Эйв Дэвидсон

Связанные хвостом к хвосту короли

Пер. - О.Воейкова.

Он принес им воды, всем по очереди.

- Свежая вода, Одноглазый, - сказала одна Матушка. - Очень свежая.

- Многие приносят нам воду, - сказала вторая Матушка, - но вода, которую приносишь ты, свежа.

- Потому что у него свежее дыхание, - сказала третья Матушка.

Одноглазый замешкался, собираясь уходить. "Я хотел бы рассказать тебе кое-что хорошее, - сказал Батюшка, - другим про это неизвестно, только нам. Можно я скажу, тихонько, на ушко, можно ведь?"

Смотритель заворочался у себя в углу. Матушка с Батюшкой заговорили громче. "Сейчас похолодало, - сказали они. - Снаружи - мороз. Белое на земле, оно жжется. Мы слышали. Мороз". Смотритель закряхтел, он не двигался. "Холоднее, меньше еды, меньше воды. Мы слышали, но для нас всегда еда, всегда вода, вода, еда, еда..." Они все говорили. Смотритель не двигался.

- Подойди поближе, - тихонько сказал Батюшка. - Я расскажу тебе кое-что хорошее, пока Смотритель спит. - У Батюшки был низкий полнозвучный голос. - Подойди поближе ко рту. Кое-что секретное, Одноглазый.

- Мне нельзя подходить, Батюшка, - неуверенно сказал Одноглазый. Можно только приносить воду.

- Тебе можно подойти, - сказала Матушка. Голос у нее был словно молоко, хорош был у нее голос. - У тебя свежее дыхание. Подойди, слушай. Подойди.

Другой Батюшка сказал: "Тебе будет холодно одному. Приди к нам и тебе будет тепло". Одноглазый повел головой из стороны в сторону и залопотал.

- Здесь есть еда, ты будешь есть, - сказал второй Батюшка. Одноглазый сделал несколько шагов, потом заколебался.

- Подойди, и мы с тобой спаримся, - сказала Матушка с молочным голосом. - Мое время наступило. Подойди.

Одноглазый почувствовал, что ее время вправду наступило, и ринулся вперед, но Смотритель преградил ему путь.

- Иди принеси им воды для питья, - сказал Смотритель. Он был огромен.

- У него и так есть для нас вода, - жалобно проговорила Матушка. Глупый Смотритель. Мы хотим пить. Зачем ты его останавливаешь?

Батюшка сказал: "У него во рту вода, которую он нам принес. Отойди и пропусти его. Ох, это уродливый, глупый Смотритель!"

- У меня во рту вода, которую я им принес, - сказал Одноглазый. Отойди и... - Он смолк, а они принялись насмешничать и хихикать.

Смотритель даже не рассердился: "Ничего у тебя во рту нет, одно вранье. Иди теперь".

Одноглазый понял свою ошибку слишком поздно. "Мне можно поспать", пробормотал он.

- Ну и спи. Только уйди. - Смотритель оскалил зубы. Одноглазый отпрянул, повернулся и прошмыгнул вон. Он слышал, как у него за спиной Матушка нежным голосом сказала: "Это был глупый Одноглазый, Батюшка".

- Ну давай, - сказал Батюшка. Одноглазый шел и слышал, как они спариваются.

Время от времени он пытался сбежать, но повсюду находились другие, они останавливали его. Это нечестно и слишком далеко. "Отправляйся на свое место. Одноглазый. Выполняй обязанности, носи воду Матушкам и Батюшкам, доставляй Смотрителю еду для них, иди обратно, иди обратно, Одноглазый, иди обратно", - кричали они, окружая его, сгоняя с дороги, по которой ему хотелось пойти.

- Я больше не буду Одноглазым, - протестовал он.

Они издевались и насмехались: "Так ты собираешься отрастить второй глаз? Назад, назад: это тебе Раса приказывает!" И они покусали его, и силой заставили вернуться.

Однажды он сказал: "Я хочу увидеть златосияние!"

Там был старик, он сказал: "Тогда возвращайся, Одноглазый, а по дороге я покажу тебе златосияние". И старик подобрал круглую штуку, и она сверкала золотом. Он вскрикнул от удивления и от удовольствия.

Затем: "Я думал, оно будет больше", - сказал он.

- Возвращайся, Одноглазый, не то тебя убьют, - сказал старик. - Тебе не место Снаружи. Возвращайся... не в ту сторону! В той стороне смертельное. Запомни хорошенько. В эту сторону. Иди. И давай побыстрей - там могут быть собаки.

