Теперь же перебирать угощением не приходилось, Эмилий запустил руку под свой письменный стол и снял с потайного гвоздика увесистую вязанку ключей. Он отомкнул амбарный замок, распахнул двери шкафа и полез внутрь пыльных бумажных завалов за коньяком. Бутылки и коробки находились на месте, но их почему-то было подозрительно мало.

Эмилий уже хотел было возмутиться вслух, но тут его внимание привлек краешек большой спортивной сумки. Подкрышен вытащил сумку и расстегнул змейку. Внутри лежал так называемый "походный набор для рыбака и охотника" - две пары удобных кожаных ботинок, резиновые штаны-сапоги, набор катушек для спиннинга, полная полевая форма пехотинца бундесвера, карабин "Сайга" в кожаном чехле, набор охотничьих ножей, коробки с патронами и прочая рекреационная мелочь.

- Еще один привет из прошлой жизни, - прошептал Эмилий, рассматривая этот набор для невинных утех беззаботного состоятельного человека.

Дело в том, что чуть более года назад среди бобровских патрициев вдруг вошла в моду охота, а почти сразу за ней - рыбалка. Все сразу бросились в московские специализированные магазины и начали скупать там ружья, оптические прицелы, удочки и прочие охотничьи аксессуары. А уже через месяц патриции хвалились друг перед другом дублеными шкурами кабанов и огромными сушеными головами щук.

Эмилий тогда поддался общему поветрию и тоже прикупил себе различных товаров рекреационного назначения. Немецкую униформу он приобрел в очень дорогом специализированном московском бутике, но использовать ее по назначению случая так и не представилось.

В бутике была одежда и от отечественного производителя, но Эмилию она почему-то показалась подозрительной. Что-то неуловимо знакомое было в этих скругленных линиях, в этих некрепко пришитых в самых неудобных местах и мелких карманах (словно бы одетый в такую форму солдат должен был прятать в них не тяжелые запасные магазины и гранаты, а тюбики губной помады, блоки презервативов и пачки длинных облегченных сигарет). Присмотревшись к этим костюмам повнимательнее, Эмилий понял, что его беспокоит - при взгляде на сшитые из искусственного химволокна штаны салатного цвета ему почему-то захотелось мысленно пришить к ним большой пушистый камуфлированный хвост. И еще Подкрышен понял тогда - почему Аделька не переносила стиля "милитари". Конечно, от всего этого не просто тянуло, а буквально веяло самой настоящей Европой, но даже несмотря на свою общеевропейскую ориентацию, он всегда с недоверием относился к румынским цыганам, болгарским гадалкам и венгерским производителям марципанов, оставаясь глубоко в душе скрытым германофилом. Поэтому он и приобрел тогда не чей-нибудь, а именно немецкий комплект.

- Вот и поохотился, - с горечью сказал Эмилий, разворачивая германские военные бриджи.

Сразу было видно, что это очень прочная и надежная вещь. Штаны были изготовлены из плотного натурального хлопка, в нужных местах усилены лоскутами прочного брезента, кое-где перехвачены резинками и снабжены широкими мягкими помочами. А удобные глубокие карманы вообще были просто загляденье и располагались в нужных и удобных местах. Было очевидно, что любой человек оказавшийся внутри таких штанов, не станет играть в бирюльки ни с кабаном, ни со щукой, ни даже с медведем.

- А что если немного усилить свой стоицизм нетрадиционными методами, так сказать? - тихо сказал Эмилий.

Он быстро вынул из сумки остальные элементы охотничьего костюма. В сумке нашлись даже две пары толстых шерстяных носков и пара теплого шерстяного белья, что было весьма кстати, так как карнавальные трусы оказались довольно неудобными и непригодными для продолжительной бытовой носки. Весь комплект был украшен крохотными красно-черно-желтыми флажками и очень надежными на вид германскими орлами на пуговицах.

Эмилий был глубоко невоенным человеком, поэтому переодевание заняло у него довольно много времени. Когда же он, наконец, разобрался со всеми пуговицами, крючками и липучками, то не узнал сам себя. Он долго стоял возле грязного настенного зеркала, смотрел на полноватого немецкого солдата с грустными глазами и просто физически ощущал, как его внутренний стоицизм постепенно усиливается и приобретает даже некий романтический, вагнеровский колорит.

