Мое внимание привлекает люк среднего размера. Есть простое правило хочешь что-либо замаскировать, сделай это средним, не броским, не выделяющимся. Значит - самый большой и самый маленький люк не годятся.

Обратимся к среднему люку. Но как в него проникнуть? Конечно, его можно просто расплавить. Меня снабдили достаточно мощной аппаратурой и для таких операций. Но тогда не стоило тратить времени на поиски люка. Можно расплавить оболочку "Центавра" в любой точке. Однако в мою задачу не входило вторжение в спутник, я должен проникнуть туда незаметно.

При помощи все той же квазиобъемной фотографии осматриваю металл вблизи люка. Нахожу рядом с ним хорошо пригнанную, утопленную в металл квадратную пластинку. Осторожно отдираю ее. За ней две кнопки - зеленая и красная.

Как просто! Как чертовски просто. Словно специально для меня приготовлено. Нажимайте зеленую кнопку и входите. Милости просим! Добро пожаловать!

Расчет на привычную реакцию современного человека. Зеленый свет - путь свободен. С детства приучают. Зеленый цвет - цвет жизни и безопасности. А здесь вы нажимаете на зеленую кнопку и... что-нибудь взрывается или стреляет в вас. Это весьма вероятно.

А если нажать красную кнопку? Но и это может быть предусмотрено, хитрость тоже бывает двухступенчатой. Хитрец, желающий проникнуть в "Центавр", игнорирует зеленую кнопку и, гордый сознанием своего интеллектуального превосходства, нажимает красную. Эффект прежний: пиф-паф!

Простенькая задача с двумя неизвестными. Цена отгадки - жизнь. Думай, Марат! Для этого тебя и послали. Но здесь все интеллектуалы мира окажутся бессильными. Обе версии одинаково вероятны. Пятьдесят на пятьдесят.

И все-таки лучше нажать красную кнопку.

Красную!

В последний момент палец непроизвольно нажимает зеленую.

Взрыв!

НОЛЬ ШЕСТЬ ЧАСОВ НОЛЬ ДЕВЯТЬ МИНУТ ОПЕРАТИВНОГО ВРЕМЕНИ.

Я, что называется, витаю в пространстве. Взрыв оглушил меня. В ушах вата. Перед глазами плывут звезды. Настоящие. Хороший скафандр. Прочный. Вот о чем я думаю. Меня отбросило от "Центавра". Это к счастью. Спасибо тем, кто делал скафандр. Благодаря им я цел и невредим. Вернусь - обязательно обойду их всех и всем пожму руку. Лирик! Ну, просто нежностью полна душа. И это в тот момент, когда при первом же прикосновении к тайне так позорно потерпел поражение.

Маневрирую микродвигателями ракетного пояса. Вновь касаюсь присосками ботинок жестких бугров на металлической поверхности "Центавра". Нахожу квадратное углубление с двумя кнопками и... нажимаю на красную. Люк стремительно распахивается, и я легко проскальзываю в круглое отверстие.

Люк захлопывается.

Я оказался внутри странного круглого коридора, стены которого представляют собой нечто вроде металлического войлока, пропитанного какай-то жидкостью, коридор напоминает гигантский фитиль, доставляющий горячую жидкость к пламени еще более гигантской горелки. Не собираются ли они и в самом деле сделать из "Центавра" нечто вроде огромного горящего факела? Нет, назначение "фитиля", видимо, иное. Надо постараться понять - какое. Но сейчас главное - проникнуть к центру таинственного спутника. Тайна наверняка в центре, за надежной защитой. Проклятая мышеловка. Ничего, я прогрызу стенку насквозь и доберусь до твоих трижды скрытых пружин и механизмов.

Коридор плавно заворачивает вправо, потом так же плавно отклоняется в другую сторону. Я медленно и беспрепятственно лечу вдоль него, но вдруг замечаю, что слишком часто касаюсь плечами скафандра рыхлых металлических нитей. Проход сужается! Жидкость густым роем жирных капель уже облепила скафандр. А войлочные стены все сужаются и сужаются. Я с трудом протискиваюсь вперед. Мне вдруг стало жарко. Невыносимо жарко. И тут я взглянул на термоиндикатор, укрепленный на левом плече скафандра. Он светился розовым светом, предостерегая, что температура окружающей среды подходит к двумстам градусам Цельсия. Жидкость бешено испаряется. Вот почему так жарко. Система охлаждения скафандра позволит мне продержаться в кипящей атмосфере около двух часов. Я начинаю понимать, где нахожусь, - внутри системы охлаждения "Центавра". Я начал путешествие с холодного конца этой системы. Кто знает, какая температура - двести, пятьсот, тысяча пятьсот градусов? - в горячем ее конце. Подобные сверхтеплопроводящие системы способны работать в широком диапазоне температур. Во всяком случае, достаточно широком, чтобы изжарить меня даже при включенной системе охлаждения.

