– Удачный день?
– Какое там! Одну мелочь бросают, – поддержал разговор Николай, пряча купюру в карман.
– Ну, на хлеб хватит, – продолжал прохожий.
– Я ведь не на хлеб, а на водку прошу, гражданин, – ответил Николай. – Так и написал, читайте: «Подайте бездомному на водку!»
– Значит, сыт, что ли? – обращаясь сразу на «ты», спросил прохожий.
– Да, вроде того, – весело и дружелюбно, заискивая перед прохожим, сказал бомж.
– Звать-то как? – не отставал мужчина.
– Да зовите, как нравится: можете Иваном, а можете Петром.
– Ну, ладно, а по отчеству-то как?
– Сергеевич, – ответил Николай.
– А бездомный почему, Сергеевич? – спросил прохожий. – И вообще, как ты до такой жизни-то дошел?
– Да если бы «дошел», а то ведь довели! – сказал Николай, изобразив на лице, как ему казалось, жалобную гримасу.
Бродяга был готов к этому вопросу и стал не спеша рассказывать свою историю:
– Как СССР рухнул, так институт, где я старшим научным сотрудником работал, закрылся. Всех работников уволили. Побегал-побегал в поисках работы – не нашел: везде сокращение штата. А семью кормить надо! Кем только не работал: и продавцом на рынке, и грузчиком, и в фирмах разных курьером – на побегушках, значит. Было дело: тянули в криминал – не поддался. А денег все равно только-только хватало концы с концами свести. Занялся извозом, таксовал, значит. Машину чужую вдребезги разбил – сам чудом жив остался. Отлежал в травматологии три месяца, вышел, а владелец машины мне счет предъявил. Сумма большая: машина еще не старая была, да прибавил «за моральный ущерб». Еще и «на счетчик поставил» – каждый месяц сумма увеличивалась. Начал продавать все из квартиры: сначала книги, затем уж и вещи, и мебель в распродажу пошла. Наконец понял, что ни за что мне не расплатиться. Я уже весь в долгах, а тут как-то звонок в дверь, открываю – агент по недвижимости оказался. Приятной наружности, вежливый такой. Говорит, что у них есть выгодное предложение для меня: покупатель есть на трехкомнатную квартиру именно в этом районе и в этом доме. И этаж ему подходит, и планировка квартиры, и, самое главное, согласен хорошие деньги заплатить. И с долгами, мол, расплатитесь, и тоже трехкомнатную, только в другом районе, подальше от центра, купите. Много позже, вспоминая, думал я: «Как это он про долги-то узнал?» А тогда-то я согласился, выбора у меня не было – продавать квартиру надо было. Больше денег ниоткуда я не мог взять. Через два дня подписал договор купли-продажи: свою продавал, а другую покупал. Прочитал ведь дважды внимательно, а уж затем в сумку спрятал. Прихожу домой, достаю из сумки договор, смотрю, а это не договор, а дарственная…
Рассказывая, Николай так увлекся, что не замечал, как его собеседник еле сдерживается от смеха. В конце концов прохожий все-таки расхохотался и проговорил:
– Слышь, Коль, ну ты и мастер врать! Ты тут будешь еще целый час жалиться, а я тороплюсь. Приглядись внимательно. Узнаешь? Сергей я. Мы же с одного двора с тобой. И в школе в одном классе учились. Теперь-то я понял, что именно тебя не раз видел на улицах и у магазинов, но только со спины – потому-то и не мог узнать раньше. Ну? Вспомнил меня?
Николай вдруг как прозрел: то-то прохожий кого-то напоминал ему, но вот кого, вспомнить он никак не мог. Наконец, вспомнив, он опустил глаза и замолчал.
– Столько лет прошло, как ты исчез, а Люся – имя жены-то не забыл? – до сих пор ищет тебя, запросы разные рассылает.
Помолчали немного, вспоминая родной город и прошлую жизнь.
– Ладно, – сказал Сергей, – не об этом сейчас речь, да и тороплюсь я. Итак, кратко: захочешь на ноги встать и жить по-человечески – помогу. Ты, насколько я помню, монтажником работал, а мне на строительном объекте монтажники во как нужны, – и он провел ладонью поперек шеи. – Телефона у тебя, конечно, нет, и в контору тебя с таким видом не пустят – это уж точно. – Сергей на мгновение задумался и продолжил, медленно растягивая слова, на ходу обдумывая, как быть в этом случае:
– Значится, так: придешь завтра ко входу в контору, – он назвал адрес. – Знаешь, где это находится?
