- Учитель, я всё думаю, неужели этот мир создан не случайно?.. Это немыслимое количество звёзд, связь между созвездиями, планетами и нашей жизнью... во всём чувствуется какая-то закономерность. Неужели чья-то непостижимая воля управляет всем этим? Но я не могу понять этого, охватить своим умом... Как такое возможно?
- Ты слышал что-нибудь о днях и ночах Брамы? - спросил в ответ мастер.
- Я слышал о Брахме. Это некое божество индусов. Ведь так?
- Верно, Брама или Брахма - это бог-творец в индуизме, безличное абсолютное начало. И как утверждают мудрые - не рождённый, но существующий всегда.
- Но разве такое возможно? Ведь любое рождение имеет какую-то причину.
- Ты прав, это непросто вместить, но попробовать можно. Если желаешь, я могу рассказать тебе одну легенду.
- Конечно, Учитель, я готов выслушать.
- Хорошо, слушай.
И только сейчас Валид понял, чем его заинтересовал рассказ Учителя. Он напряг свою память, пытаясь воспроизвести в ней каждое слово мастера:
"Мудрые говорят, что так было всегда, не было начала, а также не будет и конца. Эта непостижимая Тайна бытия покоится в недрах Великого Непознаваемого. Его Дни всегда сменялись Ночами, а затем всё повторялось, но уже на ином витке постижения. С наступлением Ночи всё проявленное исчезало в Нём, полностью забывало себя во тьме безмолвия. Погружаясь в тишину сна, жизнь надолго засыпала в объятиях небытия, где не было ни времени, ни памяти прошлого, лишь беспричинный покой и извечное дыханье властвовали над всем. Но спустя неисчислимые эоны Ночь снова уступала место Дню. Наступал миг пробуждения, и пламенный взор Единого вновь охватывал беспредельное пространство, освещая длящееся во времени, которое уже существовало. Возбуждённая бесконечность отвечала трепетным вздохом созвучия, отдаваясь огню Его желания, всё настойчивее проникавшему в её лоно. Проявленная Вселенная неудержимо расширялась, порождая из своего чрева бесчисленных "галактических детей", рассыпавшихся в красоте построения по всему её "телу". В свою очередь могучие чакры галактик выявляли из себя собственные порождения: звёздные и солнечные системы, вбирая для них словно молоко матери огонь Вселенной. Так было всегда ещё с безначальных времен... Миры, уснувшие во сне Единого, просыпались, не утрачивая себя за время длящейся Ночи. И лишь на перифериях космического проявления зарождались абсолютно новые мироздания, вступающие на тернистый путь своего бесконечного развития..."
С нахлынувшей тоской Валид поглядел на звёздное небо, чувствуя, как необъяснимые ощущения наполняют его сердце... Ему казалось, что чья-то незримая рука коснулась его памяти и стала ворошить её настойчиво по-хозяйски... Слова мастера Цзяньяна всё глубже и глубже проникали в его сердце:
"... Всевидящее Вселенское Око глазами звёздных миров с надеждой взирало на восставших из дыхания Вечности, взывая к Сердцу Единому. "Сбежавшим путникам" предстояло пройти долгой тропой прозрения, уже когда-то проторенной их предшественниками, опуститься по спирали Вечного закона, чтобы спустя нескончаемые эоны вновь отыскать лоно Родительского дома. Трудно описать тот ярчайший миг освобождения, когда бурлящий поток времени, преодолев загадочную стремнину, наконец, выносил путников в Океан мудрости, где они пробуждались от сна иллюзий, постигая немыслимую Тайну. Так было всегда ещё со времён безначалья".
"Вот оно, то самое... Господи, неужели это правда?!.. Неужели это всё происходило со мной?!.. Я не раз это переваривал в себе, но до конца так и не мог понять, почувствовать, поверить... а теперь, кажется, понимаю... Нет, я знаю, что это так, знаю!"
Прошло почти четыре года после той страшной трагедии. Однажды утром Валид не стал, как обычно встречать рассвет, а сразу же направился к могиле Учителя. Он умылся из водопада и опустился на колени перед холмиком.
