Он выбежал на середину комнаты и начал подпрыгивать там и сильно топать ногами. Аделька упала на кровать и рассмеялась. Внизу что-то глухо зарычало, затем послышались два сильных удара и все смолкло.

- Вот так, - сказал Эмилий. Он упал на кровать рядом с Аделькой и заключил ее в свои объятья. - А давай еще побегаем?

- Давай, - согласилась Аделька. - Ты такой смешной в этих пушистых трусах.

Они только собирались продолжить бег, как в дверь что-то страшно ударило. А затем еще и еще.

- Ну, все, - сказал Подкрышен, останавливаясь. - Сейчас я кого-то убью.

- Не нужно, - откликнулась Аделька из-под балдахина.

- Нужно, - сказал Эмилий, направляясь к дверям. - Я целый день боролся за свое счастье и не позволю, чтобы какой-нибудь сраный патриций местного разлива мне здесь концерты закатывал!

Он не успел договорить. В двери страшно ударило с той стороны еще раз, они с треском распахнулись, и в комнату ввалился волосатый жирный мужик в черном костюме бэтмена. На нем были короткие кожаные шорты, полумаска со стоящими торчком короткими треугольными ушами и то ли кожаные чулки, то ли высокие мягкие сапоги. Весь наряд был аспидно-черного цвета, и тускло поблескивал в слабом свете ночника. Такие вот бэтменские комплекты Подкрышен видел на витрине московского спецателье, когда заказывал свой наряд, и они уже тогда вызывали у него приступы тошноты. Стоили эти комплекты почти в два раза дороже его собственного костюма. "Вот он - посланец черной зебры, - с ненавистью подумал Эмилий. - Сам явился. Скрывался за стеной целый день, а теперь вот решил показаться. А я еще думаю - что это меня так мучает целый день? Ну, погоди же, мразь мышиная!"

- Вы что, зайцы, совсем одурели? - хрипло спросил бэтмен.

- А в чем дело? - с угрозой прохрипел Подкрышен. - Почему врываемся без стука? Почему хамим? У людей здесь интим, а ты, скользкая тварь вваливаешься сюда, словно в свою персональную римскую баню.

- Кому это мы хамим, зайка? - с угрозой прорычал бэтмен. - На кого уши топырим? Устроили здесь ипподром, понимаешь. Скачки цугом.

- А что, твой Робин испугался? Сидит там - внизу и плачет? Сейчас я тебе покажу, как к зайцам врываться. Сейчас ты, скользкая падла, увидишь - на что способен обычный заяц-русак!

- А ну давай, - тихо сказал бэтмен и тут же бросился на Подкрышена.

Эмилий встретил его прямой ногой в прыжке. Жесткая белая чешка утонула в животе бэтмена почти по щиколотку, но тот даже не покачнулся, только громко икнул.

А затем белый пушистый заяц и скользкая черная мышь сошлись в центре комнаты в смертельной схватке. Они начали тузить друг друга кулаками, переступая с ноги на ногу и страшно скалясь. Аделька закричала, прижимаясь к стене, выбралась из комнаты и закрылась в ванной.

Эмилий чувствовал, как кулаки бэтмена достигают его головы, живота и ребер, но не ощущал боли. Он энергично, без устали, работал руками и коленями. У бэтмена были толстые, но короткие руки и преимущество в дистанционном бою явно было на стороне белого кролика. Тогда бэтмен решил поменять тактику и начать борьбу в ортодоксальном греко-римском стиле. Он схватил Эмилия за локоть и сделал подсечку, но тот схватился за уши омерзительной маски и увлек его за собой, а потом они начали кататься по полу, опрокидывая тумбочки и двигая кровать туда-сюда по скользкому турецкому ковру.

В конце концов, бэтмен изловчился и оседлал Эмилия, а его волосатые пальцы сомкнулись на его горле, но Подкрышену удалось пару раз ударить противника коленом под ребра, а затем запустить ему в рот большие пальцы обеих рук и оттянуть щеки назад. Лицо бэтмена исказилось страшной лошадиной улыбкой, а Эмилий продолжал растягивать эту улыбку дальше - к ушам. Маска бэтмена начала сползать ему на глаза, у него тут же ухудшился обзор, и это открыло новые возможности для его противника. Вскоре бэтмен ослабил хватку, попытался одной рукой поправить маску, и Эмилий тут же этим воспользовался. Он рванулся всем телом вперед и нанес бэтмену удар головой в подбородок. Бэтмен хрюкнул, а его маска свалилась с головы и упала Подкрышену на грудь.

