Я позволил ему погрузиться глубже и довести, кстати, абсолютно без необходимости, дело до самого конца.

— Кенникен сейчас возглавляет очень эффективную группу убийц, что мы ощутили на собственной шкуре. Несколько человек из Конторы оказа­лись. хм. устранены группой Кенникена.

— Почему не скажешь прямо — убиты?

Он сморщил лоб, и его свиные глазки утонули в жирном лице.

— Ты всегда говоришь слишком прямо, Стюарт, но, может, тебе не знаком страх за собственную шкуру? Я не забыл, как ты пытался подложить мне свинью у Тэггарта. Помню, что и тогда ты произнес то же самое слово.

— И повторю сейчас: это ты убил Джимми Биркби.

— Неужели? — спросил он бархатным голосом. — А кто подложил взрывчатку в его автомобиль? Кто аккуратно соединил детонатор с зам­ком зажигания? Ты! — Он указал на меня пальцем. — Только так ты смог войти в доверие к Кенникену, именно это привело к тому, что он стал тебе доверять настолько, что мы смогли его уничтожить. Взвесив все, следует признать, что ты здорово сработал, Стюарт.

— Ты использовал меня.

— И снова так сделаю, — грубо сказал он. — А может, ты хочешь, чтобы я бросил тебя в пасть Кенникену? — Он неожиданно рассмеялся. — Ты знаешь, не думаю, чтобы Кенникена волновало, работаешь ты еще в Конторе или нет. Он ищет именно тебя.

Я внимательно посмотрел на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Неужели не слышал, что Кенникен стал импотентом? — вос­кликнул он удивленно. — Я знаю, что во время последней встречи ты хотел его убить, но было довольно темно, и ты его только ранил. Действительно ранил — попросту кастрировал беднягу! — Его ладони, сплетенные на животе, затряслись от хохота. — Говоря без обиняков, или, если хочешь, называя вещи своими именами, — ты отстрелил ему яйца. Представь себе, что он с тобой сделает, если, или верней, когда тебя достанет.

Я почувствовал холодок в области желудка.

— Есть лишь один способ, чтобы исчезнуть из мира: смерть, — при­нялся он философствовать. — Ты попытался поступить по-своему, но, как видишь, безрезультатно.

Он оказался прав. Мне не приходилось рассчитывать ни на что иное.

— Короче говоря, речь идет о том, — начал я, — что должен что-то для вас сделать. Если не соглашусь, вы даете знать противнику, и тот меня прикончит, а ваши руки теоретически останутся чистыми.

— Ни прибавить ни убавить. Ты всегда составлял изящные и понятные рапорты, — он произнес эти слова тоном учителя, похвалившего ученика за хорошо написанное сочинение.

— В чем суть задания?

— Сейчас начинаешь говорить дело, — заметил он с удовольствием.

Достал листок бумаги и заглянул в него.

— Мы знаем, что ты ежегодно отдыхаешь в Исландии, — он поднял взгляд, — вижу, что все же привязан к своему северному происхождению. Швеция и Финляндия для тебя представляют угрозу: русская граница там очень близко, — он развел руками. — А кто ездит в Исландию?

— Значит, речь пойдет о задании в Исландии?

— В самую точку, — он постучал по бумаге ногтем. — Я вижу, ты позволяешь себе длительный отдых, три-четыре месяца в году. Вот что значат личные доходы. Но и у нас ты зарабатывал неплохо.

— Я не получил от Конторы ничего, чего бы не заслужил, — оборвал его.

Он не отреагировал.

— Вижу, что в Исландии тебе живется в целом неплохо. Твое любовное гнездышко создает все удобства семейного очага. Молодая дама, думаю.

— Ее в это не вмешивай!

— Я просто продолжаю тему, мой дорогой малыш. Очень неразумно вмешивать ее в наши дела. Это для нее могло бы оказаться опасным, как ты считаешь? На твоем месте я бы не пискнул ей ни слова, — закончил он любезно.

Слэйд, несомненно, великолепно выполнил домашнее задание. Он знал об Элин, что означало давнее наблюдение за мной. Я думал о себе как о неуловимом, а он все время рассматривал меня в микроскоп.

— Вернемся к заданию.

— Получишь пакет в международном аэропорту в Кеблавике, — дви­жениями рук он обозначил размеры. — Примерно двадцать на десять сантиметров, высота — пять сантиметров. Должен доставить его нашему человеку в Акюрейри. Знаешь, где это находится?

