Она поражала кожу. Превращала ее в камень. Делала такой же прочной. И увеличивала вес в десятки раз. За неделю болеющий полностью становился каменным. Ходить чаще всего переставал на второй день. Как и поднимать руки. Но самое ужасное было то, что она не поражала органы. Ты каменел заживо, но при этом продолжал жить. Даже обратившись полностью, ты продолжал дышать. Смерть приходила после — от обезвоживания и голода, потому что ты не мог даже открыть рот.
Каменная лихорадка была ночным кошмаром любого живущего существа. Её боялись все - даже те, кто говорил, что ничего не боятся.
— Ему было страшно… — все так же тихо говорил мужчина. — Он не хотел умирать. Тем более так. А я не мог смотреть на то, как он мучается. И не готов был стоять рядом с ним после и ждать… Я долго не мог решиться… Надеялся, что он выздоровеет. Знал, что этому не бывать, но надеялся. Но когда болезнь почти дошла до груди, то понял, что другого выхода нет… Айтлен не хотел, чтобы я это делал. Знал, что меня ждёт. Он просил не убивать его ради меня. А я убил ради него.
Вэрис судорожно вздохнул, закрывая глаза и вонзаясь удлинёнными когтями в ладонь.
Мать металась в бреду два дня, бесконечно зовя отца. Она любила Вэриса. Он это знал. Он её любил тоже. Поэтому к вечеру второго дня он собственноручно даровал ей покой и возможность быть с любимым. Вэрис помнил, как за мгновения до того, как из ее тела ушла жизнь, её взгляд прояснился, она посмотрела на него и прошептала: «Спасибо». А он еще долго стоял над её телом, дрожа крупной дрожью и беззвучно заливаясь слезами.
— Как тебя зовут? — через силу, отгоняя воспоминания, спросил Вэрис. Он вновь не видел, как удивлённо на него посмотрел мужчина.
— Рейвен.
— Я… — Вэрис на секунду замолчал. Ему вдруг показалось совершенно не уместным говорить «лорд Грехэльтемс» или «господин Вэрис». — Вэрис… Вставай. Пойдём.
— Куда? — на лице мужчины отразилось недоумение. Он совершенно не понимал, что происходит.
— Будешь жить у меня.
— Зачем тебе все это?
«Действительно зачем?», — подумалось Вэрису, но почти сразу его губы растянулись в улыбке. Кафрат не видел его лица, лишь профиль, но даже этого хватило, чтобы понять - улыбка Вэрису необычайно шла.
— Будешь отпугивать непрошеных гостей и подгонять слуг, когда совсем разленятся.
Услышав это, Рейвен и сам улыбнулся, но его улыбку Вэрис не видел.
Вэрис привел Рэйвена на кухню, где суетились слуги, готовясь к завтраку. Они застыли на месте при появлении хозяина, не понимая, с чего вдруг он так рано поднялся да еще и заглянул на кухню, но затем в их глазах отразился ужас, когда они увидели, кто стоит за спиной Вэриса. Их взгляд заметался по помещению, останавливаясь на чем угодно, лишь бы не смотреть на мужчину, а самый младший — Гэйдан — отступил назад.
Вэрис понимал их реакцию, вспоминая свои собственные ощущения от одного взгляда на мужчину, но сейчас, когда он его не видел, то становилось немного… больно… и обидно. И он боялся думать, что чувствует сам кафрат, сталкиваясь с такой реакцией ежедневно и от всех вокруг.
— Коран, — обратился Вэрис к управляющему. — Это Рейвен. Накормите его и выдайте одежду. Отныне он будет жить здесь. Возникнут какие-то поручения — можешь давать их ему, — Вэрис направился к выходу, избегая смотреть на мужчину, но у двери остановился, нахмурившись, и оглянулся. — Только, Коран, не перегибай.
Выйдя за дверь, Вэрис еле сдержался от смешка. Он чувствовал себя так, словно оставил кота с мышами, хотя понимал, что этого не заслужили ни кот, ни мыши.