Мельчайшие капельки жидкости обволокли меня густой пеленой. Я вспомнил свой путь внутри облаков в горах Памира во время одного из восхождений. Только тогда светило солнце и пелена облачного тумана сверкала каждой своей капелькой празднично и нарядно, а сейчас холодный свет прожектора со шлема скафандра расплывался во мгле. Луч света уже не в силах пробить клубы пара. Труба стала настолько узкой, что пробиваться дальше нет смысла. Тупик. А забрался я сюда по своей доброй воле - ведь мог выбрать любой из шести люков. Выбрал же западню.

Почему - западню? Следует возвратиться обратно и снова начать со второго люка, третьего, четвертого... Назад! Но на пути возникло препятствие. Тысячи препятствий. Сотни тысяч! Это тонкие, но дьявольски крепкие металлические волокна. Только теперь я понял, что они были расположены в этом коридоре по принципу "ежа". "Гладкие" в одну сторону, волокна вздыбливались, как только я пытался двинуться назад. Здесь, в жаркой атмосфере, стенки этогогигантского "фитиля" "разлохматились", превратились в несчетное количество острых щетинок, и я чувствую, что они удерживают меня.

Но я попробовал повернуться - в одну сторону, в другую - и это мне удалось - металлические щетинки скользили по внешней оболочке. Этим я и воспользовался и стал вывертываться из "фитиля", словно штопор из неимоверно длинной пробки.

И вдруг на одном из своих витков я содрал часть металлического войлока под не слишком густой сеткой оказалось отверстие. Это можно было назвать везением! Видимо, войлок был плохо прикреплен к сетке и именно здесь я сумел его нечаянно отодрать. Так или иначе - передо мной сетка, явно прикрывающая ход в более глубинные отсеки "Центавра".

Вперед!

Я отдираю еще несколько кусков войлока и обнажаю всю сетку. Затем упираюсь руками в стенку трубы, а ногами - в сетку, проламываю ее.

Теперь я внутри шарообразного помещения. Его малые размеры и полное отсутствие механизмов или приборов говорят о том, что это, вероятнее всего, промежуточная камера, служащая для соединения коридоров и трубопроводов. Я наскоро осматриваю помещение. Пусто, интересного мало.

Надо пробираться дальше - "Дорогу осилит идущий". Почти под ногами обнаруживаю круглое, ничем не прикрытое отверстие. Переход в следующий отсек? Другого выхода отсюда не видно. Но проход заполнен какой-то массой. Так обычно мастикой заливают монтажные отверстия и клеммы приборов. Это заставляет человека, не знакомого со схемой прибора, хоть чуть-чуть призадуматься, прежде чем начать разбираться в монтажных соединениях. Видимо, и здесь те, кто собрал чудовищный аппарат "Центавра", уходя, замазал отверстие лаза грязно-серой массой.

Я поступил, конечно, опрометчиво, ткнув в эту массу пальцем. Палец легко вошел в нее, легко продвинулся дальше, но вытянуть его обратно стоило больших усилий.

Человеку просто необходимо потрогать то, что его интересует. Это привычка. Но она может стать роковой оплошностью, когда находишься внутри адской машины. Однако я об этом не подумал и повторил эксперимент. Палец вновь предательски легко углубился в серую массу. Ничего рискованного в том я не увидел. Вслед за пальцем вошла ладонь. Но вот вытянуть ее обратно оказалось не так-то просто. Хорошо, что я не сжал пальцы в кулак. Только это, видно, меня и спасло. Кулак бы застрял в липкой пакости, и трудно сказать, сумел бы я разжать его внутри грязно-серой мастики? Я даже подумал, что в этом случае выход был один полоснуть по руке лучом гу-пистолета. От действия испепеляющего луча запекается кровь, свертываются края раны. Я выдержал бы такую операцию. В аптечке находились пилюли, которые сняли бы ощущение боли. Все эти не очень утешительные мысли пронеслись в моем сознании, когда я, упираясь ногами и свободной рукой в обрамление люка, старался вытянуть из "мастики" плененную конечность.