— Папа, что-то случилось, почему мракоборцы?
Гарри медленно вернулся на свое место на кровати и с беспокойством посмотрел на нее. Девушка снова попыталась хоть что-то вспомнить, но безрезультатно.
— Лили...— отец был почти испуганным. Он оглянулся на Альбуса, но брат как-то пристально глядел на нее, прикусив губу.— Ты была похищена, тебя не было почти три дня...
Она могла только молча хлопать глазами, не понимая, о чем он говорит. Похищена? Кем? Почему?
Гарри взволновался ни на шутку.
— Что ты помнишь? Где ты была? С кем?
— Она ничего не помнит,— Альбус обошел кровать и встал рядом с отцом.— Пусто...
У Лили закружилась голова, она ничего не понимала. У отца с лица сошла краска, он стал бледным, как простыни на кровати.
— Что значит «пусто»?— Лили посмотрела на брата.
— Я не знаю,— пожал мальчик плечами. Он сжал руку отца, грустно глядя на нее.
— Я пошел за целителем,— отец резко поднялся и вылетел из палаты.
Воцарилась тишина, в которой Лили пыталась хоть что-то понять.
Она была похищена. Ну да, была. В школе, на пятом курсе. Почти сразу после того, как умерла мама. Но ведь это было давно, разве нет? Прошли годы... По крайней мере, Лили была в этом почти уверена — прошло много времени.
— Тебя похитили вместе с Ксенией,— тихо проговорил Альбус, снова садясь на кровать.— Папа только что получил сову от Тео, что Ксени нашлась... Как и ты.
— Ксения, ну, да,— кивнула Лили, снова ощущая какое-то беспокойство. Боль глубоко внутри ожила, чуть покалывая и принося беспричинное чувство отчаяния и пустоты.— Джеймс с ней?
— Они идут сюда,— улыбнулся Альбус.— Так они написали папе. Сначала проведают Ксению, а потом будут тут...
— Ал, мы же тебе объясняли, что лазать по чужим головам невоспитанно.
— Проще просто посмотреть, чем задавать миллион вопросов, на половину из которых тебе не ответят,— фыркнул брат.— Папа надеялся, что ты сможешь рассказать, что случилось...
— Кто бы мне это рассказал...— пробормотала Лили, опускаясь на подушки. От постоянных попыток хоть что-то понять и вспомнить голова разболелась еще сильнее.
За дверями послышались голоса, много голосов, словно все они пытались заговорить одновременно. Лили и Альбус переглянулись, и брат хмыкнул:
— А вот и гвардия подоспела...
Через несколько минут вошла целительница, высокая волшебница. На лице ее не было никаких эмоций, кроме доброжелательной улыбки.
— А вот и наша спящая красавица... Как чувствуешь себя?
— Словно пропустила половину своей жизни,— честно призналась Лили, садясь. Целительница склонилась к ней.
— Ничего, сейчас все исправим,— пообещала она, впрочем, не очень уверенно.— Под вашей дверью скопилось несколько посетителей, но я им сразу сказала, что не допущу, чтобы вы утомлялись...
— Думаю, им это не очень понравилось,— слабо улыбнулась Лили, представив, как брат возмущается, что ему не дают войти.
— Да,— волшебница повернулась к Альбусу, что тихо сидел на кровати.— Выйди, пожалуйста...
Брат пожал плечами и бесшумно скользнул за дверь. Тут же послышались несколько голосов, словно на Ала накинулись все родственики, чтобы узнать, что происходит в палате.
— Твой отец сказал, что ты не помнишь, что с тобой случилось...— целительница достала палочку и пристально посмотрела на Лили. Девушка лишь кивнула.— Ты помнишь, как была на Косой аллее с Ксенией, женой твоего брата Джеймса?
Лили нахмурилась, стараясь сквозь боль где-то глубоко в затылке вспомнить, о чем говорила целительница.
— Да, помню,— радостно ответила Лили спустя какое-то время.— Я купила себе новую мантию.
— Хорошо. Что случилось потом?
— Мммм... Мы пошли домой?— не особо уверенно ответила Лили. Голову пронзила резкая боль, словно куда-то воткнули иглу.
— Так, успокойся, все хорошо,— палочка целительницы совершала круговые движения возле головы Лили, и боль медленно успокаивалась.— Ты не пошла домой, тебя и Ксению похитили... Ты этого не помнишь?