— Знаю, — ответил, ожидая, что он скажет дальше, но Слэйд мол­чал. — Это все?

— Все. Я уверен, что ты без труда справишься с заданием.

Я посмотрел на него с недоверием.

— Ты хочешь сказать, что плел здесь всякую чушь, опустился до шан­тажа, только для того, чтобы предложить мне работу, достойную мальчика на побегушках?

— Я хочу, чтобы ты подбирал слова, — заметил он, разозлившись — Эта работа как раз для того, кто потерял форму, как ты. Дело достаточно важное, ты оказался под рукой, вот и решили тебя привлечь.

— Что-то случилось в последний момент, — рискнул предполо­жить. — У вас не было другого выхода, как прибегнуть к моим услугам.

— У нас ощущается недостаток кадров, вот и все. Не питай иллюзий о своем величии. Прежде чем обратиться к тебе, я до дна выскреб свои ресурсы.

Слэйд умеет говорить достаточно убедительно и ярко, когда это отве­чает его намерениям. Я пожал плечами и спросил:

— С кем должен встретиться в Акюрейри?

— Ты его легко узнаешь.

Он вынул из бумажника денежную купюру, разорвал на две неравные части, отдав мне одну из них: половинку банкноты в сто крон.

— У него будет вторая. Старые методы самые лучшие, не так ли? Про­стые и эффективные.

Я посмотрел на порванную банкноту и спросил с иронией в голосе:

— Ты ведь не собираешься заплатить этим за мою работу?

— Разумеется, мы хорошо заплатим, мой дорогой малыш. Правитель­ство никогда не скупится на деньги, если в игру входят ценные услуги. Что ты скажешь о двухстах фунтах?

— Внеси их в фонд умирающих от голода, ты, дерьмо!

— Что за выражения! — он недовольно покачал головой. — Но можешь быть уверен, я поступлю так, как ты хочешь.

Я внимательно посмотрел на него. Он ответил невинным детским взглядом. Не нравилась мне вся эта история. Я ощущал в ней что-то чертовски фальшивое. Мне пришло в голову, что Слэйд готовит какое-то тренировочное занятие, привлекая меня в качестве подопытного кролика. Контора часто проводила подобного рода операции с целью подготовки молодых ребят, но тогда все участники обычно знали, в чем дело. Если бы Слэйд пытался включить меня в программу подготовки без моего согласия, то придушил бы этого садистского ублюдка. Я решил его проверить.

— Слушай, Слэйд, если ты намерен использовать меня в качестве мяча в матче подготовишек, то можешь оказаться в опасности. В игре ты риску­ешь потерять нескольких своих перспективных шпионов.

— Ну, знаешь, я бы не сделал тебе ничего такого.

— Хорошо. А если кто-нибудь попробует отобрать у меня пакет?

— Ты должен его остановить, — коротко ответил он.

— Любой ценой?

— Ты хочешь знать, можешь ли его убить? Делай все, что посчитаешь нужным. Ты просто-напросто обязан доставить пакет в Акюрейри.

Его толстое брюхо колыхалось от смеха.

— Стюарт — убийца! — смеялся он добродушно. — Ну, ну!

Я покачал головой.

— Именно это я и хотел знать. У меня нет желания еще больше уве­личивать дефицит ваших кадров. А что я должен делать, передав пакет в Акюрейри?

— Что пожелаешь. Отдыхай, наслаждайся обществом своей подружки. Ты свободен, как птица.

— До момента, когда снова появишься?

— Это маловероятно, — ответил он решительно. — Мир изменился. В Конторе появилось много техники, всего нового, которое ты даже не в состоянии понять. Ты не годен для настоящей работы, Стюарт. Но это зада­ние для ребенка: будешь просто посыльным. — Он снисходительно обвел взглядом комнату. — Да, можешь вернуться сюда и вести деревенский образ жизни.

— А Кенникен?

— Хм, ничего не могу сказать. Может, найдет тебя, может, нет: уверяю, если ему это удастся, то без моего участия.

— Маловато. Ты скажешь ему, что я уже четыре года не работаю в Конторе?

— Может быть, — ответил он беззаботно, — может быть, — поднялся и застегнул плащ. — Разумеется, если он в это поверит, во-первых; а во- вторых, какая ему разница? В поисках тебя Кенникен исходит из личных побуждений, выходящих за границы профессии. Лично я считаю, что он не хочет распить с тобой бутылку кальвадоса, а скорее угостить тебя острым ножом.