Гарпия заглянула в класс, полюбовалась царящей там идиллией, сказала, что ей надо уйти на двадцать минут и что им очень повезло и вышла.

Только через несколько минут ученики поняли, насколько им действительно повезло.

ОНА ОСТАВИЛА КНИГУ НА СТОЛЕ.

Ученики издали сдавленный от охвативших их чувств вопль восторга и вновь бросились к столу. Правда, приходилось постоянно коситься на дверь, чтобы быть готовыми немедленно ретироваться на случай, если кому-нибудь из инспекции или других учителей приспичит проверить, как идёт экзамен. Но потом Оля решила не заморачиваться, взяла книгу и отнесла к себе на парту.

Толпа одноклассников переместилась за ней.

Экзамен шёл полным ходом.

Из-за двери донёсся голос Мороз и Былины. Класс в ужасе замер. Оля, испугавшись, прижала книгу рукой, а Андрей наоборот попытался схватить её, чтобы вернуть на стол.

Раздался треск разрываемой бумаги. Семиклассникам показалось, что у них разорвалось что-то внутри.

Страница была вырвана у основания.

— О нет, — потрясённо прошептала Аня.

Надя так испугалась, что у неё чуть сердце не остановилось, и она потрясённо села на ближайший стул.

— Дурак, ты что сделал? — взвизгнула Оля, убирая руку с книги.

— Я сделал?! Я её на место хотел вернуть, а ты своими лапами влезла!

— А ты что, не видел, что я её держу?!

— Нет! Думал, ты не тормоз, сообразишь руки убрать!..

— Тихо! — первой сориентировалась Марго. — Поздно орать. Нужна новая книга.

— Есть! Я видела в магазине, там небольшой книжный ларёк стоит, — затараторила Ната, на правах старосты перенимая у Марго бразды правления в свои руки. — Там была точно такая же книга! Нужны деньги…

Деньги нашлись в мгновение ока. За книгой послали Кочана с Шуйским — как самых быстрых.

— У вас десять минут! — напомнили Марго, Наташа и Полина. Но пацаны были уже на полпути к магазину.

Через пять минут они уже снова были в классе. В руках Игнат держал новенький экземпляр «Народных свят».

— Так, быстро, — поторопила Марго. — У неё здесь пометки карандашом, надо подчеркнуть, чтоб всё было точно так же…

— На следующей странице в углу крестик красной ручкой стоит, — подсказала Полина.

— И переплёт вверху порван, а с буквы «Н» краска слезла. Есть у кого-нибудь лезвие, чтобы и тут так же соскоблить? — осведомилась Марго.

…Через пять минут в класс вошла одна из учительниц и сказала, чтобы все быстрее дописывали и сдавали, а она пока здесь посидит, потому что Ирина Николаевна задерживается. Книга, целая и невредимая, лежала на столе (испорченный экземпляр спрятали в сумке у Коли Прохора). Ученики спокойно писали, украдкой переводя дух и вознося молитвы всем известным богам.

Вера, Люба и Надя путались в бумажках и пытались составить из отдельно списанных фрагментов единое целое. Оля, вся рука которой была испещрена загадочными закорючками, выгнулась дугой, пытаясь прочесть, что написано возле локтя, а Шуйский, вертя в руках цифровой фотоаппарат, на который был заснят весь текст, с неподдельным ужасом прошептал на весь класс: «У меня разрядилась батарейка!» Но сердобольная Машка передала ему свой черновик.

Время вышло, ученики принялись сдавать тетради.

Никто и подумать не мог, что экзамен по белорусскому окажется не менее волнительным, чем физика или история, а вон оно как получилось…

— А вон оно как получилось… — озвучила общие мысли Вера, когда 7«А» выходил из кабинета. — Ну что, остаётся финальный бросок — русский?..

