Александра хмыкнула, мягко освободилась от моих рук и сняла пальто. Следуя за нею в спальню, я вслушивалась в её молчание и пыталась угадать исход разговора. А она сняла строгий серый жакет, шерстяную жилетку с рисунком в ромбик, а на второй пуговице белой блузки её пальцы задумались. Вот… Сейчас что-то скажет.

– А кто вообще едет? Сколько человек?

Уф… Звон напряжения стих, невидимая струна немного провисла, но я не спешила вздыхать с облегчением.

– Вчетвером: я, ты, Ксения и её девушка, – ответила я. – Если мы согласимся, то они заедут за нами в субботу вечером, отвезут к себе на дачу, а утром мы пойдём в лес. Он там рядом.

Александра между тем аккуратно свернула брюки и повесила их на перекладинку плечиков, а я мечтала стать её чёрными колготками, чтобы облегать собою эти драгоценные ноги. Или, может быть, блузкой, которая удостоилась чести ласкать подолом её бёдра… Шаг – и я уже прижималась к плоскому подтянутому животу и могла ощутить ладонями сквозь ткань застёжку лифчика моей половины.

– Са-аш, – капризно-просительно протянула я. – Я хочу клюквы.

– У нас и так уже куча всякого варенья, малыш, – вздохнула Александра, медля освобождаться от моих объятий и позволяя моим пальцам шалить у неё под блузкой. – Куда тебе ещё клюкву?

– Она в саду не растёт, это лесная ягода, – уговаривала я. – Саш… Ну… поедем, м? В лес хочется. На природу.

– Ну всё, пусти, чижик… Я в душ.

Лёгкий, не слишком страстный, но привычно тёплый чмок в губы – и Ангел ускользнул от меня в ванную. Слушая доносившийся оттуда шум воды, я распутывала сложные узелки наших путей, чувств, мыслей. Как же всё затянуто, замотано… Снег, дожди, тополиная метель, яблоневая позёмка и листопады старались, заметали отболевшее, но затихшие струнки порой можно было зацепить каким-то беспечно брошенным словом.

Когда Александра в махровом халате пришла на кухню, на столе её ждал ужин – курица с рисом и овощами и творожная запеканка с яблоком и корицей.

– Хорошо всё-таки возвращаться домой, – проговорила она, садясь и потирая в предвкушении руки. Её голос смягчился и уже более или менее походил на её обычный.

С каждым кусочком взгляд Александры понемногу добрел, колючие искорки затуманивались сытостью, а когда она отправила в рот белый творожный ломтик с вкраплениями крупного изюма и прихлебнула свежезаваренным душистым чаем с мелиссой, в чуть приметных «гусиных лапках» около её глаз проступила ласковая тень. Кажется, Ангел отогрелся в домашнем тепле, наелся и стал самим собой.

– А ты чего не кушаешь?

Я подняла голову со сложенных на столе рук, выпрямилась.

– Я уже ела… Извини, не дождалась тебя.

– Чего тебе извиняться? – вздохнула Александра. – Это я поздно прихожу. Так, ну ладно… Спасибо, малыш, всё было изумительно вкусно, как всегда.

Я дождалась, когда она уютно устроится на диване и включит телевизор, чтобы посмотреть вечерний выпуск новостей. Под халатом на ней не было ничего, влажные после душа волосы серебрились в свете бра и лежали в стильном беспорядке, который ещё не успели уничтожить строгие зубья расчёски.

– Так что насчёт клюквы, Саш? – спросила я, пристраиваясь рядом.

Александра делала вид, что погружена в просмотр новостного сюжета, а я щекотала быстрыми поцелуями её ухо, ерошила и укладывала пальцами волосы на разные лады. И добилась своего: плечо Ангела двинулось, лицо от ласковой щекотки съёжилось в забавную гримаску, напрочь стёршую эту каменную маску серьёзности.

– Ну ладно… Давай съездим, если хочешь.

– Ммм… – Я вдохнула черносмородиновый запах шампуня от головы Александры и осторожно, но уверенно забралась к ней на колени, загораживая экран телевизора. Ещё чуть-чуть старания – и уж точно станет не до новостей. – Мур-мур…

– Что? – с солнечными смешинками в зрачках спросила она.

– Мур. – Я скользнула пальцами по её тёплой коже под халатом.

– Что это ты задумала, котёныш? – Голос Александры шелковисто соскользнул на шёпот, который коснулся моей шеи и обдал тучей жарких мурашек.

– Сейчас узнаешь…

Ещё один плюс возвращения домой заставил Ангела блаженно растечься по постели, с головы до последнего пёрышка в крыле нежась в коконе тёплого единения. Щекотно дыша мне в шею, Александра вдруг спросила:

– А её девушка – это та «Варвара-краса»? Забыла, как зовут…

Струнки моей души остались спокойны, прижатые тёплой ладонью. А вслух я спросила, шутливо хмурясь:

– А чего это ты интересуешься подругами Ксении?

– Ну, надо же мне знать, с кем мы в лес идём, – последовал резонный и убедительный ответ.

Увы, «Варвара-краса», как окрестила Александра Аню, красавицу с пышными формами и сказочной русской косой, не слишком надолго задержалась в жизни Ксении. Сама Ксения обрисовала ситуацию довольно скупо: на девушку надавили родители, а она вырваться из-под семейной опеки не смогла.

– Нет, они расстались, – сказала я. – У Ксении теперь другая подруга. Ты её не знаешь, да и я, честно говоря, тоже не особо с ней знакома.

*

Всю неделю я готовилась: переделывала все дела для освобождения выходных, собирала вещи и аптечку, купила три килограмма отличного, тягучего, ещё не успевшего засахариться липового мёда, принесла с дачи ведро для ягод. Синие резиновые сапожки, стоя на полочке в прихожей, с исследовательским азартом предвкушали новые впечатления: лес – это не лужи в парке с плавающим в них мокрым тополиным пухом, не бесконечные километры асфальта и не городская бетонная клетка, это – дикий простор, живой и неизведанный. А рядышком снисходительно поглядывали на щенячий восторг синих сапожек видавшие виды чёрные сапоги сорок третьего размера, с высокими голенищами и утепляющим внутренним покрытием.

Всё было готово. Субботним вечером ключ повернулся в дверном замке, и Александра, едва ступив через порог, сказала:

– Так, Лёнь, собираемся. Там нас уже ждут, оказывается.

Ксения подъехала одновременно с ней, и у нас не оставалось времени даже перекусить. Хорошо, что я заблаговременно собрала рюкзак, а то сейчас забегали бы кругами по квартире…

– Уф, – крякнула Александра, приподнимая его за лямки. – Ты туда камней, что ли, наложила?

– Это мёд тяжёлый, – предположила я. – А в остальном – всё только самое необходимое.

– Спорим, половину всего этого можно выкинуть, – хмыкнула моя супруга.

– Нет, нельзя, – решительно отрезала я. – И так по минимуму: бельё, полотенца, аптечка, прокладки, влажные салфетки, запасные носки и одежда, дождевик, зонтик, термос, консервы, хлеб. – И легонько съязвила: – Не беспокойся, вечерние платья и кремы с косметикой я оставляю дома.