Иногда появлялся новенький, с необсохшей кровью в глазнице, его надо было учить в водяном месте, как напиться всласть, а потом набрать в рот воды и идти к Батюшкам и Матушкам, не глотая ни капли, запоминая длинную дорогу и повороты, все вниз, и вниз, в темноту, мимо Смотрителя и ртом ко рту с Батюшками и Матушками. Еще и еще раз.

- Почему они связаны? - спросил новенький.

- Почему мы наполовину слепы? Приказывает Раса. Это Раса собирает еду, которую другие Одноглазые приносят Смотрителю, а он хранит ее и кормит их.

- Почему?

Они замолчали, сверху в водоем капала вода. Почему? Есть и пить необходимо, иначе смерть. Но почему Раса приказывает связывать Батюшек и Матушек друг с другом, чтобы они не смогли сами отыскать себе еду и воду? "Я всего лишь глупый Одноглазый. Но, по-моему, Батюшки и Матушки скажут мне... Упоминалось о секретном... Тогда Смотритель не дал мне дослушать..."

- Это большой Смотритель, и у него острые зубы!

Сверху в водоем с плеском падали вязкие капли воды. Они набрали воды в рот и отправились вниз. Когда у него во рту не осталось больше ни капли, он прошептал: "Матушка, я хочу услышать про секретное".

Она замерла. Потом вцепилась в него. Остальные Батюшки и Матушки перестали шевелиться и разговаривать. Смотритель у входа приподнялся и сел. "Что такое?" - крикнул он. В его голосе звучала тревога, его голос дрожал.

- Странный звук, - сказал Батюшка. - Послушай, Смотритель! - Затем он прошептал: - Рабы?

Смотритель повел головой из стороны в сторону. Все Батюшки и Матушки сидели очень тихо. "Я ничего не слышу", - неуверенно сказал Смотритель.

- Смотритель, ты стар, у тебя притупилось восприятие, - сказал Батюшка с низким голосом. - Мы же говорим: там странный шум! Там опасность! Пойди посмотри - иди же!

Смотритель заволновался. "Мне нельзя уходить, - запротестовал он. - Я должен находиться здесь, так приказывает Раса..."

Батюшки и Матушки принялись кричать на него все вместе: "Раса! Раса! Раса - это мы! Иди найди, что нам угрожает!"

- Одноглазый... где Одноглазый? Я пошлю его.

Но они закричали, что Одноглазый ушел (один из них и вправду ушел), так что в конце концов он пошел тяжелой походкой вверх по проходу, бормоча и пришепетывая.

Как только он ушел, Матушка с нежным голосом принялась гладить и ласкать Одноглазого, и приговаривать: какой он умный, какой хороший, какое свежее у него дыхание, какой...

- Матушка, на это нет времени, - прервали ее. - Открой ему секрет. Скорей! Скорей!

- Прежде чем тебя сделали Одноглазым и отобрали, чтобы ты прислуживал нам, с кем ты сначала спаривался? - спросила она.

- С сестрами из собственного выводка, разумеется.

- Разумеется, ведь они находились ближе всего. А потом - с матерью твоего же выводка. Твоим отцом, вероятно, был твой старший брат. А потом ты стал бы спариваться с дочерьми, с тетками...

- Разумеется.

Матушка спросила, известно ли ему, что такое постоянное узкородственное размножение в конце концов может привести к ослаблению Расы.

- Я не знал.

Она подняла голову, прислушалась: "Глупый Смотритель еще не идет обратно. Хорошо... Это так, Одноглазый. Слепота, глухота, уродство, выкидыши, безумие, рождение мертвого плода. Все это случается время от времени в каждом выводке. А когда изъян спаривается с изъяном, и в потомство не вливается новая кровь. Раса ослабевает, разве не так, Батюшки и Матушки?"

Они отвечали: "Матушка, это так".

Одноглазый спросил: "Так, значит, это и есть секрет? Батюшка сказал мне, что секрет - хороший, а это плохо".

- Молчи, - велели они, - и слушай.

Исполненным нежности голосом Матушка стала рассказывать дальше: "Но мы родились не в одном и том же выводке. Мы не братья, не сестры, даже не близкая родня. Время от времени из многих выводков отбирают самых сильных и умных. А среди них снова производят отбор. А затем отбор окончательный: пожалуй, восемь или десять, или двенадцать. Из них двое или самое большее трое - Батюшки, а остальные - особи женского пола. Их, лучших из лучших среди детенышей, уносят в очень далекое место, очень безопасное, и к ним приставлен Смотритель, чтобы охранять их, а среди Одноглазых отбирают тех, кто станет носить им еду и воду..."