Кория тоже не смогла ничего посоветовать на этот счет. А время неумолимо утекало сквозь пальцы. Сам ошейник вдруг начал тускнеть. Я предложил было сжечь его огнем, но гадалка отмела все эти предложения, сообщив, что любая магия только даст ему подпитку, а не уничтожит. Выхода, казалось, не было. Но тут мне в голову взбрела одна мысль. Я поискал глазами какой-нибудь тяжелый предмет, в ближайшем доступе нашлась палка. Схватив ее, я ударил по статуе девушки, вызвав недоумение Богини. И тут к нашему обоюдному недоумению, раздался стон, после него вой. Я ударил еще раз, разбивая статую на мелкие куски. Ошейник соскочил в воду, тут же начиная дымиться, скукоживаться и уменьшаться в размерах.

Пока он не исчез, я подхватил его своим клинком, на котором этот амулет стал извиваться, словно змея. В разные стороны посыпались искры. И тут, будто взрыв на острие клинка, после которого, вместо ошейника остались только выгравированные руны на стали. И в то же время я заметил, как на этот раз от оружия все те же нити силы отправились в обратном направлении. Мы с Богиней вернулись к товарищам, которые стояли, улыбаясь, бодрые, полные сил. Вся выкачанная энергия вернулась к ним.

— Теперь осталось найти Мириниэля, — глядя на сопровождающих, которые уже пеленали Феликса, произнес я, снова обращаясь к Кории. На что та, хихикнув в голове, сообщила, что он скоро сам будет на месте. Ее хихиканье меня насторожило. И уже через несколько минут я понял, почему она так веселилась.

Сверху появился небольшой смерч, который, разрастаясь, приближался к земле. Пугаться уже ни у кого не было сил. Мы будто со стороны наблюдали за его приближением. А когда в самом низу он просто рассыпался на мелкие частицы, и из него вышел…

— Это что за стрекозел? — не удержалась Аля, двинувшись навстречу странному существу и правда напоминающему козла со стрекозиными крыльями. У него на руках был Мириниэль, тело которого напоминало решето.

Не дожидаясь ответа, кто же он такой, мы бросились к эльфу, который не подавал признаков жизни. Даже Кория не смогла привести его в чувство, хотя очень старалась. Гость же не выпускал ушастого с рук.

— Что с ним? — спросил Митя, разглядывая раны на теле Мириниэля. — И как он с такими дырками еще жив? — удивился друг, боясь даже прикоснуться к эльфу, чтобы не сделать еще хуже.

— Он будет жить, пока я жив, — произнес странную фразу стрекозел, поглядывая на нас настороженно. — Потому что только соединение с моей сущностью спасло ему жизнь, иначе те твари его бы полностью уничтожили, — презрительно выплюнул парень.

— Какие твари? — поинтересовался я, со страхом предчувствуя ответ. — И где он был? Где ты его нашел?

— В Бездне, кто-то ее открыл, чтобы иглошколгы, россанхи и присантиры выползли на свободу, да еще и кинул им жертву, — пояснил гость, указывая на Мириниэля. — Знатно они его потрепали.

— Это то, что я думаю? — спросил я у помощницы, она только выдохнула согласный ответ, а я тут же глянул на Вику, которая уже относительно нормально себя чувствовала, хотя ее знатно штормило. — И он был там, внизу? — уточнил я, передергиваясь от отвращения. Еще один согласный выдох.

На меня все, кто стоял, посмотрели удивленно. Я-то даже не заметил, что свои вопросы задавал вслух. Теперь народ ждал объяснений. Пришлось все подробно рассказать, где была Вика, каких тварей я видел, когда озеро исчезло, вот только самого Мириниэля я не видел там.

— Потому что его к тому времени там уже не было, — пояснил гость. — Я успел вовремя, он только несколько минут успел провести на дне. Еще бы хотя бы минут пять и… от него вообще бы ничего не осталось.

— Но как вам удалось его спасти? И что с ним сейчас? — это вопросами сыпала Аля.

— Я там случайно оказался, — пожал плечами стрекозел, от этого его легкие крылышки затрепетали. — А когда отнес к своим, пришлось провести сложный ритуал на крови. И сейчас он привязан ко мне.

