Только начавшее пониматься над океаном солнце застало наших героев уже на ногах. После сытного завтрака Татьяна, спешно собрав своих юных помощниц, отправилась в госпиталь, а Ляшков, решив использовать оставшееся до полудня время с пользой, отправился на верфи. В сопровождении своей верной "тени" он не спеша ехал по просыпающемуся городу. Горожане открывали свои лавки и мастерские, запах моря смешивался с ароматами жареной рыбы и свежего хлеба, первые прохожие уже спешили куда-то по своим делам, останавливаясь и отвешивая почтительные поклоны при виде своего князя. Многих из своих подданных Егор знал, что называется в лицо, с иными заговаривал, спрашивал о житье - бытье.

- Здорово Степан - окликнул он крепкого русобородого мужика с плотницким топором за широким поясом - как поживаешь? Все плотничаешь?

- Здрав будь государь. Благодарствую. Живу ныне хорошо. Плотничаю понемногу.

- А, что землю тебе не выделили, что ли? Ты же с нами, первым караваном сюда прибыл. Уже давно должен хозяйство поднять был.

- Да как же не выделили, батюшка? - удивился мужик - нарезали землицы, сколь потребно было, все по твоему указу. И поднял ее всю, скотинку прикупил и подворье поставил. Почитай уж пятнадцатый годок хозяйствую. В казну плачу десятую часть с рубля как положено.

- Но ремесло свое не забросил, как я посмотрю - кивнул Егор - или хозяйство дохода не приносит?

- Да уж не забросил, государь - степенно огладив бороду, словоохотливо продолжил Степан, шагая рядом с неторопливо переставляющим ноги княжеским жеребцом - я чай копейка то, она лишней не бывает. И хозяйство доходец какой-никакой дает, слава Господу. Баба моя, со старшеньким сынком, да жонкой евойной за ним приглядывают. Средний в войске твоем, большой человек, до сержанта дослужился, нынче редко домой наезжает, все на службе. А мы с меньшим, вот ватажку сколотили, да и артельничаем помаленьку. Кому избу срубим, кому баню. Не забыл, поди, государь, как я для тебя в ливонской земле баньку то рубил?

- Помню, помню - улыбнулся Ляшков - давно было, кажется уже лет сто прошло. Ну, а с заработками как, не обижают?

- Грех жалиться. Хотя народец разный обращается и поденежней и поскромнее. Иной на гривенник отстроится, а с которого и пяти рублей взять мало. А уж ежели от казны заказ какой перепадет, так и вовсе хорошо плотют. Вот лет семь тому, хоромы маскогскому царьку справили, а в прошлом годе на Онтарио озере крепостицу ставили от лихих вендотских людишек.

- Так, а здесь поподробней - Егор остановил коня и спешился - мне докладывали набег был большой в прошлом году.

- А как же государь! Как раз в наше там бытие он и случился. Насилу отбились тогда.

С вендотами или как они сами называли себя "венадат", хозяевами западного берега озера Онтарио у новороссов отношения не сложились с самого начала. Этот обладавший довольно воинственным нравом народ еще до прихода белых поселенцев создавал массу проблем своим соседям, которые к слову тоже не отличались излишним миролюбием, да и первая встреча с отрядом поселенцев была омрачена пусть небольшим, но все-таки кровопролитием. К тому же, как выяснилось, не брезговали вендоты и людоедством, которое носило скорее ритуальный, нежели массовый характер, хотя едва ли от этого жестоко пытаемым и съедаемым пленникам было легче.

Как, наверное, помнит читатель, нашедший в себе достаточно терпения, чтобы ознакомиться с предыдущими частями нашего повествования, еще в 1504-м году наши герои основали на восточном берегу озера Онтарио, на земле, выкупленной у индейцев сначала форт, а потом и город с одноименным названием. Располагался он примерно в том месте, где в нашей реальности находится город Осунго. За истекшие 11 лет, население ставшего центром приозерной провинции города, окрестных ферм и хуторов выросло до семисот человек белых переселенцев. Цифра довольно значительная по тому времени. Достаточно сказать, что население столицы и ее окрестностей в устье реки Благодатной, наиболее густонаселенного района княжества составляла всего шесть тысяч, без учета обитателей индейских деревень.

