Все это не укрывалось от Корама.

– Следи за седельными сумками, – негромко сказал он Аланне. – Тут есть такие ловкачи, что вставную челюсть изо рта родной матери стащат!

Последний комментарий, судя по всему, относился к худощавому молодому человеку, что стоял рядом с Аланной. На загорелом лице паренька сверкнула белозубая улыбка.

– Кто, я, что ли? – невинно поинтересовался он.

Корам фыркнул и тронул поводья. Подмигнув Аланне золотисто-карим глазом, парень растворился в толпе. Она смотрела ему вслед, пока кто-то не окрикнул ее, велев посторониться. «Интересно, он и вправду воришка?» – подумалось ей. На вид так очень даже симпатичный.

Путешественники покинули рынок и двинулись вверх по пологому склону холма. Здесь располагались кварталы, населенные зажиточными торговцами, а дальше стояли особняки еще более состоятельной знати. На перекрестке Базарной улицы с Аллеей Гармонии начинался Храмовый квартал, а Базарная улица меняла название на Дворцовую. Корам выпрямился в седле. Много лет он прослужил в королевской армии и сейчас словно бы возвращался в родные места.

По обе стороны тянулись бесчисленные храмы. Аланна слыхала, что в Корусе почитают добрую сотню богов, и подумала, что храмов тут хватит на всех. На глаза ей попался отряд женщин, облаченных в доспехи, – стражницы храма Великой Богини-Матери. Воительницы были вооружены огромными двуглавыми секирами и явно умели с ними обращаться. Храмовая стража была призвана следить, чтобы нога мужчины не ступала на священную землю Великой Матери.

Аланна усмехнулась. Когда-нибудь она тоже наденет доспехи, хотя в пределах одного только храма ей будет слишком тесно!

Подъем внезапно сделался очень крутым. На этом месте Храмовый квартал заканчивался, а холм венчал королевский дворец. Аланна задрала голову и ахнула от восторга. Перед ней высились Королевские врата, украшенные позолотой и тысячью резных фигурок. Через эти ворота в дни храмовых праздников короли и королевы выходили из дворца в город, а во время Великих Аудиенций простые люди поднимались во дворец, чтобы увидеть своих правителей. По высоте Королевские врата не уступали стене, в которой были вырублены; вдоль стены стояли солдаты в униформе королевских цветов – алого и золотого. Внутри в несколько ступенчатых уровней располагались здания и башни, и на самой вершине холма – собственно дворец. Тут были и сады, и колодцы, конюшни, казармы и даже зверинец. По другую сторону стены раскинулся Королевский лес. Аланна знала обо всем этом из отцовских книг и карт, но реальность, представшая взору, намного превосходила любое описание.

Они с Корамом въехали на подворье за конюшнями. Здесь гостей ожидали помощники, которые показывали новоприбывшим их комнаты, давали разъяснения слугам, и брали на себя заботы о лошадях. Один из таких помощников-грумов приблизился к ним.

– Я – Корам Смитессон из феода Требонд, – представился Корам, спрыгнув с коня. – Сопровождаю мастера Алана Требондского, каковой прибыл для службы при дворе.

Конюх поклонился. Королевский паж заслуживал уважения, хотя и не в той мере, которая полагалась бы взрослому дворянину.

– Я возьму ваших лошадок, сэр, – сказал он с сильным местным акцентом, а затем крикнул: – Тимон!

К ним подбежал худой юноша в красной с золотом ливрее.

– Туточки я, Стефан!

– Новый паж его милости, – сообщил ему Стефан. – Вещи я сам отнесу.

Аланна спешилась и на краткий миг обняла Крепыша, словно прощалась с последним верным другом. Ей пришлось поторопиться, чтобы догнать Корама и Тимона.

– Не забудь проявить к его милости должное почтение, – рыкнул Корам в ухо Аланне. – Он мудрец и воин в одном лице. Лучшего господина во всем свете не сыскать.

Аланна нервно потерла нос. А вдруг что-нибудь пойдет не так? Что, если герцог ее разоблачит? Она покосилась на Корама – тот обливался потом. Аланна стиснула зубы и упрямо задрала подбородок. Она справится!

Герцог Гаррет Наксен оказался жилистым мужчиной с тусклыми русыми волосами, спадавшими на серо-карие глаза. Несмотря на невыразительную внешность, в облике его сквозила властность.