— Одни ритуалы кругом, — буркнул я, скривившись. — И как теперь его вылечить? Ведь нужно как-то залечить раны.

— Они скоро сами затянутся, — уверенно произнес юноша. — Но сейчас ему нужна подпитка. Если вы не против, то нам бы выбрать более приемлемое место, не здесь, где полно народу.

Сначала я и не сообразил, что этому типу вообще надо. Чем его это место не устраивает? Тут ушастого спасать надо, а он привередничает. Только хотел об этом сказать вслух, как Кория в голове снова хихикнула и перенесла всех во дворец. Как только мы там оказались, усталость навалилась такая, что хотелось упасть там, где стоял, свернуться клубком, закрыть глаза и проспать несколько суток напролет. Слишком многое оказалось выше моего понимания, слишком много потрясений.

Мы разошлись по комнатам, только перед тем, как я вошел в одну из выбранных, меня остановила Судьба. Она несколько минут молчала, положив руку на мое плечо, а потом, вздохнув, произнесла:

— Дрон, тебе нужна другая часть души, эту твоя сущность не приняла, к тому же Мириниэль теперь принадлежит другому, — она смотрела на меня так, будто в любую минуту готова была броситься меня утешать. Но вот от чего, я не догонял.

— И что? — так и не сообразив, что от меня требуется, поинтересовался у нее. — Что мне теперь надо делать? Удариться в меланхолию? Оплакать несбывшиеся мечты, которых не было? Я не понимаю. Одно я знаю точно, я хочу спать. А потом можем и поплакать, и погоревать, и еще кого-нибудь поискать. Ага?

Меня просто плющило и агрессия сама рвалась из меня. Я даже не понимал, с чего вдруг так повел себя. Но мне однозначно претила мысль, что меня жалеют, а в том, что это так и было, я не сомневался. Богиню выдавали глаза. После моей тирады ее взгляд уже стал более уверенным и спокойным. На этот раз она просто кивнула, словно убедившись в чем-то, и только после этого позволила мне отправиться на отдых.

Как только коснулся подушки, перед этим получив от Кории волну очищающего воздуха, после которого стало намного лучше, я провалился в объятия Морфея, не забыв положить рядом с собой свой кинжал. Пока не все еще обезврежены злоумышленники, надо быть настороже.

А проснулся как от толчка. Резко открыв глаза, — было еще темно — я прислушался, не понимая, что меня разбудило. Потрогал ободок на голове, удивился тому, что мне с ним и спать комфортно, хотя, казалось бы, должно быть дискомфортно, и снова прислушался. Тишина, ни шороха, ни единого звука. Но что-то же меня разбудило? И тут дошло. Рядом со мной лежал клинок, который, нагревшись, светился в темноте. Как раз те самые руны, в которые превратился древний амулет-ошейник.

— Кория, что это значит? — мысленно спросил я, затаив дыхание, пока ожидал ответа.

— Нападение, — ответила та. — Смотри, — словно чьи-то ласковые руки развернули меня в сторону двери, осветив то, что там происходило. Я едва не вскрикнул от неожиданности.

Из-под щели в двери, хотя она и была узкой, пробивался зеленоватый туман, который, проникая в мои покои, принимал формы то руки, то меча, то пасти, которая то открывалась, то закрывалась. А главное, он все время тихо шипел, будто клубок змей, и шуршал, медленно двигаясь в мою сторону.

— Что это такое за гадость? — скривился от омерзения я, так как запах от этой гадости шел премерзкий.

— Наводящая магия, она предназначена окутать, подавить волю, подчинить и поработить, — последовал немедленный ответ.

— А как от нее избавиться? — зажимая нос, поинтересовался я. — Меня сейчас стошнит.

— Терпи, — строго приказала помощница. — Надо дождаться, пока она вся втянется в комнату, иначе часть успеет исчезнуть, и мы не узнаем, кто ее навел, с какой целью. А потом, как только она сформируется около тебя, собираясь напасть, воткнешь в нее кинжал. Приготовься.

Я напрягся. Кинжал в руке просто горел огнем, но я не чувствовал жара, все внимание было сосредоточено на этой зеленой мути. Я ждал. Напряжение все возрастало. Терпеть стало невмоготу. Тошнота уже подступила к самому горлу, в глазах темнело и рябило.