– Вот он сука, – Влад определенно был разочарован тем, что из-за колдуньи в багажнике нельзя протаранить наглеца. – Хэнк, может, ты это…

– Ага, – я улыбнулся, мы как раз заезжали на Крымский мост. Быстро сфокусировавшись на водителе-злодее, я одними только губами прошептал: «Утопись». В следующую секунду мерседес слегка дернулся и, выехав на встречку, пробил ограждение и полетел с моста в Москва-реку.

– Ого, прикольно, – Спайк одобрительно закивал. – Я-то подумывал ему бензобак подорвать.

– А я – салон поджечь, – добавила улыбающаяся Рагнейд. – Хэнк, а как ты это сделал без зрительного контакта? Инквизиторские штучки?

– Угу, – я кивнул. Раз они так впечатлены, значит, с инквизицией не работали еще. Интересно. – Внушение только на людей действует и, согласно всем трактатам, на один вид животного, у каждого инквизитора на свой. Только вот я пока не знаю, на какой у меня. Да я весь зоопарк обошел – ничего. Найду еще, – я ей подмигнул.

– Попробуй хомячков или морских свинок, – развеселилась Агнесс. – Будешь королем хомяков!

– А что в этом такого-то? – Влад рассмеялся. – Вспомните, что сделал инквизитор Ибн Баттута с Европой в четырнадцатом веке. Какая чума была! А ведь всего-то – повелитель крыс.

– Слушай… – Спайк замялся и выглядел смущенным. – Я из простой семьи магов, я только общее образование получил, потом работать пошел, потом, как набор объявили, сразу на службу поступил к вам, в инквизицию, я вот… историю не знаю особо. Но разве инквизиция была не только в Европе, да и то в ряде стран? А тут араб, да еще и инквизитор… который чуму наслал. Только не смейтесь, но я этого не знаю ничего.

Но никто и так не смеялся.

– Рагнейд, ты тоже не в курсе, так ведь?

– Да, не в курсе. Мне сказали все непонятное спрашивать у моего инквизитора, а на обучении мы только боям учились. Теории не было, – она улыбнулась, и в её глазах сверкнули озорные огоньки. – Расскажете нам?

– Не сейчас, после разбора операции в баре. Может быть, – ответил Влад. – Уже почти приехали, сегодня решили нас в Чертаново собрать.

– Чертаново? – Агнесс разочарованно выдохнула. – Ненавижу, блядь, Чертаново.

Старое здание на Тарном проезде встречало нас выцветающей вывеской «Сдается», грязными окнами и полным отсутствием людей. Почти доехав до Чертаново, мы получили сообщение двигаться на Тарный. Обычные меры предосторожности. Ведьму мы вытащили из багажника, передали встречающим и впятером отправились на третий этаж, на подведение итогов.

– Как прошло, Хэнк? – мужчина стоял около небольшого столика спиной к вошедшим и наполнял свой стакан из графина. Он был под два метра ростом, с бритой наголо головой, широкими плечами, в своем неизменном плаще из дубленой кожи, плотных штанах и высоких берцах.

– Утра доброго, инквизитор Филипп. Плохо, – каждый из членов команды расположился там, где ему было удобно. – Чертовы дети! Не думаю, что пройдет гладко.

– Слышал, слышал. Что думаешь по поводу всего этого?

– По поводу чего – всего? Что нас в Москве за месяц третий раз дергают? Или что меня бесит тот дом, где всякое отребье живет?

– По поводу всего. И ты, Влад, и ты, Агнесс, что думаете? – Филипп повернулся к Спайку и Рагнейд. – Вас, извините, не спрашиваю, молодые люди, – он добродушно усмехнулся. – Но если у кого какие мысли, то говорите, это тоже может быть важно.

– Да рано делать выводы пока что, – я отмахнулся. – Сезонное обострение, магнитные бури, случайности, великий заговор, скорый переворот, полная луна… Поди разбери, что там творится.

– Соглашусь с Хэнком, но… – Влад смотрел в окно, словно высматривая что-то. – Знаки-то есть, но для чего-то глобального их мало слишком. Те же вороны – умнее стали, а злее нет. А по ним сколько веков определять грядущие проблемы учились?

– Ну, слухи ходят разные… – Агнесс перемешивала чай в стакане. – Просто так они тоже образоваться не могли.

Спайк и Рагнейд молчали. Мне кажется, что они не особо понимали, о чем вообще речь.