- Доннер вертер! - воскликнул Эмилий, притопнув высокими удобными сапогами на шнуровке. - Мы еще здесь поборемся, мы еще посмотрим - кто кого!

Он вернулся к дивану и сгреб в охапку потертые джинсы с грязной белой рубашкой. Из охапки вывалились пушистые белые трусы.

- Шайзе! - воскликнул Эмилий, запихивая тряпки в шкаф. - Айн момент.

Он вытащил из сумки охотничий нож и одним ударом отсек от трусов большой пушистый хвост.

- На память, - сказал Эмилий, запихивая хвост в карман пятнистых бриджей. - А остальное - в корзину! Зайцу зебру не одолеть.

Он размахнулся и ловко забросил остатки своего карнавального костюма в грязное мусорное ведро.

Эмилий несколько раз прошелся по кабинету, пару раз присел и даже сделал несколько махов руками. Все обмундирование сидело просто отлично и совсем не стесняло движений.

- Хоть сейчас в атаку на кабана, - удовлетворенно сказал Эмилий. - Или на рыбалку за щукой. Черная зебра, поберегись!

Охотничий наряд определенно усиливал стоицизм и придавал уверенности в себе, но чего-то все же не хватало. Подкрышен вынул из сумки и расчехлил карабин. Без сомнения это был все тот же знаменитый автомат, для чего-то изуродованный ненужными переключателями и ограничителями.

- Жаль, что штыка нет, - сказал Эмилий.

Он приставил ствол к подбородку, а затем поймал пальцем спусковой крючок и плавно на него надавил. Собачка сухо щелкнула.

- И удобно, - констатировал Эмилий. - Ведь могут сделать все как надо, когда захотят. А если бы я тогда на французский "Лепаж" позарился, пришлось бы в случае необходимости прикладом в пол упираться и на крючок указательным пальцем правой ноги давить. Ну, что, черная зебра? Как тебе мои новые доспехи? Как тебе мой новый стоицизм? Чего молчишь, проклятая?

В ответ тут же послышался громкий стук в дверь. Эмилий вздрогнул и чуть не выронил карабин, а затем осторожно, на цыпочках подошел к двери и заглянул в замочную скважину. Там в темноте, что-то двигалось, но ничего невозможно было разобрать из-за слабого освещения и дыма. Эмилий приложил к замочной скважине ухо.

- Да на кой он тебе? - спрашивал голос кого-то из Сивушек.

- А как же, - бубнил Митроха. - Живой ведь человек. Он хороший, только слабохарактерный, вот вы его и довели.

- Ага! А поляну зажилил и глазом не моргнул. Слабохарактерный, как же.

- И чего ты, Косой, такой злой и нервный?

- Станешь тут нервным. Один ангелов льет, как ненормальный, другой поляну зажилил, и еще катану вот братану погнули, он сегодня всю ночь не спал!- кричал Косой, удаляясь по коридору.

- Э-хе-хе, - сказал Митроха и затопал по коридору в другую сторону.

"Значит я прав, - подумал Эмилий, отрывая ухо от скважины. - Это они все из-за поляны. Но при чем здесь катаны? Они что вооружаются? Да эти поляны тогда запрещать нужно просто немедленно, повсеместно и в законодательном порядке. Но мы, к счастью, тоже не лыком шиты!"

Подкрышен быстро вернулся к дивану и начал торопливо набивать магазин карабина патронами. Это был единственный охотничий навык, которому его успел обучить продавец московского оружейного магазина и теперь он оказался очень кстати. Покончив с этим, Эмилий почувствовал себя еще увереннее и положил карабин на стол с таким расчетом, чтобы до него можно было быстро дотянуться, если в кабинет ворвутся вооруженные катанами Сивушки. Он откупорил бутылку коньяку и сделал большой глоток. Коньяк был отвратительным на вкус, но Эмилию почему-то захотелось еще. Он распечатал коробку с конфетами и съел несколько штук на пробу. Тут же появился и какой-то ужасный, просто волчий аппетит.

Эмилий подошел к окну и, наблюдая за работающим конвейером с шихтой, принялся большими глотками отпивать из бутылки коньяк и заедать его пригоршнями шоколадных конфет из красной коробки на которой украинскими словами было написано очень тревожное новогоднее обращение - "З Новим Роком!". Шоколад немного горчил и Эмилий вдруг почувствовал себя заброшенным в холодную снежную даль, одиноким, оставленным и позабытым всеми, европейским солдатом.