда являлся надежной опорой племени, пользуясь почетом и непререкаемым авторитетом.

И вполне естественно, что именно этот охотник и воин считался и самым прекрасным. Так впервые выявлялись социальные основы красоты, понятия о совершенстве.

Но первыми учителями человечества в сфере искусства и науки справедливо считаются эллины. И хотя отдельные частицы идеи о гармоническом развитии уже давно, так сказать, носились в воздухе, окончательно осознали и объединили эти элементы именно древние греки.

Время, к сожалению, сохранило для человечества далеко не все литературно-исторические источники, достойные бессмертия. Первые известные нам авторы, заговорившие о гармонии вполне определенно, жили в VI веке до н. э. Это были древнегреческие мыслители Пифагор и Гераклит, а также их ученики и последователи.

Пифагорейцы учили: «Гармония есть совмещение и сочетание противоположностей».[2] А о вполне достижимом и естественном сочетании физического и духовного очень четко (несмотря на полученное еще в античности прозвище «Темный») сказал Гераклит. Он ворчливо высказывал свое недовольство теми современниками, которые «…не понимают, как расходящееся с самим собой приходит в согласие, самовосстанавливающуюся гармонию лука и лиры».[3]

Действительно, боевой лук и нежно звучащая лира лишь на первый взгляд являются антагонистами: ведь вполне возможно, что идею первого музыкального инструмента подсказала человеку именно звенящая тетива!

Но главной заслугой эллинских мыслителей явилось то, что красоту и гармонию они рассматривали не только теоретически, как понятия отвлеченные и сухие. Идеал прекрасного они связывали с реальными качествами человека, гражданина, своего современника.

Один из патриархов отечественных антиковедов А. Ф. Лосев справедливо считает, что «…прекрасное для античности выступает тогда, когда физические стихии гармонируют одна с другой в живом и совершенном человеческом теле, когда принцип общетелесной жизни, который греки называли “душой”, целиком подчиняет себе все телесные “стихии”. Сформированное по такому принципу тело и есть тот идеал. Смотря по тому, как он осуществлен в физических стихиях, возникает самый феномен красоты».[4] И говоря о «принципе общетелесной жизни», ученый, разумеется, имеет в виду все те компоненты, которые характерны для идеального человека, а не только его физическую основу.

Ярчайшей формой проявления этого принципа явились Олимпийские игры эллинов. Благодаря своим социальным основам за многие столетия олимпийской истории они стали гораздо более значительным и многогранным явлением, нежели просто ритуал и спортивные состязания. И поэтому сумели оказать мощное влияние на всю древнегреческую действительность, в определенном смысле возвысив ее и усовершенствовав.

В той или иной степени институт олимпийских состязаний и торжеств весьма ощутимо отразился в эллинской философии, историографии, географии и даже точных науках. Совершенно исключительное место заняла олимпийская тема в искусстве и литературе Эллады. И здесь пальма первенства принадлежала поэзии.

Возродившись в 1896 году для новой и прекрасной жизни, Олимпийский праздник и его основополагающие идеи стали источником вдохновения для ученых, скульпторов, художников, композиторов и писателей нашего времени. Одним из бесчисленных доказательств этого является прекрасная книга «Стихотворения, посвященные Олимпийским играм»[5], вышедшая в Германии. Открывается этот своеобразный поэтический сборник V олимпийской одой Пиндара в переводе Гёте. А далее следуют произведения тридцати восьми современных немецких поэтов, которых и сегодня вдохновляет олимпийская тема.

Благодарность своим предшественникам человечество выражает и в том, что творчески бережно относится ко всему хорошему, созданному до нас. И почетное место отведено тут преемственности самых благородных идей.

Речь идет именно о той преемственности, которая является не повторением, копированием прошлого, а творческим развитием его лучших достижений, общеизвестным диалектическим витком на более высоком уровне и в качественно новых условиях.

…И когда июльским днем 2000 года близ храмов Зевса и Геры в долине древней Олимпии красавица гречанка зажгла от солнечных лучей восковой факел и передала его греческому атлету, он гордо понес священный огонь в высоко поднятой руке, – тысячи спортсменов нетерпеливо ждали его появления. Ждали для того, чтобы передавать этот факел все дальше и дальше, пока он не запылал с новой силой на Большом стадионе в Сиднее, столице XXVII Олимпийских игр современности! А это означает, что эстафета олимпийских идей бережно передана из прошлого не только в сегодняшний день, но и в грядущее мирного человечества.

В задачи автора не входят детальные описания видов, особенностей, обстоятельств и условий проведения великих состязаний античности. Истории древних эллинских игр посвящено очень много трудов, увидевших свет на протяжении последних ста лет.