— Нет,— уверенно отвела девушка, следя за палочкой волшебницы.— Мне больно...
— Сейчас голова пройдет.
— Нет, не голове...— Лили сморщилась. Ей действительно было больно, но почему, она понять никак не могла. Даже определить источник боли не могла. Словно... словно это было эхо какой-то другой, прежней боли.
— Хорошо, детка,— целительница опустила палочку. Улыбка с ее лица исчезла, глаза смотрели почти настороженно.— Ты сейчас отдохни, а потом мы продолжим. Не пытайся силой что-то вспоминать, ладно?
Лили кивнула.
— Моим родным можно войти?
— Нет, сейчас ты должна отдыхать,— твердо ответила волшебница.
— Ну, пожалуйста, ненадолго,— попросила девушка. Ей так нужно было получить ответы на свои вопросы.
— Хорошо, пять минут, и не все сразу,— сжалилась целительница. Она вышла, и через некоторое время в палату вошли отец и Альбус.
— А где остальные?— Лили слабо улыбнулась все еще бледному отцу.
— Их вид натолкнул целительницу на мысль, что у нее есть еще несколько свободных палат, так что под угрозой госпитализации они отправились принимать восстанавливающее зелье,— усмехнулся отец.— Не волнуйся, с их настроем через пару секунд они будут здесь... Он очень за тебя переживал...
— Ну, еще бы,— хмыкнула Лили.— Небось, все три дня, что меня, по твоим словам, не было, он не ел, не спал и носился по городу, изображая из себя сыщика...
Гарри кивнул, пряча грустную улыбку:
— Он в этом приуспел, впрочем, как всегда.
— Когда это у Джима получалось подобное?— она усмехнулась.
— Лили...— отец опять настороженно на нее посмотрел.
— Что?
— Я говорю не о Джеймсе.
— А о ком?— девушка вопросительно взглянула на отца, потом на Альбуса. Брат не отрывал от нее взгляда, и она хотела опять его отругать, но выражение лица Поттера-старшего опять пробудило в голове резкую боль и чувство пустоты.
— О твоем муже,— осторожно проговорил отец, следя за ее реакцией.
Лили не знала, что сказать. Несколько минут она смотрела на него, пытаясь понять, в чем шутка. Когда в его зеленых глазах появился испуг, она нахмурилась, не понимая, что он хотел сказать. Может, ему, как и Джеймсу, нужно пойти и принять какое-то зелье? Ведь папа-то точно все трое суток сходил в ума и носился по городу, чтобы ее найти.
— Папа,— осторожно заговорила она,— каком муже? Я не замужем...
— Ты не помнишь собственную свадьбу?— ужаснулся Гарри, держа ее за руку.— Что еще ты не помнишь?
— Помолвку?— шепотом спросила Лили, пытаясь хоть что-то понять. Судя по лицу отца, он сейчас не шутил. Да и какие шутки?!— Папа, с кем?
Ужас, отразившийся на лице Гарри, сковал все ее тело. Что происходит?!
— Лили...
Дверь в палату отворилась, и Лили не могла не улыбнуться Джеймсу, хотя выглядел он изможденным. Усталый, в помятой одежде, бледный и худой, он был больше похож на тень ее брата. Но глаза его светились радостью, когда он увидел ее и тут же бросился обнимать.
— Ты в порядке?— он буквально налетел, прижимая ее к себе.— Он ничего тебе не сделал?
Она хотела ответить, но, один раз отведя взгляд, уже не могла вспомнить, о чем ее спросил брат. На пороге палаты серебряной тенью застыл Скорпиус Малфой. Она хотела спросить, что он тут делает, но боль с новой силой пронзила ее тело. Лили сжала зубы, чтобы не застонать, и перевела взгляд на отца.
И вот тут она поняла и действительно ужаснулась: отец с мукой и состраданием смотрел на Малфоя. С тем же выражением лица, что говорил о муже, которого она не помнила.
В тот момент, когда она встретилась с серебряным взглядом друга Джеймса, она все-таки вскикнула: боль резко ударила в висок. В глазах помутилось, и Лили даже с радостью поняла, что теряет сознание. Уж лучше забытье и пустота...
Ксения Верди.
Тепло. Рожденная на юге Греции, она всегда чувствовала себя уютно даже в жару.
Тепло. Она понимала, что у нее начинается жар и нужно что-то делать, но внутреннее тепло согревало, притягивало, манило, обещая покой...