– Алан Требондский? – высоким, чуть гнусавым голосом произнес герцог. Вскрыв печать на письме Аланны, он нахмурился. – Надеюсь, при дворе ты проявишь себя лучше, чем твой отец. Тот вечно горбился над книгами.

Аланна сглотнула. Рядом с герцогом ей было страшновато.

– Он и сейчас горбится, сэр.

Герцог исподлобья метнул на нее взгляд, видимо, прикидывая стоит ли счесть эту реплику за дерзость.

– Гм, неудивительно. – Он холодно усмехнулся и перевел взор на спутника Аланны. – Корам Смитессон? Да, много воды утекло после битвы у Веселого леса…

Корам расцвел и поклонился.

– Не думал, что ваша милость помнит. Как-никак двадцать лет минуло, я был совсем юнцом.

– Я не забываю того, кто спас мне жизнь. Добро пожаловать во дворец. Тебе здесь понравится, хотя легкой жизни не жди. Садитесь, вы оба, – махнул рукой герцог и вновь переключил внимание на Аланну. – Итак, Алан Требонд, ты прибыл сюда, чтобы усвоить, как подобает держаться рыцарю и благородному дворянину из Торталла. Это непросто. Ты научишься многому: защищать слабых, повиноваться своему сюзерену, сражаться за правое дело. Может, когда-нибудь ты даже сможешь отличать правое дело от неправого…

Было непонятно, шутит герцог или говорит всерьез. На всякий случай, Аланна решила не переспрашивать.

– До четырнадцати лет ты – паж, – продолжал герцог. – Пажи прислуживают за ужином и выполняют приказы всех лордов и леди. Одну половину дня ты будешь посвящать овладению воинским искусством, другую – проводить за книгами в надежде, что мы научим тебя мыслить.

Если твои наставники сочтут, что ты готов, то в четырнадцать лет ты станешь сквайром. Возможно, один из рыцарей выберет тебя своим оруженосцем, и тогда ты должен будешь заботиться о личных вещах твоего хозяина, выполнять все его поручения, стоять на страже его интересов. Твое образование продолжится, и, конечно, задачи станут сложнее.

В восемнадцать лет тебе предстоит пройти Испытание. Выживешь – получишь рыцарское звание. Этот экзамен проходят не все. – Герцог поднял левую руку, на которой не хватало пальца. – Мой палец остался в Зале Испытаний, – вздохнул он. – Впрочем, не думай об Испытании, у тебя впереди еще целых восемь лет. Жить будешь в пажеском крыле.

Корам останется при тебе, хотя я рассчитываю, что он не откажется от службы в дворцовой гвардии в свободное время.

– Охотно, ваша милость, – кивнул Корам.

Губы герцога Гаррета растянулись в подобии улыбки.

– Отлично. Такие солдаты, как ты, нам пригодятся. – Он посмотрел на Аланну. – Один из старших пажей возьмет тебя под свою опеку и объяснит, что к чему. На первых порах ты у него в подчинении. Веди себя достойно, прилежно трудись, и наши встречи не будут частыми. Ну, а если провинишься, быстро узнаешь, каков я в гневе. Хорошо себя зарекомендуешь – заслужишь увольнительные в город. И помни: каждую поблажку придется отрабатывать втройне. Ты приехал сюда обучаться рыцарскому делу, а не развлекаться. Тимон! – До Аланны дошло, что слуга все это время находился поблизости. – Покажи им комнаты и позаботься о приличной одежде для мальчишки. Да, и раздобудь форму гвардейца для мастера Смитессона. – Герцог смерил Аланну взглядом. – Начнешь прислуживать за столом через пять дней. Назначаю тебя моим личным пажом. Вопросы есть?

Собравшись с духом, Аланна вымолвила:

– Нет, ваша светлость.

– К герцогу обращаются «ваша милость», – поправил герцог и с улыбкой вытянул правую руку – Жизнь тут суровая, но ты привыкнешь.

Аланна робко поцеловала протянутую длань.

– Да, ваша милость.

С поклоном все трое удалились из покоев герцога.

Крыло пажей располагалось в западной части дворцовых территорий, рядом с городской стеной. Тимон показал Аланне и Кораму две крохотных комнатки, где им предстояло жить все время, пока Аланна служит пажом. Слуги уже занесли их вещи. Затем Тимон отвел новобранцев к портным. Сообразив, что с нее будут снимать мерки для пошива униформы, Аланна похолодела. В голове замелькали жуткие картины: ее заставляют раздеться, обман выходит наружу, она с позором возвращается домой, не проведя на дворцовой службе и дня.