- Не вели казнить пресветлый князь - совсем по киношному рухнул на колени не на шутку перепуганный мужик - не подсыл я! Абрамий Пузо, купец холмогорский.
- Купец говоришь? - недоверчиво нахмурился Егор - ну, ну. А здесь чего надо? Возле режимного объекта?
- Не вели казнить... - снова ткнулся лбом в землю задержанный.
- Ну, не знаю. Может, и не велю - задумчиво протянул Егор - если правду говорить будешь.
- Вот тебе истинный крест. Все как на духу, ничего не утаю! - мужик перекрестился, выудив из за пазухи небольшой православный крестик, припал к нему губами - пенькой я торгую князь - батюшка. Людишки местные сказывали, мол стоит в том сарае машина чудная, сама канаты вьет, да такие ладные. Вот и хотел хотя бы одним глазком взглянуть на диво-дивное. И к нему вон с тем подходил. Да только не показывает ведь, аспид. И лается непотребно, да так, что честному человеку и слушать то срамно, грозит страшно.
- Не верь ему государь! - вмешался Сухарев - брешет, собачий сын! Посмотреть он хотел как же! Да ты же христопродавец предлагал мне пол пуда серебра за машину! Али скажешь, не было того?
- Вот княже, видишь - горестно возопил Абрамий - опять лается и бесчестит меня всяко, аки шпыня непотребного. А я меж тем гость честной, да меня и в Холмогорах, и в Новегороде всяк знает...
- Серебро за машину предлагал?
- Предлагал, надежа. Лжу тебе говорить не буду. Все чин по чину...
- Полпуда?
- А как же, милостивец. Копейка в копейку.
- Это ты, как там тебя говоришь?
- Пузо, пресветлый княже.
- Так вот, Пузо. С серебром ты явно продешевил - хмыкнул Егор и обернулся к начальнику охраны - Валдис, этого пока под стражу и отправь одного из парней к безопасникам, пусть пробьют его по-быстрому. Если врет, пусть они с ним и разбираются, ну а если действительно у нас такой зарегистрирован, потом договорим. Фома, тут у тебя где-то Коперник должен новинку испытывать?
- А как же государь. Вон у дальнего причала. Должно, уже там - кивнул Сухарев - да только если дозволишь сказать, та новина уж больно несурьезное дело. Баловство одно. Ни виду, ни складу. Только небо коптит.
- Ну, пошли, посмотрим.
У причала, пришвартованное толстым канатом к деревянному кнехту, покачивалось на речной волне довольно странное сооружение, по виду напоминавшее скорее шлюпку-переростка с несуразно огромными колесами по бортам и длинной, торчащей к небу, металлической трубой. В дощатом "нутре" суденышка что-то пыхтело, лязгало и грохотало, из трубы валил густой, черный дым. Из небольшой надстройке на корме выглянул закопченный, растрепанный человек в кожаном фартуке, увидев подошедших гостей приветливо помахал рукой и выбравшись на пирс двинулся навстречу.
- Здравствуйте господин Коперник - приветствовал его Ляшков - я смотрю в столь ранний час, вы уже заняты своим любимым детищем?
- Здравствуйте ваше величество - учтиво раскланялся ученый - здравствуйте господа. Как я могу терять время на бесполезный сон, когда результат моих трудов и мечтаний: вот он передо мной в железе и дереве. Остается только испытать его...
Договорить он не успел, мерно работавшая на холостом ходу машина вдруг лязгнула, зашипела, затем с пронзительным свистом выпустила столб пара...
- Атас! - на чистейшем русском языке заорал Коперник и "рыбкой" нырнул за ближайший штабель выложенных на просушку досок.
Егор сообразил моментально, подсечкой сбив с ног ухватившегося за рукоять пистолета и озирающегося в поисках врага Валдиса, он рухнул на землю и закрыл голову руками. Мощный взрыв ударил по барабанным перепонкам, сотряс землю, в щепки разнес небольшое суденышко и причал к которому оно было пришвартовано.