- Учитель... пришло время моего возвращения, я выполнил своё обещание перед вами. Спасибо вам за всё.
Склонив голову к могиле, он ещё раз безмолвно простился с мастером. Затем направился в пещеру, где отыскал свой старенький рюкзак, с которым когда-то поднялся в эти горы и сложил в него нехитрые пожитки. В последний раз мужчина окинул взором обитель почти одиннадцать лет заменявшую ему дом.
"Вот и пора воскресать... Прощай, Валид, а вместе с тобой и прошлая жизнь".
Он глубоко вздохнул и решительным шагом направился по натоптанной тропинке вниз.
VIII
Минуло уже два года с момента насыщения психосферы Земли сывороточными антивирусными полями, энергоинформационное воздействие происходило непосредственно в ядерную структуру знакового зла одновременно из нескольких пространственных координат. На протяжении этих лет наблюдатели с удовлетворением, но в тоже время с некоторой озабоченностью отмечали все изменения, происходившие в тонких сферах Земли. Вкусив противоядия, ядро хаоса обратилось в состояние разрушительной регрессии, а вскоре произошёл долгожданный разрыв его энергоинформационных связей на множество энергокусков, которые незамедлительно были разряжены тонковибрационными лучами. Но всё же незначительная часть "тёмных отпрысков", хранивших базовую информацию об ядерно-знаковой структуре вируса, как-то сумела затаиться в психосфере. Хотя отсрочка во времени имела место, но все прекрасно понимали, что такое положение не вечно, рано или поздно "отпрыски" вируса найдут возможность возродиться для активной деятельности. Тем не менее, силы Света всё-таки добились главного - чудовищная агрессия тьмы была остановлена и переведена в инерционное русло. Ветер перемен всё настойчивее витал в пространстве России, и остановить его свежее дыхание уже не смог бы никто.
В первый раз за последние годы группа Кадира смогла собраться вместе в полном составе. Они расположились вблизи большого голубого грота, из которого широким потоком истекали молочные воды великой реки горного Алтая - Катуни. Над гротом, "плачущим слезами" реки, возвышались ослепительно белые пряди ледников, наполнявшие воздух этих мест небывалой чистотой.
- Я не перестаю восхищаться земной красотой! - восторгалась Санель. - Разве способно зло угнездиться в обители прекрасного?
- Во всяком случае, у него здесь меньше шансов, но в смраде цивилизованных мегаполисов, оно живёт припеваючи, это его среда, - заметил Шаин.
- Но ведь и вдохновенное творчество берёт истоки из городов. Ты разве забыл? - не согласилась Санель.
- Нет, не забыл. Но высокое искусство это удел немногих.
- Шаин, тогда ты должен согласиться со мной, что именно искусство хоть как-то уравновешивает умственный хаос, - произнёс Ол Розо.
- Возможно, только я хочу напомнить о повседневном мышлении большинства, ведь сознание формируется в буднях.
Ол Розо улыбнулся и с лукавинкой во взгляде заметил:
- Если продолжить твою мысль, то всё человечество должно мигрировать в горы на постоянное место жительства?
- Не надо, друг мой, утрировать абстрактные мысли, - отпарировал Шаин. - Хотя, рациональное зерно здесь всё-таки есть, ведь атмосфера гор заставляет людей чувствовать... в таких местах мысли проясняются, становятся чистыми, как этот удивительный воздух. А города, они же накладывают лишь печать суеты. Где же взяться возвышенности в "каменных трущобах"?
- Ради этого мы и трудимся с вами, - вмешался в разговор Кадир. - Природа это лишь внешнее условие, да она даёт особые ощущения и, несомненно, помогает, но изменения должны произойти именно в сознании человечества. И не важно, где это случится, в горах или в городах.
- Я согласна с тобой, - произнесла Сатена. - Мы должны помочь не только отдельным землянам постичь духовные вершины, но и опустить Божественное на Землю, в сознания большинства. Проснувшиеся сами поймут разницу между чистотой и смрадом.
- Сатена, ты последняя видела Странника - как он? - неожиданно сменил тему разговора Кадир.
