Это многое сказало Петаре.

«Ты мой!» — подумала она про себя.

— Они бывают однообразны, не так ли? — небрежно спросила она, имитируя подавленный зевок.

— Немного.

Она опустила взгляд на бокал в его руке. Легкий сидр. Фельдмаршал был трезвенником, он не пил уже много лет. Это ее раздражало. Мужчинами, которые немного выпьют, легко манипулировать. Она успокоила себя тем, что это не станет проблема. Трезвость никогда не мешала Тамасу наслаждаться обществом красивых женщин.

Она произнесла:

— Танцы, шампанское. Мы все это видели раньше. Вы и я.

Тамас повернулся вполоборота, чтобы посмотреть в зал. Он выглядел равнодушным к танцам, проходящих внизу. Он искоса оглядел ее тело.

— Много раз, — подтвердил он.

Она смотрела в его глаза. Петара искала в них не желание переспать, а признак того, что он знал, кто она. Он наверняка знал, какая она женщина, как и она знала, каким мужчиной он был. Ещё чуть-чуть и они окажутся в объятиях друг друга.

Нет, она искала вспышку гнева. Отвращения. Что-нибудь, что ее предупредит. Но он не испытывал ничего подобного. Не в Воздушном дворце. Никто не станет вести себя столь дерзко, когда королевская стража находится под носом.

В глазах Тамаса было только железное спокойствие. Это нервировало, но вместе с тем означало, что у нее нет повода бояться.

По позвоночнику Петары пробежала дрожь. Он понятие не имел, кто замешан в убийстве его жены! Это возбуждало!

Она подняла брови и отвернулась от танцевального зала, словно у нее появилась мысль.

— Вы знаете, что я любитель-натуралист, не так ли? — Спросила она.

Наступила следующая партия этой маленькой игры. Нет ничего проще, чем позвать его наверх. Но прежде должен состояться легкий словесный танец, он и станет ключевым. Недавнее возвращение Тамаса из Гурлы — вот хороший предлог.

Тамас отпил из бокала.

— До меня доходили подобные слухи.

Петара чуть качнулась к нему и коснулась его руки.

— А я слышала, вы привезли с войны против Гурлы несколько потрясающих образцов.

— Привез.

— Расскажите, что именно вы привезли?

Он посмотрел в свой бокал.

— Несколько десятков саженцем дерева балоа, например. Не все пережили путешествие. Это замечательное дерево, за день вырастает на целые дюймы. При правильном уходе станет огромным. Но боюсь, что они все умрут в нашем климате. Здесь слишком холодно.

— Деревья? — Спросила Петара, изображая зевоту с намеком на улыбку. — И все?

— Конечно же, нет. Несколько тушек уже препарировано на льду в Университете Адопеста. Барсуки, козы, большие кошки. Пятнадцать видов грызунов. В общем, различные интересные диковинки с той стороны земного шара.

Тамас допил сидр и оглядел вырез платья Петары. Она передвинулась ближе, предоставляя ему лучший вид.

— Ничего живого?

— Кое-что есть. Довольно редкая змея. Зеленая гадюка.

Петара знала об этом от информаторов, но сделала изумленный вид. В мире адроанских натуралистов — это было популярное хобби для аристократов — эта зеленая гадюка была редчайшим гурланским животным, которое можно привезти в эту часть мира. Наверное, она стоило двести тысяч кран. Петара взяла его под руку, опьяняя Тамаса своей экстравагантностью.

— Я должна заполучить такую!

Тамас прищурился.

— Должны? Я бы подарил её вам, если бы она принадлежала мне. Простите.

— Она не ваша?

— Ну, моя. Вот только это подарок. Всё, что я привёз, отправится к Ректору Университета.

— Ректору? Этому старому козлу?

Тамас напрягся.

— Ректор — мой друг.

Он дружил с вице-канцлером Университета? Она не знала этого. Лектор был не более, чем жалким учителем, но всё же он имел кое-какое влияние. Петара может воспользоваться этим.

— Простите. — Петара надула губки. — Я не хотела.

Она придвинулась ещё ближе.

— Нет, нет! — спокойно ответил Тамас. Он поставил стакан на поднос прислуги и впервые нарушил каменное выражение лица, улыбнувшись. — Он старый козел. Но если честно, я не могу отдать гадюку. Лектор очень сильно хочет заполучить её.

