– Я не могла не заметить вашего веера, мисс Рул. Увидела роспись, когда проходила мимо. Можно? – спросила герцогиня, протягивая руку.

Взяв веер, герцогиня принялась его рассматривать, и Харрисон увидел пейзаж с рекой, на берегах которой цвели яркие цветы и порхали бабочки. Тот, кто расписал этот веер, прекрасный художник – изобразил даже отблески солнечных лучей на воде.

Ее светлость взглянула на Анджелину и произнесла:

– Великолепная работа. У кого вы его купили, дорогая?

– О, видите ли, я…

– Да-да, понимаю. Вы не хотите выдавать имя художника, желая, чтобы он расписывал веера только вам, – сказала герцогиня, возвращая девушке веер. – Изумительная техника и изысканное мастерство! Как он сумел передать блеск солнца на воде?!

– Тонкий слой серебряного и золотого песка высыпается на краску, пока она еще не успела высохнуть.

– Умно, – улыбнулась герцогиня. – Попросите его прислать какие-нибудь свои работы, чтобы я выбрала. Не возражаете?

– Я не могу этого сделать, потому что…

– Ах, неважно, – снова перебила герцогиня. – Он может переслать их с посыльным и остаться неизвестным. Хорошие художники всегда такие примадонны, верно? Передайте, что я настаиваю и требую прислать работы в течение нескольких дней. Такой художник стоит того, чтобы немного подождать.

Герцогиня перевела взгляд на Харрисона и с улыбкой сказала:

– Приятно было повидаться, милорд. Всего доброго, мисс Рул.

Мать Брэя исчезла так же внезапно, как и появилась.

– Она всегда такая… властная? – пробормотала Анджелина, глядя ей вслед.

– Да, всегда. И весьма этим довольна.

– А вы давно ее знаете?

– Познакомился во время моего первого года обучения в Итоне. Она вообще-то не слишком приветливая. Вы должны гордиться, что герцогиня сочла возможным заговорить с вами.

– В таком случае я горжусь, – с улыбкой ответила Анджелина. Потом вдруг нахмурилась и спросила: – А что, если я не назову имя художника или не передам ее требование прислать работы?

– Она найдет способ отыскать его. Но почему вы отказываетесь? Художник, расписавший ваш веер, будет крайне польщен. Ведь если герцогине понравится то, что она увидит, у него, возможно, появятся большие деньги. Герцогиня накупит вееров в тон каждому из своих платьев, и тогда все светские леди захотят иметь такие же веера.

– Милорд, вы шутите!

– Я что, похож на человека, который шутит на подобные темы?

– Вероятно, вы хотите шокировать меня!

– В данный момент у меня нет для этого оснований, мисс Рул.

Тут что-то привлекло ее внимание, и Харрисон, проследив за взглядом девушки, увидел джентльмена в офицерском мундире. Но, судя по разочарованию в ее глазах, это был не тот офицер, которого она искала.

И Харрисон вдруг мысленно воскликнул: «Нет, черт побери, нет!» Он вовсе не собирался снова проходить через эти муки. И он сейчас же откланяется, пока еще не разгорелись его чувства к мисс Рул. Да, его влекло к ней, но в сложившейся ситуации это не имело значения, хотя обычно он принимал брошенный ему вызов. Принимал, но при условии, что в конце концов победит.

Однако Торнуик уже знал, что мисс Рул не такая, как остальные молодые леди. К тому же он не имел желания сражаться за ее сердце с другим мужчиной. Харрисон уже ходил по этой дорожке и не хотел ступать на нее снова, как бы его ни влекло к этой девушке. Так что лучше все закончить прямо сейчас.

– Вы не хотите этого брака, мисс Рул, но и я тоже, – выпалил Харрисон. – Так что нет причин притворяться, не так ли?

Девушка в растерянности заморгала:

– Я вас не понимаю, милорд. Знаете… иногда я отвратительно веду себя.

– Вовсе нет. Я нахожу вас необыкновенно милой, – проворчал граф.

– В таком случае вы должны жениться на мне, – заявила Анджелина.

– Должен?… Я никому ничего не должен. И не подчиняюсь чьим-либо приказам.

