- Господи, - Стив закатил глаза и поцеловал его, прижимая к себе так крепко, чтобы не осталось сомнений – он говорит ерунду. – Да с адептом зла я бы ни за что не стал делить постель. Разве что сам был бы злом… Погоди-ка…

- Нет, - заверил его Баки. – У тебя свет бьет из задницы, как прожектор, освещающий красотку Либерти ночью. Так что ты-то точно не имеешь никакого отношения к Гидре, Стив. В отличие от нас с Броком.

- Расскажи мне все, Бак.

- Я всего не помню.

- Брок дополнит, - не терпящим возражений тоном произнес Стив. – Для нашего общего блага и мира в семье. Я жду.

Баки перевернулся на спину и выпустил в потолок стайку небольших дымных колечек, раздумывая. Стив его не торопил – терпения с Баки ему было не занимать. Наконец тот заговорил:

- В Гидре меня постоянно контролировали. Я был не самым послушным оружием, но самым эффективным. Все время, сколько помню, у меня был хэндлер – человек, который занимался мной постоянно. Его первого я видел, когда размораживался, и его же лицо было последним, что я мог рассмотреть сквозь заиндевевшее стекло крио перед погружением в стазис. Он же меня обучал, давал задания, наказывал, поощрял… хотя последнее редко, должен признать. Этот человек звался Командиром и был для меня всем. Фактически, он был единственным, кого я слушался без прямого приказа. Если он говорил: «Солдат, я хочу, чтобы ты не спал следующие двадцать четыре часа», я не спал. Физически не мог заснуть. Его первого я защищал в заварушке, ему же отчитывался в сбоях и вернувшихся воспоминаниях. Таких людей за семьдесят лет у меня было несколько. Первых трех я почти не помню, четвертый был конченным психом, а пятый вот он, - Баки погладил напряженного Брока по плечу и фыркнул, когда тот немного расслабился от этого прикосновения. – Чтобы ты понимал в полной мере, кто такой хэндлер, я расскажу тебе историю. Чтобы избежать твоей попытки придушить Брока, сразу скажу – она не про него.

Баки прикурил новую сигарету и включил телевизор, убрав звук почти полностью.

- Однажды Командир приказал мне не двигаться, это было во время осмотра, на котором он должен был присутствовать от начала до конца, а это несколько часов. Я обычно сосредотачивался на нем, остальных почти не видел, так было легче, - он невесело хмыкнул, - как собаке легче переносить манипуляции у ветеринара, если хозяин рядом. Так вот Командир ушел, нарушив инструкции. Я ждал, с каждой минутой паника подкатывала к горлу удушливой волной, хотелось кинуться за ним, проламывая стены, найти, просто чтобы увидеть. Но мне приказали не шевелиться. Мой личный страх или приказ? Тут какой-то не слишком опытный техник сказал: «Согни руку в локте, Солдат». А у меня приказ не двигаться.

- Придурки, - жестко бросил Брок, и по его тону Стив понял, что будет дальше.

- Я сорвался, когда мне насильно попытались согнуть руку, а потом ударили током, вынуждая нарушить приказ. Я дернулся – разряд был сильным. Дернулся и просто обезумел от ужаса – я не смог. Мне приказали сидеть неподвижно, а я… Нарушил. Приказ. Командира.

- Баки, - мягко произнес Брок. – Это он выдал заранее нелогичные инструкции. Ты не виноват.

- Я их всех положил… всех до одного. Потому что Командир не ошибается. Значит, ошиблись они. Они виноваты в том, что я нарушил приказ, - Баки перевел взгляд на Стива, и тому на мгновение показалось, что от зрачка по радужке ползет чернота, расчерченная льдистыми узорами, как на стекле зимой. Но это только показалось. – Вот кто такой Командир. Меня привязывали к нему психологически, приколачивали ментальными гвоздями намертво. Я без него был как… моя бионика без мозга. Всего лишь кусок металла. Подведи ток – она будет дергаться, заедая, но эффективности без центральной нервной системы от нее не добиться. Так и я. Оружие без умелых… ну, или не очень умелых, рук.

Он перевернулся на бок и поцеловал Брока – длинно, жадно, будто все еще не мог поверить, что делает это оттого, что хочет сам, а не потому, что получил такой странный приказ. Стив замер, чувствуя, как тяжело и больно бьется в груди сердце, но готов был слушать дальше. В конце концов, это он начал неприятный разговор. Оставалось надеяться, что, когда он вспомнит последние семьдесят лет своей жизни, то и его не забудет.