- Валерий Михайлович? - потрясенно спросил Эмилий, когда лицо бэтмена лишилось карнавальных покровов.

- Клысько? - картаво спросил бэтмен, ослабляя удушающие объятья. - Славик?

- Эмик, - хрипло ответил Эмилий, вынимая пальцы из рта Невзлобина и вытирая их о ковер.

Невзлобин встал на ноги, а затем подхватил свою маску и быстро натянул на голову.

- Какой позор, - тихо сказал он и отошел к окну.

- Да уж, - сказал Подкрышен, поднимаясь и поправляя свою маску. Одно ухо болталось на нитке, и он оборвал его одним движением, а затем отбросил в коридор.

- Я смотрю, что ты здесь еще и нюхаешь, - печально сказал Невзлобин, рассматривая лежащую на подоконнике папиросницу. - Как же так, Эмик? Разве этому я вас когда-то учил?

- Ну, знаете ли... - начал было Эмилий, но запнулся на полуслове и умолк.

- Как же так? - продолжал Невзлобин. - Ведь я до сих пор помню твои отчеты по теории греческого стоицизма и вдруг - такое падение.

- А вы что же, Валерий Михайлович? - язвительно спросил Подкрышен. - Штанишки в Москве заказывали? В ателье на Малой Бронной?

- Да, - тихо сказал Невзлобин. - Там.

Он сел на кровать, прижал к прорезям маски ладони и глухо спросил:

- Как же мы докатились до такой жизни?

- Это у вас нужно спросить, Валерий Михайлович. Как у первого секретаря.

- А ты? Ты где был? - спросил Невзлобин, опуская руки. - Инструктор по идеологии? А? Чего молчишь?

- Да я толком и понять ничего не успел. Все как в дыму тогда происходило. А когда дым рассеялся, я в себя пришел, смотрю по сторонам - а вокруг уже Турция и я на пароме куда-то плыву, а в руках сжимаю две большие клетчатые сумки...

- Вот и со мной то же самое приключилось, - со вздохом сказал Невзлобин. - Дым рассеялся, я смотрю по сторонам, а вокруг уже какой-то незнакомый кабинет, а я в кресле генерального директора "Экстра-КТ" сижу, и повсюду какие-то люди с папками так и шныряют.

- Вот видите, Валерий Михайлович...

- Да...

В комнате установилась тяжелая тишина. По отсутствующим глазам в прорезях масок можно было заключить, что каждый из присутствующих на этом странном заседании актива думает о чем-то своем.

- Но как такое могло с нами случиться? - повторил Невзлобин, словно бы приходя в себя. - Кто мог сотворить с нами такое?

- Идеологическая диверсия, - ответил Подкрышен. - Ясное дело, тут и думать нечего.

- Американцы? - быстро спросил Невзлобин, поправляя и ощупывая свою маску.

- Да нет, - ответил Эмилий. - Слишком просты они для такого сложного финта.

- Но кто тогда?

Эмилий заложил руки за спину и начал расхаживать по комнате туда-сюда.

- Я думаю - англичане, - сказал он, остановившись в центре комнаты и посмотрев вверх. - Больше просто некому. Очень знакомый почерк. Ведь это их железная леди сказала, когда первый раз Горбачева увидела: "а вот теперь мы будем иметь с ними дело"? Ну и начали иметь почти сразу же, и до сих пор имеют. Смотрят, сейчас на нас, наверное, через свои спутники и хохочут как ненормальные. Сноуден же рассказал, как у них все в этом плане ловко обустроено. Еще и пишут все это безобразие сразу на несколько накопителей, наверное. Для архива МИ-6.

Невзлобин с опаской посмотрел на потолок и подвинулся глубже под балдахин.

- Но зачем они с нами такое сотворили? - глухо спросил он оттуда.

- Это давний спор двух мировых империй, Британской и Российской, - рассуждал Подкрышен, прохаживаясь по комнате. - Когда у Британской шкурка лопнула, Российская чудом на самом краю удержалась. Ну, здесь уж понятно - черная зависть, затем подозрения, потом ненависть и все такое. А американцы это у них так - материальное обеспечение и подтанцовка на мировом подиуме.

- Но я даже и представить не могу - как им удалось.

- Да это-то как раз объяснить можно. Сначала они нашу национальную идею своими интригами и насмешками уничтожили, убрали скелет, так сказать, а дальше все просто - обмякшее тело немного пошаталось, да само в снега и завалилось.