— Кенникен готов был сделать все, чтобы меня убить, — мрачно повторил я. — А поскольку меня считали легкой добычей, то ему в команду дали одних непрофессионалов. Он все время жаловался на них. — Я под­нял взгляд: — А Джек Кейс?

У Тэггарта даже веко не дрогнуло.

— У него был мой приказ выдать тебя русским. Именно поэтому он не смог помочь тебе в Гейсир. Однако когда он встретился со Слэйдом, проникшись твоими подозрениями, видимо, попытался его прощупать, но Слэйд, этот хитрый лис, быстро разобрался, в чем дело. Это означало конец Кейса. Слэйд сделал все, чтобы избежать провала. И поэтому, в конце кон­цов, ты стал для него важнее, чем та проклятая посылка.

— И с Джеком покончили, — с горечью выдохнул я. — Хороший был парень. А когда ты начал подозревать Слэйда?

— Не сразу, — ответил Тэггарт. — Когда ты мне позвонил, я подумал, что ты свихнулся. Но после командирования Джека в Исландию я полнос­тью потерял контакт со Слэйдом. Он стал просто недосягаем, что противо­речило всем инструкциям. Поэтому принялся внимательно изучать его кар­тотеку и нашел информацию, что еще мальчишкой он жил в Финляндии, а его родители погибли во время войны. Тогда вспомнил, что ты говорил о деле Лонсдэйла, и начал задумываться, не использовали ли русские тот же метод и в случае со Слэйдом, — на его лице появилась гримаса. — Но когда нашли тело Кейса, убитого твоим ножом, то я уже не знал, что обо всем этом думать.

Он толкнул локтем Риана.

— Нож!

— Что? Ах, да!

Риан полез в нагрудный карман и достал мой нож.

— Мне удалось вырвать его у полиции. Думаю, вы хотели бы иметь его у себя, — он протянул нож мне. — Это действительно прекрасная вещь. Особенно драгоценный камень в рукояти.

Я взял нож из его руки. Полинезиец сказал бы, что он обладает таин­ственной силой mana. Мои далекие предки называли его Пьющий Кровь, но для меня это был нож, который когда-то принадлежал моему деду, а еще раньше деду моего деда. Я осторожно положил оружие на столик у кровати и обратился к Риану:

— Ваши люди стреляли в меня. Я могу знать почему?

— Черт побери! Вы вели себя, как сумасшедший, и всей операции угрожал провал. Пролетая вертолетом над той проклятой пустыней, мы увидели вас убегающим от русских и пришли к выводу, что у вас много шансов оторваться от них. Поэтому высадили парня, чтобы он притормозил ваш лендровер. Нужно было следить, чтобы у русских не возникло никаких подозрений. Тогда мы еще не знали, что вся операция провалилась.

И у Тэггарта, и у Риана мораль абсолютно отсутствовала. Впрочем, ничего иного я от них и не ожидал.

— Вам повезло, что еще живы, — сказал я, обращаясь к Риану. — В последний раз вы хорошо смотрелись через прицел карабина Флита.

— Боже! — вздохнул он. — Как хорошо, что я тогда об этом ничего не знал. А поскольку мы заговорили о Флите, то вы приложили ему солидно, но он выкарабкается. — Риан потер нос. — Флит очень привязан к своему карабину и хотел бы получить его обратно.

Я отрицательно покачал головой.

— Пусть и мне что-нибудь обломится. Если Флит мужчина, то может прийти за ним сам.

Риан нахмурился.

— Сомневаюсь, чтобы он так поступил. Вы у всех нас сидите в печен­ках.

Оставалось еще одно.

— Следовательно, Слэйд жив? — просил я.

— Да, — подтвердил Риан, — пуля прошла через тазобедренный сустав. Если он вообще будет ходить, то не обойдется без стальных штиф­тов в бедрах.

— Единственная прогулка, на которую Слэйд может рассчитывать в ближайшие сорок лет, будет проходить в тюремном дворе, — заметил Тэг­гарт. — Он поднялся. — Все, о чем мы здесь говорим, Стюарт, является государственной тайной. Ни одна деталь не должна стать явной. Слэйд уже в Англии. Мы перевезли его на борту американского самолета. Он предста­нет перед судом, как только выйдет из госпиталя, но процесс состоится при закрытых дверях. А ты будешь молчать, как и твоя девушка. И чем быстрее она примет британское подданство, тем больше буду рад. Я хотел бы хоть как-нибудь контролировать ее.

— Боже всемогущий! — устало вздохнул я. — Даже выступая в роли Купидона, ты должен иметь какую-то тайную цель.

Риан присоединился к Тэггарту у двери. Повернулся и сказал:

— Я думаю, мистер Стюарт, что сэр Дэвид очень благодарен вам, гораздо больше, чем можно выразить словами, которых, я вижу, он так и не произнес.

Он искоса глянул на Тэггарта, и я понял, что между ними никогда не было особенной дружбы.

Сам Тэггарт производил впечатление, будто эти слова к нему не отно­сились.

— Ах, да, — бросил он нехотя, — думаю, что-нибудь удастся сделать. Может, какую-нибудь медаль, если ты любишь эти побрякушки.

Я не мог совладать с дрожью в голосе.

— Все, что я желаю, это никогда больше тебя не видеть. Буду молчать так долго, как долго ты будешь держаться от нас подальше, но если ты или твои парни из Конторы приблизитесь ко мне, я начну говорить.

— Никто больше тебя не будет беспокоить, — уверил он меня.

Они вышли из комнаты. Через мгновение голова Тэггарта высунулась из-за двери.

— Я пришлю тебе немного винограда.

С помощью ЦРУ и военно-морского флота Соединенных Штатов я забрал с собой в Шотландию Элин на самолете, организованном Рианом. В Глазго мы вступили в брак по специальному разрешению, подготовлен­ному Тэггартом. Во время церемонии бракосочетания мы оба были еще в бинтах.

Потом я привез Элин в мою долину у подножия гор Сгурр Дирг. Ей понравился местный пейзаж, особенно деревья, так непохожие на своих исландских родственников. Однако о домике у нее сложилось плохое мне­ние. Он был для нее слишком мал и действовал угнетающе, что меня не удивило: в конце концов, что нравится холостяку, не подобает женатому мужчине.

— Я не жил в большом доме, — защищался, — да и для нас двоих он слишком велик, и кстати, я сдаю его в аренду богатым американцам, кото­рые приезжают поохотиться. Сделаем так: в домике будет жить лесничий, а мы построим себе дом где-нибудь подальше, на берегу реки.

Так мы и сделали.

Карабин Флита по-прежнему у меня. Я держу его не над камином в качестве трофея, а так, как и следует, в оружейном шкафу, рядом с другими рабочими экземплярами. Иногда использую его, когда появляется необхо­димость проредить оленье стадо, но такое случается нечасто. Он не дает оленю никаких шансов.

Перевод с польского Владимира КУКУНИ.

Опубликовано: "Нёман", 2017, №№ 3-5.