– Знаю: трехэтажное здание голубого цвета на самом углу улицы, там еще рядом супермаркет, – ответил Николай, машинально подумав: «Может, уже «просрочку» выкинули?»
– Хорошо! – продолжил Сергей. – Так вот, придешь к девяти часам утра и стой в сторонке от входа. Я как раз к этому времени подойду, тогда и скажу, куда идти тебе, чтобы отмыться и в порядок себя привести. Затем снова ко мне в офис – я до восьми вечера работаю. Покажешь на проходной мою визитку… Подожди-ка, а паспорт у тебя есть?
– Нет, – Николай опять опустил глаза.
– Понятно. Тогда скажешь, чтобы охранник с проходной позвонил мне. Я на визитке напишу ему, – и он, достав из кармана пиджака визитку, что-то быстро приписал на ней и протянул ее Николаю. – Думай и приходи! Будем решать твой вопрос и, думаю, поправим твою судьбу. А сейчас поешь хоть по-человечески, много не пей: завтра встреча – может быть, это будет «твой день», – добавил он, положив перед бомжом крупную купюру, и быстрым шагом направился к выходу из подземного перехода, но на ходу обернулся и добавил:
– Ну а если что случится, то приходи в другой день.
Николай продолжал сидеть, прислонившись к стенке, и, не замечая прохожих и брошенную ими мелочь, неотрывно смотрел на купюру. Деньги для него были большие – таких он и в руках никогда не держал. Сначала хотел было подсчитать, сколько же бутылок можно купить на них, но сразу же отбросил эту мысль, так как по опыту знал, что, независимо от суммы, хватит их только на одну пьянку с такими же бродягами, как он, и что, начавшись сегодня, пьянка эта закончится тогда, когда закончатся деньги. Понятие «завтрашний день» для него и для других бомжей не существовало.
И все-таки он пошел посмотреть, где работает Сергей. Собрав всю поданную мелочь и бережно спрятав ее в одежде, вышел из перехода и направился к «голубому» зданию. Рядом действительно был тот самый супермаркет, который он проходил утром. Обошел его сзади и заглянул в мусорные баки магазина и к своей радости нашел два копченых окорочка в вакуумной упаковке, положил их в полиэтиленовый пакет, найденный тут же, и пошел к конторе.
Николай долго стоял недалеко от конторы, представляя себя то в собственном кабинете за письменном столом, то в рабочей спецухе монтажника на стройке.
«И так каждый день – от и до, по восемь часов!» – подумал он.
Достав визитку, он прочитал: «Сергей Петрович Н., управляющий кампанией такой-то».
Идти к бомжам было еще рано; он хорошо знал их «распорядок» – где и когда они собираются. Можно было выпить сегодня и одному, но, если была возможность пообщаться, всегда решал вопрос в пользу общения, тем более что у него в кармане лежат деньги на всю компанию и было что сегодня им рассказать и обсудить.
«Общение отличает человека от животного», – вспомнил он где-то услышанную фразу.
Николай оглянулся вокруг. Невдалеке находился скверик. Все скамейки были заняты, но его это не смутило, и он сел на уголок ближайшей. Молодая парочка сразу же встала и ушла. Еще и освободились две ближайшие скамейки. Он сунул руку в карман, пощупал спрятанную купюру, убедился, что она на месте. Потом достал Серегину визитку и снова стал внимательно разглядывать ее.
«Клочок бумаги – и совсем другая жизнь! Вернуться? А стоит ли она того?» – подумал Николай и задремал. Ему снилось, как всходило звездное небо. Четкая полоса горизонта, поднимаясь из-за домов, разделяла небо на дневное и ночное. Постепенно все небо стало ночным. Справа, напротив Большой Медведицы, он увидел созвездие в виде куриного окорочка. Два созвездия располагались на небе симметрично, и если провести линии от их крайних двух звезд, то линии пересекались на том месте, где должна была находиться Полярная звезда, но там располагалась денежная купюра, точно такая же, как та, которую сегодня дал ему Сергей: так же был загнут уголок бумажки и так же чуть надорванная посередине – на сгибе. Он видел себя в робе монтажника, и его рука в рабочей рукавице тянулась к деньгам. Николай, как ни старался, подпрыгивая, никак не мог их достать. Наконец, приземляясь после очередного прыжка, он упал на левый бок и услышал: «Здесь нельзя валяться, поищи другое место», – Николай очнулся. Он действительно лежал на левом боку на скамейке, и перед ним стоял охранник конторы, поигрывая дубинкой.
