– Всё. Мне нечего добавить к вчерашним словам, – совершенно твёрдо прозвучал голос Павлова, – я невиновен. Я не знаю убитую, и никогда с ней не встречался. Всё обвинение не что иное, как самая наглая ложь.

– Ну что ж, раз вам нечего добавить, – адвокат сделал паузу и закончил, – тогда нам с вами предстоит нелёгкий разговор с лейтенантом Энсом. Он ведёт расследование вашего дела.

– Я готов!

Спустя несколько минут Павлова вывели из камеры. В сопровождении адвоката его повели по полицейскому управлению в ту самую комнату, где он встречался с сотрудником Российского посольства. Павлов видел направленные на себя неприязненные взгляды полицейских. Но, несмотря на это, голову не опускал, всем своим видом показывая, что ему нечего бояться или стыдиться. Когда Павлова уже подвели к двери и собирались ввести внутрь, в другом конце коридора возник знакомый силуэт. Павлов на мгновение встретился взглядом с этим человеком. Видимо понимая, о чем он просит, полицейская едва заметно опустила ресницы. В этот момент Павлова завели внутрь комнаты. Он был по-прежнему без наручников. Павлова усадили за стол. Рядом сел адвокат. Напротив уже знакомый Павлову лейтенант Энс. Который и должен был проводить допрос. В преддверии первого допроса Павлов хотя и выглядел несколько подавленным, однако присутствия духа не терял.

– Мистер Павлов, вы так и не воспользовались правом сделать телефонный звонок. Оно у вас остаётся. Если хотите, можете позвонить сейчас, – этими словами лейтенант Энс начал допрос.

В ответ Павлов отрицательно покачал головой.

– Я знаю, у вас есть дочь, – продолжал Энс, – разве вы не хотите ей позвонить?

– Нет. Я уверен, что это недоразумение. Скоро всё непременно выяснится. К тому же я не думаю, что она захочет услышать обо мне.

– Почему вы так думаете? – Энс явно заинтересовался словами Павлова. – Насколько мне помнится, вы очень бережно отнеслись к фотографии.

– Я люблю мою дочь. А она меня ненавидит, – было заметно, что Павлову неприятно говорить эти слова.

– Почему же?

– Она считает, что я виноват в смерти её матери. Мы с ней вот уже четыре года не общаемся. Она не принимает от меня помощи и категорически отказывается встречаться. Живёт у матери моей покойной жены.

– Сочувствую, – лейтенант Энс несколько раз вздохнул, а потом негромко продолжил, – часто дети нас не понимают, вот мы и срываем злость на других, – последние слова совпали с быстрым взглядом, который был брошен в сторону Павлова. Тот явно различил намёк и с присущей ему твёрдостью, коротко ответил:

– Я не виновен! Я не имею понятия о преступлении, в котором меня обвиняют!

– Вот как? – лейтенант Энс насмешливо улыбнулся в ответ на эти слова. – Поверьте, я каждый раз слышу такой ответ. Вы мистер Павлов, не обидитесь, если я скажу, что он меня совершенно не впечатляет?

– Это ваша работа, господин лейтенант!

– Согласен с вами, – Энс кивнул и продолжил разговор в том же дружественном тоне, показывая, что это лишь предварительный разговор. И он не имеет ничего общего с настоящим допросом. И в рамках этой работы, – продолжал Энс, – я сообщу вам очень неприятную новость. Экспертиза определила, что нож найденный в вашем номере служил орудием убийства. Именно им были нанесены смертельные ранения Анне Агуэро. Ещё одна неприятная новость в том, что на ноже нашли отпечатки ваших пальцев. А на вашей одежде остались следы крови, хотя вы и пытались тщательно их смыть. И последняя неприятная новость, господин Павлов. Трусы, найденные в вашей спальне, принадлежали убитой. Их опознала мать убитой. На трусах также нашли ваши отпечатки. Вот результаты экспертизы. Можете ознакомиться, – Энс придвинул к ним лежащие на столе бумаги. Рядом с бумагами лежал большой конверт. Но его Энс придвигать не стал. Павлов даже не посмотрел на бумаги, в отличие от адвоката, который немедленно занялся изучением результатов экспертизы. Павлов вообще никак не отреагировал на эти сообщения. Только лишь лицо стало немного бледнее.

– Вы не удивлены, – констатировал довольным голосом Энс, – признаться, я предполагал нечто подобное. Довольно трудно возражать против очевидных доказательств, не правда ли, господин Павлов?