Чтобы защитить все это, а также дружественные алгонкинские и ирокезские поселения от набегов немирных соседей и было принято решение о строительстве крепости у истока реки Хошелага, переиначенной новоросами в Кошельгу. Здесь на площади в 2000 километров, словно чьей-то щедрой рукой разбросано несметное количество островов. Вот на самом крупном из этих клочков суши, острове Волка и была заложена крепость. Отряд из четырех сотен вендотских воинов появились под ее недостроенными стенами летом 1513 года. Понадеявшись на свое численное превосходство и внезапность, они атаковали без всякой хитрости, что называется "в лоб". И хотя им противостояло всего десяток солдат, тридцать шесть поселенцев и ватажка плотников, нанятых для строительства, первый штурм с треском провалился. Прежде всего сорвался эффект внезапности. Дозорные обнаружили неприятельские каноэ еще на подходе и успели предупредить своих. Атакующих практически в упор встретили ружейными залпами и картечью из четырех небольших пушек. Впервые столкнувшись с противником, столь массово применяющим огнестрельное оружие, индейцы отступили, закрепились на соседних островах, и началась долгая, нудная осада. Вендоты старались, и порой довольно успешно, перехватывать небольшие группы разведчиков, охотников и лесорубов, несколько раз ночью атаковали крепость, пытаясь сжечь недостроенные укрепления, а у поселенцев едва хватало сил лишь на отражение этих атак. О каких либо более активных действиях нечего было даже, и думать, до тех пор, пока не подойдут подкрепления. И они подошли. Примерно через месяц, на помощь осажденным прибыл крупный отряд из Онтарио. Взвод солдат туземного полка, двадцать национальных гвардейцев и полсотни воинов - онейдов, оказались достаточно серьезной силой, чтобы постепенно начать освобождать окрестности Волчьего острова от врага. Делалось это просто. К убежищу вендотов подходило одно из трех, вооруженных небольшими пушками, имеющихся в распоряжении гарнизона, суденышек и картечью "зачищало" прибрежные заросли, а потом высаживался десант и завершал начатое артиллеристами, если конечно противник не успевал удрать раньше.

А затем по Кошельге поднялись еще два десятка ополченцев из Георгиевска, а также восемьдесят бойцов присланных ходисенями, и осаждающим пришлось совсем "кисло". Всего две недели понадобились на то, чтобы выбить их с островов окончательно и подготовить ответное наступление.

Однако когда отряд из полутора сотен новороссов и их союзников высадился на неприятельском берегу, их ждал довольно неприятный сюрприз. Первая же встреченная вендотская деревня оказалась довольно солидной, деревянной крепостью, с частоколом, помостами для стрелков, башнями с бойницами и пусть не очень хорошо вооруженным, но зато решительно настроенным гарнизоном, превосходящим численно как минимум в два, а то и в три раза. Речи о том, чтобы взять ее без больших потерь не имея в наличии хотя - бы одной-двух полевых пушек и быть не могло, а потому экспедиционному отряду не солоно хлебавши пришлось убираться восвояси, по пути отбиваясь от засад, на которые туземцы оказались большими мастерами.

На этом, первая вендотская война собственно и закончилась. На берегах Онтарио наступило временное затишье, регулярно нарушаемое стычками небольших отрядов разведчиков и охотников. Ни войны, ни мира,

Сказать, что Ляшкова заинтересовал разговор с простым плотником, значит, ничего не сказать. О делах, творящихся на окраинах княжества, он узнавал, прежде всего, из "грамоток" систематически отсылаемых тамошними губернаторами и воеводами и сухих докладов госбезопасности. Возможность услышать живой, пусть и достаточно субъективный рассказ очевидца, да еще из первых уст дорогого стоила. Поэтому рассказ Степана он дослушал со всем вниманием, до самого конца, и только после этого распрощавшись со словоохотливым попутчиком, двинулся дальше.