– Ну хорошо, – Филипп одним глотком осушил стакан и слегка поморщился. – Пока скажу только одно: кто-то опять начал ворошить секты у обычных. А это ни к чему хорошему не приводило. Чем заняться собираетесь?

– Думаю, что все за то, чтобы принять душ и поспать, – я обвел всех взглядом. – А потом не знаю, может, посидим где, может, ребята своими делами займутся. Я ничего такого на ближайшие сутки не планировал. Потом думал в оружейку заехать и в НИИ, не знаю, поедут они со мной или нет.

– Ну и славно. Пока для вас все равно ничего нет, – Филипп открыл портал, за которым виднелось озеро и горы. – Я кое-что разведать пойду. Удачи.

Как только полы его плаща скрылись в портале, он тут же закрылся. Я растянулся на диване и прикрыл глаза.

– Ну что, отметим первую совместную операцию? По бутылочке пива?

– А, может, по две? – Спайк направился к холодильнику.

– По две и вискаря! – с кончиков пальцев Рагнейд упала пара искр.

Агнесс отставила стакан с чаем в сторону.

– Берите все, что можете.

Она посмотрела на Влада, который все еще что-то высматривал в окне.

– Что ты там высматриваешь-то? – крикнула она ему. Он не отреагировал.

– Влад, блядь! – я кинул в него скомканной бумажкой. – Хорош! Давай посидим. Странный ты стал, как будто замышляешь чего.

– А? Что? Да-да, иду, – он как-то рассеянно посмотрел на нас. – За первое совместное? Ну… начнем.

И каждый потянулся к напиткам и еде. Всё же было что отпраздновать.

– Пап! Папа!

Светловолосый мальчишка лет шести бегал по пристройке старого деревенского дома с небольшим пластиковым ведерком: «Пап, мам, ну пойдемте уже за грибами!»

– Димочка, сейчас идем, – женщина тридцати лет с любовью посмотрела на своего сынишку.

– Ну что, Димка! Готов?

Из дома вышел представительный мужчина лет тридцати пяти. Круглое серьезное лицо, очки; его было бы ожидаемо увидеть в костюме, но сейчас на нем был старый свитер, потрепанная ветровка, поношенные джинсы и высокие черные резиновые сапоги. На голову с залысинами он надел видавшую лучшие дни коричневую шляпу с бортами.

– Да! Да! Пойдемте скорее, а Корсар с нами пойдет?

Мальчик заглянул в комнату.

– Корсар, Корсар! Пойдем гулять, мы будем грибы собирать! Пойдем!

Из комнаты вылез джек-рассел-терьер с поджатым хвостом и, легонько повиливая хвостом, подошел к Диме и лизнул его руку.

– Паш, может, Корсара дома оставим? Похоже, он приболел.

Женщина повязала себе косынку и взяла ведро и ножик.

– Ну что, идем?

– Да, Наташ, наверное, пусть дома сидит. Дверь не будем закрывать, в дом никто не залезет, а он сможет погулять.

Павел повернулся к сыну:

– Ну что, следопыт, готов?

– Да! А куда мы сейчас пойдем?

– Мы пойдем в старый лес!

Он подмигнул сыну, повернулся к Наталье и сказал:

– Сосед говорит, мол, там делать нечего, болота, грибов нет, люди теряются. А я считаю, что не хочет он, чтоб его места кто-то узнал. Да там болот и в помине не было никогда, овражки только, а грибов – море! Хоть косой коси! Ну, пойдем.

– Пап, а можно я компас возьму? – Дима уставился на папу.

– Ха, ну бери, если хочешь, но я эти места знаю.

С этими словами счастливая семья отправилась за грибами, а пёс остался трусливо скулить в комнате.

Деревня Тешилово располагалась на холме, и чтобы дойти до старого леса, надо было спуститься к реке, перейти на другую сторону, и почти сразу по правую сторону начинался лес, с толстыми и высокими деревьями и пышными кронами.

За спускающейся по холму семьей наблюдал человек. Вот впереди бежит ребенок. Взявшись за руки, идут мать и отец. Значит, все-таки пошли. А человек их предупреждал. Он посмотрел на небо – на горизонте показались тучи. Пока рано. Человек ушел на задний двор, надо кур покормить, собаку, скотину и заняться по хозяйству. Может, отведет, подумал человек. Спустя пятнадцать минут человек снова нашел взглядом семью, они уже подходили к лесу. Он посмотрел на небо, бросил миску с зерном, схватил топор и побежал к лесу. Тучи подвинулись гораздо, ближе. Они неслись по небу, словно погоняемые чертями. Будет сильная гроза.