– Против сфальсифицированных фактов, – поправил лейтенанта Павлов, – я по-прежнему утверждаю, что незнаком с этой…Агуэро. И какие бы факты вы не привели, прежде всего вам нужно доказать, что я знал убитую. Без этого ваши улики гроша ломанного не стоят.

– Вы ошибаетесь, мистер Павлов, – ему возразил адвокат, который на время прервал чтение экспертизы. – На вашем месте, я бы не был столь самоуверен. Этих фактов достаточно, чтобы вас на всю жизнь упрятать за решётку. Если не хуже. Не забывайте, что вы находитесь в Калифорнии. И здесь ещё не отменили смертную казнь. Я вас не пытаюсь испугать, – поспешно добавил адвокат, видя, как нахмурилось лицо Павлова, – я лишь предостерегаю вас от излишней беспечности и вновь настоятельно прошу советоваться со мной, прежде чем делать подобные заявления.

В уголках губ Павлова появилась лёгкая усмешка. Со стороны могло показаться, что он доволен выпадом адвоката. Хотя речь последнего была явно не в пользу подзащитного.

– Как скажете, мистер Стебиан, – только и сказал в ответ Павлов. – С этой минуты я ничего не сделаю, не посоветовавшись с вами.

– Это вам не поможет, мистер Павлов, – вновь раздался голос Энса. Он выразительно посмотрел на Павлова и закончил, – мы можем доказать вашу связь с убитой Агуэро. Вы знали её, мистер Павлов.

– Ложь! – теряя присутствие духа, воскликнул Павлов. – Вы не можете доказать то, чего не существует.

– Не существует? – повторил за ним лейтенант Энс. А вслед за вопросом придвинул лежащий на столе конверт в сторону Павлова. Адвокат отложил результаты экспертизы и взял в руки конверт. Он вскрыл его. Внутри оказалось несколько фотографий. Адвокат вытащил их и начал просматривать. Закончив осматривать, он в крайне раздражённом состоянии бросил фотографии на стол перед Павловым.

– Не вы ли говорили, что не знаете убитую, мистер Павлов?

Переводя непонимающий взгляд с адвоката на полицейского, Павлов взял со стола фотографии. При первом же взгляде на них он резко побледнел. На фотографиях был изображён он и ещё одна девочка. Перебрав фотографии, Павлов судорожно вздохнул несколько раз подряд. Лицо Павлова стало совершенно серым.

– Мистер Павлов, признание облегчит вашу участь, – издали до Павлова донёсся голос лейтенанта Энса.

Павлов поднял взгляд на лейтенанта и с непоколебимой твёрдостью ответил:

– Я невиновен!

– Но вы ведь знали убитую Агуэро?

– Да, я знал эту девочку. Просто не знал её имени, – ответ Павлова заставил адвоката нахмуриться.

– Не удивительно, – ответил лейтенант Энс, – зачем вам её имя? Вам, мистер Павлов, нужно было совершенно другое.

– Я невиновен! Я заявляю, что все улики сфабрикованы. Обвинение ложное.

– Раньше вы заявляли, что не знакомы с этой девочкой, – лейтенант Энс резко нахмурился. Впервые за время разговора. Он окинул Павлова непонятным для него взглядом и коротко подытожил разговор. – Если вы захотите что – либо сообщить, мистер Павлов, сделайте это до завтрашнего утра. Завтра вас переводят в тюрьму. Там вы будете дожидаться суда. У вас есть ещё несколько минут, чтобы обсудить положение с адвокатом. Потом вас препроводят обратно в камеру. Если захотите позвонить, скажите об этом дежурному офицеру.

С этими словами Энс покинул помещение, оставив Павлова наедине с адвокатом. Едва тот ушёл, как адвокат набросился на Павлова с упрёком:

– Вы мне солгали! Вы знали убитую.

– Знал, – после короткой заминки признался Павлов, – но я не думал, что это она.

– Что это значит?

– Вчера я приехал из аэропорта в гостиницу, где мне был забронирован номер. Устроившись в гостинице, я решил прогуляться, а заодно и поужинать в каком-нибудь ресторанчике. Я увидел один такой недалеко от гостиницы. Когда я собирался войти туда, ко мне подошла девочка и попросила денег. Я пожалел девочку и дал ей двадцать долларов. И всё. После этого я вошёл в ресторан и поужинал. Именно момент передачи денег зафиксирован на фотографиях, – объяснения Павлова были полными и исчерпывающими. И самое удивительное, что они были до странности… правдоподобны.