Звон в ушах проходил медленно. Первое, что услышал Ляшков, было чье-то невнятное бормотание. В двух шагах от него на коленях стоял взъерошенный Сухарев и не обращая внимания на тоненькую алую струйку стекающую из рассеченной брови на начинавшую тлеть бороду часто, часто крестился, бормоча слова молитвы, поминая то и дело, и царицу небесную, и святых заступников. Позади послышался стон. Лежащий на земле Валдис с усилием перевернулся на спину, тяжело приподнявшись, сел и принялся ощупывать голову. Обнаружив на собственном затылке огромную шишку, командир княжеских телохранителей скривился, зашипел от боли и негодования, длинно выругался, высказав свое мнение о всяких слишком ученых недоумках, и их безответственных экспериментах.
- Все живы? - спросил Егор, поднимаясь на ноги и озирая причиненные взрывом разрушения - где Коперник?
- Да вон, он выглядывает из-за досок - буркнул начальник охраны, и деловито поинтересовался - пристрелить его прямо здесь? Пока еще чего-нибудь не натворил.
- Нет!
- Ага, значит, попозже повесим - догадливо кивнул Валдис - хотя, можно и на кол...
- Экий ты кровожадный. Разве я кого-нибудь, когда-нибудь на кол сажал?
- Нет, государь - отрицательно качнул головой телохранитель и поморщившись от боли, с надеждой добавил - но в некоторых случаях, для самых умных, можно ведь и исключение сделать?
- Даже не думай - коротко отрезал Ляшков, на корню пресекая все кровожадные поползновения своего помощника - где мы другого такого найдем?
- Да, такого еще поискать надо.
Сам "виновник торжества" в обсуждении своей дальнейшей судьбы участия не принимал. В глубокой прострации застыл он на берегу реки, безучастно наблюдая за уносимыми вниз по течению обломками своей мечты.
- Господин Коперник! - окликнул его Егор - у вас все в порядке? Господин Коперник!
- А? - ученый рассеяно обернулся - да ваше величество, со мной все в порядке. Насколько может быть в порядке человек, любимое детище которого только, что разлетелось на куски.
- Ну, не надо делать трагедию из сего досадного происшествия. Насколько я знаю, в вашей практике это не первая авария парового котла? Построите новый. Кстати, что это вы кричали?
- Когда?
- Перед самым взрывом.
- Ах, это. Впервые я услышал это слово от синьора фон Штирлица при неудачном испытании нашей первой паровой машины. Я спросил, что оно означает и Алекс пояснил, что это сигнал - предупреждение об опасности, возникающей при катастрофах подобного рода. Разве это не так?
- В какой-то мере - согласился Егор.
Между тем к месту происшествия уже собралась приличная толпа и убедившись, что серьезных разрушений и человеческих жертв взрыв не причинил, оставив пришедшего в себя Сухарева при помощи подоспевшего городового возвращать предприятие в рабочее состояние, Ляшков забрав с собой телохранителя и ученого покинул верфи.
Оставим его на некоторое время уважаемый читатель и отправимся далеко на юг, чтобы встретиться с другим нашим героем.
ГЛАВА 6 У дальних берегов.
Мягко покачивается палуба под ногами, мерно поскрипывает такелаж, плещет разрезаемая форштевнем морская волна. Все это настолько привычно и знакомо стоящему на шканцах Косте, что стало уже неотъемлемой частью, можно даже сказать смыслом самого его существования. Нет, в его жизни, конечно же, есть место семье: горячо любимой жене и детям, друзьям, государственным делам и заботам, но по настоящему легко и свободно Щебенкину дышится только здесь, на кажущейся непосвященному человеку столь зыбкой и ненадежной, корабельной палубе.
- Герр адмирал - стоящий рядом с рулевым у штурвального колеса неизменный Шнитке вытащил изо рта сделанную из кукурузного початка трубку - ветер падает. Как бы не заштилеть.
- Действительно - Костя оглянулся, окинув взглядом безбрежно синее, без единого облачка небо и неторопливо ползущую примерно в полукабельтове, в кильватере за флагманом эскадру в количестве трех вымпелов - Ганс, распорядитесь добавить парусов, попробуем выжать из ветра все, что возможно. Сигнальщик! Передать на мателот: "делай как я".
- Есть! - молодой парень в белой, холщовой, матросской робе выхватил из-за пояса яркие флажки и принялся лихо "семафорить", передавая приказ адмирала на идущий следующим в ордере корабль.
