— А рука-то тебе зачем? — тоже посмеиваясь спросила Надя.

— Пригодится! — заявила Оля. — А ты, Люба, не хочешь с нами сыграть? На Жигалова твоего, на Вовочку?

— Ну, нет! А вот на семиклассника, такого, кудрявого, из 7 «Г», вполне… — заявила Люба, подходя к столу.

*

— Сочинение написали? — хитро улыбаясь, спросила Люба.

— Я — нет, — призналась Вера. — А какая тема?

— Вольная.

— А, ну так я сейчас быстренько накатаю…

Подруги побежали в читальный зал. Туда пускали только после уроков, когда в библиотеке было не так много народу, так как боялись, как бы ученики не порастаскали оттуда журналы, воспользовавшись постоянно царившей в библиотеке суматохой. Но подружек Нина Николаевна знала очень хорошо, и поэтому в «читалку» пускала.

Друзья вошли в зал. Он был уставлен партами и стульями с мягкими сиденьями. У окна в углу на партах стояли три стареньких компьютера и принтер. Возле стены были разложены подшивки разных газет и журналов. Напротив — огромный телевизор, рядом — несколько кресел, диван и журнальный столик. Над диваном висел плакат, призывающий бросить курить:

Мальчик рядом с речкой курил.

И тут его проглотил крокодил.

Крокодила потом неделю тошнило…

Так брось же курить –

ПОЖАЛЕЙ КРОКОДИЛА!

Вера шлепнулась на ближайший стул, Люба села рядом — правда, не на стул, а на стол, а Надя стала критически разглядывать себя в зеркало:

— Ужас! Какая я уродина! Толстая, веснушки по всему лицу и волосы грязные!

— Так помой голову! — посоветовала Вера. — А насчет толстоты ты мне здесь не заливай, нормальная у тебя фигура!

— А я не могу помыть голову!

— Почему?

Надя вздохнула:

— У наших соседей какие-то проблемы с водопроводом. Точнее, они дом перестраивают, уже перестроили, внутри отделать осталось. Им там надо все трубы менять, а то старые проржавели. Так вот, у них почему-то вода горячая не идет, и всё! Ну, а заодно и у нас тоже. И у тех, кто за нами. Уже неделю где-то. А я вчера поздно домой пришла, пока поела, пока уроки сделала, то да сё, уже лень было воду греть, в ванну таскать…

— А ты на какую тему сочинение писала? И вообще, дай почитать! — обратилась к Любе Вера.

— Не-а. Не дам, — заявила Люба.

Подруги удивленно на неё воззрились.

— А почему? В чём дело?

Люба опять расплылась в хитрющей улыбке:

— А-а-а, сюрприз! Я его всему классу прочитаю, — девочка слезла со стола, подошла к зеркалу и стала разглядывать свои голубые джинсы. Потом шлепнулась в кресло, откинулась на спинку и прикрыла глаза с видом человека, предвкушающего нечто приятное.

Девочки глядели на неё с подозрением.

— Опять ты что-то задумала! — заявила Надя.

— Да нет, правда! Лучше поглядите, что мне папа вчера распечатал…

Люба поджала ногу и порылась в сумке, достав оттуда несколько листов с японскими иероглифами. Люба обожала всё, что связано с Японией. У неё под кроватью валялось множество журналов про эту страну. У неё над столом висело несколько фигурок-оригами. У неё были кофты, сарафан и кроссовки с иероглифами и драконами. На ночь она всегда читала книгу с хайку — японскими стишками из трёх строк…

В данный момент она продемонстрировала друзьям около двухсот японских иероглифов с переводом.

— Вот, — с жаром начала объяснять она, — это, видите, вот, вот тут, красота, правда? Папа мне выбирал самые красивые. Вот этот означает «мир», этот — «ссора», этот — «любовь», а этот — «предательство»… Я их все хочу выучить, и как пишутся, и как переводятся…

Прозвенел звонок.

Вера дописала несколько слов и сунула тетрадь в портфель. Девочки неторопливо поплелись к кабинету русского. А зачем спешить? Ведь Кутасёнок всё равно опоздает.

И правда — когда девчонки вошли в класс, Кутаса ещё не было, а Аня громко требовала, чтобы Марго принесла ей диски, которые должна была передать ещё неделю назад.

— Ты же уже давно обещала, мне они нужны очень! Почему слова не держишь? Ну никак на тебя нельзя положиться! — возмущалась Аня, не обращая внимания на Маргаритино «забыла».