– Но мне сказали, что вы женитесь на мне, если найдете подходящей. Вы же сами так сказали, – добавила Анджелина.

Харрисон посмотрел на нее с любопытством. Судя по раскрасневшимся щекам, она была в смятении. Но он не собирался делать шаг ей навстречу. Однако Анджелина сама воздвигла стену между ними, заявив, что любит какого-то офицера.

– Я сказал так до того, как вы признались, что ваше сердце принадлежит другому, – напомнил Харрисон. – Неужели вы считаете, что я так отчаянно нуждаюсь в жене?

– Наверное, отчаянно, если подумывали о женитьбе на мне, – ответила Анджелина.

Заметив нерешительность в ее глазах, Харрисон пробормотал:

– Да, подумывал жениться. Теперь передумал.

– Сегодня я была слишком дерзкой, милорд. Но поверьте, я умею быть приветливой и дружелюбной. Дайте мне еще один шанс. Если вы не согласитесь, мой отец попадет в долговую тюрьму. Принц заплатит его долги только в случае вашей женитьбы на мне.

Харрисон невольно вздохнул. Что же ему делать с «дружелюбной» леди? Неужели она не понимает, что он возражал не против нее, а против заявления, что ее сердце принадлежит другому. Неужели она действительно считает, что в такой ситуации он захочет жениться на ней?

Харрисон увидел сожаление в ее темно-голубых глазах. Разумеется, ей очень не хотелось, чтобы отец попал в тюрьму. Но что же он мог с этим поделать?

– Вам стоит поговорить обо всем этом со своим армейским офицером, мисс Рул. Я провожу вас к отцу.

Ну что ей теперь делать?

Звучала музыка, весело кружились пары, а Анджелина, стоя рядом с бабушкой, смотрела вслед высокому широкоплечему красавцу, быстро уходившему от нее. И ей потребовалась вся сила воли, чтобы сдержаться и не побежать следом.

Оказалось, что лорд Торнуик не захотел жениться на ней, а ведь ей даже в голову не приходило, что он мог ее отвергнуть. Да, конечно, она не была неотразимой красавицей, но многие находили ее хорошенькой. Она вовсе не глупа и прекрасно обучена всему тому, что полагалось знать юной леди. Да и недостатков у нее, в общем-то, не было… Пожалуй, кроме одного: она не знала, когда надо молчать. Должно быть, в голове у нее крепко засела мысль, что если принц решил устроить этот брак, то он непременно будет заключен. Иначе она наверняка сыграла роль молодой леди, единственная цель которой – стать женой титулованного джентльмена.

Но почему она была так резка с ним? И почему упомянула о капитане Максуэлле?

Наверное потому, что лорд Торнуик ужасно самоуверен, надменен… и очень красив. Да, именно поэтому захотелось дать ему понять, что она не горит желанием выйти за него замуж.

Но как же она могла так все испортить?

«Потому что он не такой, как я ожидала», – сказала себе Анджелина.

Обычно она была спокойной и вполне разумной, прекрасно владела собой, но при одном лишь взгляде на графа краснела и задыхалась. В нем было что-то такое… что заставляло бросать ему вызов, мериться остроумием, обмениваться колкостями. И дело не только в том, что он говорил, но и в том, как смотрел на нее. Казалось, он не просто рассматривал ее, а пытался запомнить черты ее лица… При мысли об этом она краснела от удовольствия и испытывала… нечто восхитительное.

А теперь отец попадет в тюрьму из-за ее неспособности сыграть роль тихой и скромной молодой леди, которую обожают мужчины. Ведь всего-то надо было сделать вид, что ее единственная мечта – выйти за титулованного джентльмена, такого как лорд Торнуик. Это все, что от нее требовалось, а она… Увы, она не сумела спасти отца.

Мисс Рул в последний раз взглянула на лорда Торнуика – в следующее мгновение он исчез в толпе. Ох, ну почему же она не может быть такой, какой ожидал увидеть отец: скромной и покорной?

Даже сейчас Анджелина была не такой, какой следовало быть… Ей следовало жалеть отца, а она думала о том, какие чувства вызвал у нее граф. Что же она за дочь? И что делать теперь, когда она так подвела отца?