Вэрис увидел Рейвена только после обеда в саду. Мужчина сидел на его любимой скамейке и смотрел на кусты роз, что посадила мать Вэриса, но увидеть их так и не успела. Вэрис хотел пройти мимо, потому что один только взгляд, брошенный на спину мужчины, заставил его передернуть плечами. До безумия хотелось отвернуться, зажмуриться, убежать, а еще лучше прогнать самого Рейвена, но Вэрис не сделал ничего. Борясь с собственной неприязнью и отвращением, он смотрел на спину мужчины, внимательно разглядывая его. От влюбленных кафратов исходил свет. От их тела. Но то, что было вокруг Рейвена, Вэрис не мог описать. И теперь он понимал, почему их просто называли тёмными кафратами. Это не было тьмой, исходящей от тела. Не было чернотой, покрывающей его. Скорее, это было похоже на пепел летающий вокруг.
Вэриса от долгого разглядывания мужчины затрусило, а из горла сам собой вырвался рык, от которого Рейвен соскочил с места и стремительно оглянулся, а Вэрис так же быстро отвернулся.
— Прости, — одновременно произнесли они.
— Я тебя не слышал, — поспешно добавил кафрат, — иначе бы ушел.
— Если бы ты меня услышал, то я бы был очень расстроен, — приходя в себя и переставая дрожать, усмехнулся Вэрис. Мужчина нахмурился.
— Почему?
— Так я ведь оборотень. Бесшумней нас только эльфы.
И Вэрис вновь не увидел улыбку Рейвена.
— У твоего волка необычный окрас. Раньше я видел только чёрных, серых и белых, но никогда — бурых.
— У меня в роду был алый дракон. Отец говорил, что от него я и получил шкуру.
— Но у тебя светлые волосы, — заметил мужчина. Вэрис чуть не задохнулся и не обернулся от таких слов.
— Но так я ведь не волк! — возмущенно выкрикнул он.
— Прости, — тут же извинился Рейвен, — я знаю, что у оборотней две личности, если можно так сказать. Просто… — что «просто» он так и не договорил, замолчав. И Вэрис молчал, не зная, что говорить, но вот уходить не хотелось это точно, что было очень странно, — Твой волк, — через пару минут все же подал голос мужчина, — всё еще хочет порвать меня?
Вэрис прислушался к себе и отрицательно покачал головой.
— Он слушает и пытается понять.
— Что?
— Всё. Что сделал ты. Что делаю я. Что делает он. Как ко всему этому относиться. Он растерян.
— Я тоже, — отозвался кафрат, а Вэрис внезапно почувствовал смущение. Он бы отвернулся, но он и так смотрел не на мужчину. А если повернуться к Рейвену спиной, то вряд ли тот правильно поймёт его действия. И он сделал нечто третье.
— Я… пойду. У меня дела… я вообще просто мимо проходил, — выпалил он и быстрым шагом скрылся за углом, после чего бросился бежать, вызывая недоумение у слуг. Лишь очутившись в собственной спальне и вслушиваясь, как всполошено бьётся сердце, Вэрис испуганно произнёс, — Да что же это происходит?!
Ему хотелось заскулить. И почувствовать мамины объятья, и услышать голос отца, объясняющий все. Но он теперь один, и разбираться во всем ему надо самому.
Он не видел Рейвена несколько дней. Вэрис сам точно не мог сказать, случалось ли это потому, что он избегал мужчину, или просто так получалось. Но Вэрис знал, что у кафрата все хорошо. Коран отчитывался перед ним каждый день. Вэрис по его лицу видел, что Рейвен неприятен ему, и он не понимал, почему хозяин возится с ним, но перечить не смел. Как и перегибать. Давал задания, только когда все были заняты или не успевали что-то сделать. В остальное время Рейвен был предоставлен сам себе и находился либо в библиотеке, либо в саду. Куда Вэрис теперь боялся ходить. Всё же он его избегал.
Неприязнь внутри него обиженно и зло клокотала, шепча, чтобы он отвернулся, ушёл, но Вэрис продолжал стоять на месте, смотря на мужчину сквозь щёлку штор одной из спален, окна которой выходили в сад. «Не могу же я вечно прятаться!», — подумалось Вэрису, и он решительно отступил назад, собираясь спуститься в сад. Неприязнь внутри него замолкла, а вместе с ней растаяла и решительность. Он так и замер посреди комнаты, не зная что делать. Ему очень хотелось вновь поговорить с Рейвеном, но почему-то было страшно, и Вэрис знал, что этот страх вызван вовсе не тем, что Рейвен был тёмным кафратом. Это было что-то другое. Непонятное для него.