— А ты как будто держишь! — встрял Шуйский.

— Почему это я не держу? — удивилась Аня.

— А вот ты мне говорила, что если я ещё хоть раз затащу твою сумку в мужской туалет, то ты меня убьёшь, а ведь не убила до сих пор, значит, слово не сдержала!

Аня оглянулась на стул, где лежала её сумка. Её там не было.

— Ах ты, гад! А ну-ка верни мою сумку!!! — завопила Аня, кидаясь не Андрея.

Все с улюлюканьем и хохотом наблюдали, как дерущаяся парочка выкатилась из класса. Маленькая, хрупкая Анечка орала, пинала парня, в припрыжку несущегося к мужскому туалету, в котором он спрятал Анину сумочку, и пытавшегося хоть как-то защититься от острых носов Анютиных сапожек. Однако, пока он не вбежал в помещение, ему это так и не удалось.

Вынув из-за угла сумку, Андрей кинул её подальше, что бы дать себе фору и успеть добежать до кабинета, пока Исрафилова её поднимает.

Когда наконец и Аня оказалась в классе, Шуйский подошел к ней и сказал с самым серьезным видом:

— Знаешь, я ошибся. Свои обещания ты действительно выполняешь.

*

Кутас пришёл как всегда с опозданием в пятнадцать минут.

— Кто дежурный? Сходите за мелом!

— Прохор! — хором возвестил класс.

— Эй, совесть есть тут хоть у кого-нибудь?!!! — заорал мальчик. — Я и вчера был, и позавчера…

Естественно, совести ни у кого не оказалось.

Учитель сразу взялся за домашнее задание:

— Кто желает прочитать своё сочинение?

К всеобщему изумлению руку подняла Оля. Кутас кивнул ей.

Олечка вышла к доске:

— Мое сочинение называется «Несостоявшаяся встреча»! — возвестила она и стала читать: — «Как-то ко мне должна была приехать подруга. Я ждала её возле школы. И вот, когда до её прихода оставалось несколько минут, в поле моего зрения появилась моя любимая учительница истории Барисова Тамара Ивановна. Она загородила мне обзор дороги, на которой должна была появиться моя подруга, своей массивной тушей и утащила на дополнительный по истории. Встреча не состоялась», — продекламировала Оля и поклонилась классу в ответ на аплодисменты и смех.

— Садись, Лакизо, — вздохнул Кутас.

— Почему сразу «Лакизо»?! — тут же возмутилась Оля.

— Ну, а кто ты?

— Олечка! Можно Оленька. А то чуть что — сразу «Лакизо»!..

— Это твоя фамилия, хватит кривляться. Кто ещё?..

Люба подняла руку.

— Радько Люба, пожалуйста!

Люба, хитро улыбаясь, принялась за чтение:

— «Как я хожу в школу»

Утром я встала в семь часов. Я еле разлепила глаза, встала и поглядела на неубранную постель. Огромным усилием воли я заставила себя её застелить, но тут в дверь протиснулась моя собака, прыгнула на уже убранную постель и снова её смяла. Я не обратила на это внимания и пошла в ванную. Там я обнаружила ужасную вещь. Вчера я забыла вынуть свои штаны из стиральной машины и они лежали там мокрые. А это значит, что придется идти в школу в джинсах, прятаться от дежурных и Мороз. Ну да ладно, не в первый раз. Страшнее было то, что когда я поела, было уже 7.40, а я всё ещё дома, ведь до школы мне ехать 30 минут. Надо было срочно искать короткий путь. И я его нашла. Правда, пока я его искала, прошло ещё 15 минут. Возле моего дома была стройка и мне пришлось идти через неё. Там я вся вымазалась, но у меня не было времени чиститься. Тут на моё счастье я увидела, что к остановке подъезжает 29-ый автобус, который идет к школе. Я понеслась к нему изо всех сил, которые у меня были, но когда я уже готова была сесть внутрь, очень милый и добрый водитель закрыл дверь прямо у меня перед носом. Слава богу, почти сразу подъехал ещё один автобус, и я доехала на нём до школы. На урок я пришла с опозданием в пятнадцать минут.

Вот так я каждый день хожу в школу».

Конец сочинения потонул в хохоте одноклассников, который ещё усилился, когда Вера заметила, что пятнадцатиминутное опоздание Любы на урок русской литературы значения не имело — сам Кутас опоздал на двадцать.