— Уверена, университет найдет другую. Сколько они вам заплатили? Я даю вдвое больше!

— Моя леди, дело не в деньгах.

Петара наклонилась вперед.

— Тогда в чём?

— Ну, по-настоящему… — Тамас умолк. Его взгляд вновь опустился к декольте. — По-настоящему это вопрос…

Он вновь замолчал.

— Позвольте мне хотя бы изучить её, — сказала Петара.

Она подавила улыбку. Если она не добьется своего сегодня ночью, то хотя бы её будет греть мысль о том, что фельдмаршал Тамас заикался в разговоре с ней. Восхитительно!

Она продолжила:

— Вы знаете, как они редки. Мне станут завидовать все натуралисты Адро.

— Это очень опасное животное. — Тамас вновь обрёл дар речи.

— Ну же. Я не стану прикасаться к ней. Если вы этого не захотите. — Петара закатила глаза.

Тамас оглядел комнату, будто размышляя над ее просьбой. Она видела, что его щеки зарумянились. Глупый намек дал желаемый эффект.

— Думаю, вы могли бы завтра вечером заглянуть ко мне домой, — прознес Тамас.

Фредерик должен был прийти к ней домой завтра вечером. Но Петара могла отметить эту встречу, или…сделать всё сегодня.

— Уже поздно.

— Посыльный принесет гадюку. Оставим её в ящике, который отнесем наверх, в одну из свободных комнат, где она никому из гостей не будет угрожать. Я правда этого хочу.

Тамас наклонил голову. Его глаза перестали блуждать, он смотрел на Петару с любопытством, словно гадая, флирт это или чудачество.

— Вы уверены?

— Ну конечно!

Они отправили посыльного домой к Тамасу и продолжили пить напитки, негромко продолжая беседу. Через двадцать минут Петера взяла руку Тамаса в свою. Он ничего не сделал, чтобы помешать этому. Через сорок минут он избавился от дурацкой шляпы, передав её прислуге, и положил ладонь Петаре на спину, время от времени опуская её ниже поясницы.

Они поговорили с чиновником из Делива, вели светскую беседу с некоторыми друзьями Петары, которые были купцами. Тамас успел обсудить свои дела с двумя генералами, а Петара тем временем восхищенно их слушала. Кто-нибудь может посчитать подобное скучным, но не она. Она родилась для стратегий и логистики. Спустя несколько лет это может стать её жизнью, от подобной мысли кружилась голова. Она и Тамас, держась за руки, могут покорить мир.

Прошло несколько часов, прежде чем вернулся посыльный. Он нес деревянный ящик, в который могла влезть пара сапог. Петара ощущала, как игристое вино начинает действовать, её ноги стояли уже не так твердо, а щеки Тамаса раскраснелись от жары, которая стояла в бальном зале. Посыльный повел их по многочисленным коридорам в прохладную комнату, там он зажег свечи и камин, только после этого он оставил их наедине с ящиком.

Петара рассматривала его, трепеща от волнения. Лишь малая его часть основывалась на змее. Конечно, она была любопытна. Кто-нибудь не совсем разумный, нашел бы змею очень увлекательной, но, в конце концов, это просто змея.

Она укорила себя за притворство. Тамас проявлял к ней интерес. Может, она могла бы предложить ему поднять наверх и без всякого предлога. Но её аристократическое воспитание заставило её действовать тоньше.

Но игры кончились. Они остались наедине. Тамас пошел к ящику, но Петера остановила его, удержав его руку в своей ладони. Она подняла глаза, её полные губы томно приоткрылись.

— Фельдмаршал, — сказала Она, — надеюсь, я не слишком спешу.

— Нет, — ответил Тамас.

Петара заурчала, он притянул ее еще ближе. Их первый поцелуй стал долгим и страстным. Она целовалась с десятками, может, с сотнями мужчин. Каждый был по-своему силен и привлекателен. Она даже целовалась с Избранными, но не с пороховыми магами. Она уже знала, что это тот опыт, который запоминается.

Тамас отстранился. Она потянулась к нему, открыв рот, но он вял ее ладонь и поднес к свету.

— Эти пальцы, — произнёс он, целуя каждый палец по очереди.