- Смена хэндлера всегда проходила тяжело. Это как выдирать ржавый гвоздь из крепкой доски, а потом на его место вбивать новый. Новый должен быть толще и длиннее, чтобы держать так же крепко. Еще крепче, чем старый. Когда мне привели Брока, мой предыдущий Командир был в летах. Это было так странно, просыпаясь, видеть, как разительно меняется знакомое лицо. А Брок был молод, и когда на него перекидывали те управляющие нити, накрепко впаивая их в меня, вбивая десятки новых толстых гвоздей мне в мозг, я вдруг понял, что этот – последний. Что я просто перестану что-либо соображать, если переживу смену хэндлера еще раз. Дыры в моей голове станут зияющими, такими огромными, что я не смогу без подробных инструкций даже винтовку разобрать. И я берег его. Я так… так привык все время видеть его, постоянно чувствовать рядом, что, даже погружаясь в криосон, до последнего не закрывал глаз, чтобы знать – он жив. Меня разбудят, и он будет здесь. Я даже запомнил его имя, хотя мне лично его никто не называл. Меня обнуляли, а я помнил: у меня был кто-то важный, теплый, ласковый, с голубыми глазами и литыми мышцами, обтянутыми светлой кожей. Этот кто-то был моей душой, а вот мозгом был Командир. Этот, последний, Пятый, был выше всяческих похвал. Никогда не оставлял без присмотра, подробно объяснял задачу, никогда не срывался на мне и не наказывал просто так, только за дело. И даже поощрял. Редко, но бывало.

Стив почувствовал, как кривится от этого «наказывал только за дело», и отчасти понял отношение себя-теперешнего к Броку Рамлоу. От Баки, конечно, это не укрылось.

- Ты никогда не поймешь, какое это счастье – четко понимать, чего от тебя хотят, и получать заслуженную награду за хорошо выполненную работу. Не опасаться, что тебе ни с того ни с сего дадут по зубам просто оттого, что у твоего хэндлера не клеится с новой лаборанткой.

Брок со вздохом притянул его к себе за затылок и поцеловал.

- Я уже извинялся, - хрипло произнес он.

- И я уже говорил, что благодарен. И за пропущенные обнуления, когда я выпадал в прошлое и звал Стива, и за то, что Страйк ко мне относился не как к служебной собаке, а как к человеку, пусть и со странностями. Тебе не за что извиняться. Попробовал бы рыпнуться – вынесли бы вперед ногами. И не факт, что меня не заставили бы… самому ликвидировать тебя.

Брок потрепал Баки по волосам и, избегая смотреть на Стива, притянул его голову к своей груди. Тот потерся щекой о его плечо, улегся удобнее и продолжил:

- Однажды меня разбудили и дали наводку на Цель. На наше общее счастье, операцией руководил не Командир. Его отстранили, он курировал только обслуживание и инструктажи, иначе… я не знаю, как все сложилось бы, потому что когда я увидел Цель, то понял – это он. Тот, первый, из сна. Меня будто накрыло волной ощущений: острый восторг от прикосновения к нему, жажда обладания, гладкость кожи под ладонями, жар, опаляющий нутро. Командир мог бы мне приказать, но тот, кому поручили руководство операцией, меня боялся. Я чувствовал его страх всей кожей, как озноб. Знал, что могу ослушаться. Первоначальные установки зудели в мозгу, как шум бормашины, все громче, громче, я смотрел и смотрел на него… на тебя, - он перевел взгляд на Стива и ухмыльнулся, - если бы не вмешательство того ничтожества, что осталось за Командира, я принялся бы тебя трогать, а не бить. К сожалению, тогда в мою голову были встроены своего рода крючки, за которые можно было дернуть, если я заупрямлюсь. И он дернул. Дальше помню только какой-то сумбур, меня обнулили, потом куда-то перевозили, а потом я оказался натянут между вами двумя, как струна. Меня бы разорвало, если бы ты не понял это, как всегда все обо мне понимал, - Баки протянул руку и погладил Стива по щеке. – Ты, как я сейчас понимаю, выкупил нас обоих этим контрактом, отдав взамен огромный кусок своей репутации. Со мной было сложно, Стив. Когда память стала медленно возвращаться, я будто со стороны увидел весь тот кошмар, в который втянул тебя.