*

— Ребята, Максим вошёл в пятёрку лидеров на олимпиаде, но окончательно места ещё не распределили, — объяснял Кутас перед экзаменом, после того как бурные овации отличнику стихли и довольный Максим занял своё место в окружении булочек, конфет и шоколадок, которыми его одарили щедрые одноклассники. — Скоро, где-то через одну-две недели состоится концерт, где объявят победителя олимпиады, а заодно — и победительницу-школу! Оценки по экзаменам вам скажут в течение этого времени. Я надеюсь, что вы сделали — и ещё сделаете на сегодняшнем экзамене — всё от вас зависящее, чтобы не опозорить родную гимназию. Не думайте, я заметил, что вы старались, что во время инспекции ни один из вас не пришёл в джинсах, никто не прогуливал уроков и даже болтали на занятиях меньше обычного. Ваш… Наш класс сыграл большую роль на пути к победе, вы все — и особенно, конечно, Максим. Я думаю, Максим тоже благодарен вам за поддержку, продолжайте в том же духе, она ему ещё понадобится, особенно на том концерте: надо будет выступать всем классом, чтобы Максим не один на сцене был. Может, песню споём… Надо подумать. И заснять концерт обязательно, есть у кого-нибудь камера? Если выиграем — я организую сладкий стол за свой счёт! И Ольга Игоревна, может, шампанским угостит… В общем, мы все молодцы! — закончил Сергей Владимирович свою речь, и 7 «А» искренне похлопал любимому классному руководителю. Кое-кто чуть ли не прослезился.

— Ну а теперь, — радостно продолжил Кутас, — вернёмся к экзамену! (Все моментально поскучнели.) Название диктанта на доске, слушайте сначала весь текст, потом буду читать по предложению… Эй! Шуйский! Ты что делаешь?

— Семечки ем, — невозмутимо пояснил Андрей, культурно сплёвывая шелуху в пакетик.

— Ну и что это такое?! — возмутился классный.

— Действительно, Андрей, что за дела?! — воскликнула Вера. — Поделись с Сергеем Владимировичем, жадничать нехорошо!

— Ладно, — парень подошёл к учительскому столу и отсыпал ему семечек из кулька.

Кутас поморгал, поморгал и решил не обращать на Андрея внимания (позже его застали жующим эти семечки возле школы).

Учитель принялся читать текст.

— Сергей Владимирович, скажите, пожалуйста, сколько абзацев в тексте? — спросила Наташа.

— Не скажу! — насуплено буркнул Кутас.

— Ну пожа-а-алуйста! Вам что, посчитать трудно?

— Не скажу!

— А-а-а, это он просто не хочет признаваться, что считать не умеет! — громко прошептал Игнат.

— Эй! Вы что, думаете, я совсем тупой и ничего не слышу?! — возмутился Кутас.

— Э-э… Ну, как вам сказать…

— Так, ну всё! Пишите, быстро! — Кутас принял грозный вид (по крайней мере, ему так показалось) и начал диктовку.

Глава 19. Победа!

Май. Последний месяц учёбы. Последний месяц весны. А за ним — лето. Каникулы…

Но это — потом. А пока…

В это воскресенье Вера, вопреки давно устоявшейся традиции, проснулась не из-за младшей сестры — Настёнка любила будить «сеструндию», стаскивая с неё одеяло, засовывая под ухо трезвонящий будильник или начиная распевать под музыку песни собственного сочинения, от которых чуть в рядок не повесились все соседи. Сегодня она проснулась просто — сама по себе. Было ещё совсем рано, часов семь; на небе сгустились тучи, и поэтому в комнате было темно.

Вера поглядела на сестру, которая спала, накрывшись с головой одеялом, из-под которого торчала голая пятка. Девушка встала, подавила желание за эту самую пятку Настю ущипнуть и стала думать, почему она проснулась. Причём так, сразу, резко. И вернуться досыпать не было никакого желания.

Что-то было не так. Что-то…

Вера в задумчивости стала ходить кругами по комнате. Её подгоняло беспокойство. На четырнадцатом круге девочка притормозила и завернула к столу. Разгребла кучу из учебников, тетрадей, журналов и какого-то мусора.

И вдруг ей показалось, что в щели между геометрией и русской литературой что-то сверкнуло. Вера наклонилась и одним глазом заглянула в щель. И тут же отпрянула, ослеплённая уже не кратковременной вспышкой, а ярким, то слегка затухающим, то вновь распаляющимся сиянием.

Девочка поспешно оглянулась на мирно посапывающую сестру, схватила деревянную щётку для волос в качестве оружия и, осторожно приблизившись к столу, кончиком расчёски отодвинула учебник по геометрии.

По комнате разлился яркий, режущий глаза свет.

Вера испуганно отвернулась, разглядывая пляшущие по стенам и потолку всполохи. Сердце громко стучало, ноги подкашивались от волнения. Да что же это?