Повернувшись, я села на ступеньки и закрыла глаза. Ощущения от затягивающейся раны были ещё те. Просто кошмар! Вы когда-нибудь совали себе в рот два пальца, чтобы вызвать рвоту? Совали? Помните ощущения, как нечто чужеродное, но в тоже время, как и своё, трогает то, что трогать не стоит? Вот и меня сейчас затошнило неимоверно. Кроме тошноты была ещё щекотка, только душевная. Даже не знаю, как и объяснить что это за зверь такой. Будто что-то очень сильно щекочет, только изнутри. Говорю сразу – приятного мало. Про давление и чувство стянутости в груди вообще молчу. Это прямо душевное изнасилование какое-то.

      Глянув на надсмотрщиков, вздрогнула, поняв, что они все смотрят куда-то в зал. Переведя взгляд туда, вообще замерла.

     Посреди зала стоял человек. Хотя, человеком его назвать было трудно. Наверное, его можно было назвать ангелом, вот только крыльев я не увидела.

     – Здравствуйте, – я улыбнулась. Вежливость ещё никому не мешала.

     – Здравствуй дитя, – голос прозвучал, будто ото всюду. По моей душе пробежались мурашки. Мне показалось, бутылочка в руке завибрировала. Сама не понимая почему, я чуть сильнее её сжала и прижала к совсем недавно поврежденной груди, будто пытаясь защитить. Удивительно, а ведь Вильяма я практически не знаю.

      Пришедший, заметив это, покачал головой.

     – Я не стану отнимать его. Не волнуйся. Я всего лишь пришёл засвидетельствовать факт того, что осуждённый Вильям де Хорт закончил свой жизненный путь на Этире, полностью искупив свою вину за содеянное. Одиночное заключение для него окончено.

     Смотрящий, а это был, скорее всего, именно он, развернулся, желая уйти.

     – Постойте, – сама не понимаю почему, но я остановила его. Хотя, для нас с Вильямом лучше было бы помалкивать. Он-то молчал, а вот я… – Скажите, я могу вернуться? Там, есть для меня ещё место?

     Смотрящий обернулся, посмотрел на меня долгим, пронизывающим взглядом. Я невольно сжалась под ним, чувствуя себя так, словно ни одного моего секрета не осталось без внимания. Даже, если бы я хотела что-то скрыть, от этих глаз сделать этого не представлялось возможным.

     – Ты желаешь этого?

     – Да!

     – Сила твоего желания и есть ответ на твой вопрос.

     После этих слов Смотрящий просто растворился в воздухе, будто его тут никогда и не было. Что он имел в виду? То есть, чем сильнее я хочу, тем больше шансов на то, что моё желание исполниться? Блин, эти сущности, вечно у них всё через загадки, нет бы просто сказать: Так и так, Лера, шанс есть, но небольшой. Всё зависит от вас, милочка.

     Устав от всех этих волнений, развалилась прямо на полу. Надо же, даже души устают. А впрочем, ничего в этом удивительного нет.

     Так, и чего теперь делать? Вильям на этот счёт не оставил никаких указаний. Куда идти? Как искать выход, вернее вход в мой мир? Блин, надо было сначала стрясти с него, а потом уже экспериментировать!

     Сев, я поднесла бутылочку к глазам и хмуро у неё поинтересовалась, вернее у того, кто был внутри:

     – И чего теперь?

     – Пошли отсюда. Чего ж ещё?!

     От неожиданности я выронила эту склянку, на секунду открыв рот от удивления. Правда, почти сразу захлопнула его, поглядев при этом по сторонам – не видел ли кто?

     – Ты можешь говорить? – спросила, подозрительно поглядывая на белый шарик внутри бутылочки.

     – Могу, – голос был немного не похож на голос Вильяма, но вот интонации…

     – А чего молчал тогда?

     – Так Смотритель тут был, решил прикинуться обыкновенной душой. Так, перестраховался немного.

     – Перестраховщик, блин! Так ведь и богу душу со страху можно отдать!

     – Не хочу тебя пугать, – начал Вильям вкрадчиво, – но если мы не поторопимся, то твои оставшиеся нити оборвутся, и тогда нам действительно останется… лишь богу наши души отдавать.

     ***

     Если бы я была по-прежнему в своём теле, то обязательно бы поежилась. Но я сейчас, увы, немного не жива. Поэтому наблюдала за всем с покерфейсом, который нереально было поколебать.

     Спросите, в чём дело? Всё очень просто. Стоило нам выйти из замка, как я увидела море, как их назвал Вильям, грешников. Их было там много, что я даже не пыталась пересчитать, просто сразу решила, что их «море», и всё.

     Какого хрена всем этим страшилищам тут понадобилось, я даже спрашивать не стала. Подозреваю, что пришли закусить. Либо мной, либо, собственно, самим Вильямом, который сейчас тоже как бы не совсем жив.

     В первую секунду я даже растерялась – чего делать? Куда идти? Как пройти? Но очень скоро поняла, что панику можно отставить.

     Надсмотрщики, которые вышли следом за нами, мне кажется, обалдели от такой наглости и резво так поспешили проредить армию тех, кому приписано каяться в грехах и бродить по междумирью в образе не совсем приятном глазу.

     Если бы не задрожавшая земля, то я бы не сунулась в ту резню, которая наступила тотчас, как балахонистые, будто горячий нож в масло врезались в не совсем стройные ряды. Но земля задрожала. Да ещё и с крыши замка прямо на ступеньки свалился большой такой кусок камня.

     Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что раз хозяин того, то есть немного умер, то и его крепость по всем законам жанра просто обязана развалиться. Причём это должно произойти так, словно огромный замок только того и ждал, чтобы в одночасье рухнуть, хотя до этого имел вид, будто готов так ещё не одну сотню, а то и тысячу лет простоять.

     Сжав Вильяма, который что-то там запричитал о том, сколько сил, времени, труда, денег и прочего, прочего он угрохал в свой милый домик, я кубарем скатилась со ступенек, прямо на ходу уворачиваясь от очередного булыжника. У меня создалось впечатление, что замок решил нас прибить под конец, будто обозлился на то, что мы оставляем его тут одного. Прости, дорогой, но взять ещё и тебя, я никак не могу. Самим бы выбраться.

     Когда я достигла конца ступенек, то очень мудро пристроилась позади одного балахонистого справедливо полагая, что он прорубит таки нам путь к свободе. Рубил балахонистый просто на отлично, но в тоже время оставался на месте, не делая ни единого шага вперёд. Это меня, по некоторым причинам, совершенно не устраивало.

     Я сунулась было выйти из-за него, но тут же сныкалась обратно, едва не угодив перед этим в пасть, из которой дыхнуло чем-то таким сгнившем, что меня едва не стошнило. Хотя, если бы стошнило, было бы странно.

     Пришлось ждать. Сколько так рубились эти затейники в длинных, чёрных и мрачных плащах, я точно не знаю, но я честно скажу, думала, мы тут на вечность застряли. Но нет, драке пришёл конец.