Тэрон честно обошёл группу ещё раз и медленным шагом, сопровождаемый боевыми воплями пилигримов, которые вызывали его на бой, и рычанием оборотней. Обернулся было, обескураженный. И внезапно замер, явно осенённый открытием.

- Уходим - и быстро! - закричал он, оборачиваясь, чтобы его слышали все. - Город уходит в адские глубины!

Изумлённые пилигримы, услышавшие его крик, опустили глаза - и со всех ног рванули от дворца демона. Ак-вуки - за ними.

А маги группы растерялись.

- У нас есть время, - жёстко сказал всем Тэрон, когда площадь опустела. - Пилигримы оповестят своих о том, что город скоро уйдёт под землю. Они будут спасаться сами, но не думая о других. Поэтому сейчас на ровных площадках при дворце необходимо быстро начертить заклинание зова, чтобы собрать брошенных магов-"батареек" из тех, кто ещё остался жив. Надеюсь, они откликнутся, даже будучи рабами. Ведь от паутины города мы их отсоединили.

- А караван?! - возмутился Тэкер.

- Он здесь, при дворце, но через две площади, - ответил Артём. - По времени - у нас есть минут десять... Что, Тэкер, помнишь наши скачки на лошадях? Готов ли ты пробежаться пешком до каравана?

- Но, анакс Артём...

- Я ранен только в плечо. Ноги у меня в порядке.

- Бежим! - крикнула Рита и первой помчалась в нужную сторону, молясь лишь о том, чтобы по дороге Артёму плохо не стало. И усмехалась - не то с горечью, не то со злорадством: стремясь освоить тело Артёма, демон первым делом выкинул ранившее парня копьё, вытеснив его из плеча, и остановил ему кровь.

Они пробежали арку в ряду зданий, отделяющих одну площадь от другой.

- Артём, как ты понял, что нужно рвать бумагу? - на ходу спросила Рита.

- Так я этого гада, знаешь, как чувствовал?! Все его мысли - он будто орал внутри меня! Я ж чуть не оглох! Плевать он на меня хотел - понимаешь? Он меня уже похоронил своей массой! Поэтому всё наружу, все мысли и соображения, - лихорадочно рассказывал на бегу Артём. - Когда ты бумагу перед глазами сунула, он же молиться начал, лишь бы ты не догадалась, что её надо порвать!

- А мы думали, анакс Артём больше не встанет, - с простодушной грустью сказал Тэкер, державшийся рядом. - Мы все молились всем богам, кого только вспомнили!

- Тэкер, а давай я тебя поколочу? - сердито предложил парень.

- За что? - удивился наёмник. - За то, что вымолили вас?

- Тебя, Тэкер! Тебя - Артёма! Без анакса!

- А, - беззаботно отмахнулся Тэкер. - Можно и подраться. Вот время будет - и ана Маргарита ещё немного мне покажет, как надо, тогда и подерёмся... Артём.

- Наконец-то, - проворчал тот. - О, смотрите-ка! Наши!

- Караван! - обрадовался и Тэкер. - Эй, Тревор!

Командир наёмников, смотревший, как и его подопечные, и возницы в противоположную сторону - видимо, туда, куда убежали недавние их сторожа, резко обернулся. Рита бежала и поспешно всматривалась в лица оборачивающихся к ней людей. Кажется, все живы? Все на месте?

Лошади с подводами уже были повёрнуты к выходу на улицу.

Вскоре бегуны, уставшие до дрожи в коленях, с облегчением сели на своих лошадей и без лишних слов велели уходить, потому что теперь караванщиков никто не тронет. И цепочка подвод и всадников начала поспешно втекать в узкую улицу, оставляя за собой пыль рушащегося здания демонического дворца. Охрана столпилась вокруг магов и наёмника, которых никто из караванщиков уже и не чаял увидеть. К ним присоединились три старика-мага из команды Тэрона и, жадно задавая вопросы, с той же жадностью выслушивали вестников от Тэрона.

Многого рассказать трое не успевали, потому что необходимо было подгонять караван к выходу из города, который уже начинал заметно для глаза погружаться в глубины земли. Вспомнив страшный зоопарк в тюремных камерах, Рита с содроганием понадеялась, что вместе с городом на порядочную глубину уйдёт и он - вместе с катакомбами и их довольно неприятными жителями.

В конце улицы подобрали четвёрку магов-"батареек", сразу же послав их на подводу анакс Заниара, благо она пока пустовала. Под конец лошадей хлестали, чтобы те поторопились, ведь пыль чёрным дымом клубилась по пятам, и стало страшно, что выйти из демонического города никто не успеет. Но лошади-тяжеловозы, отдохнувшие за последние несколько дней вынужденного простоя, мчались так, как никогда - даже с гружёными подводами. А может, тоже чуяли ужас разрушения.

Уже за пределами города, когда под копытами лошадей глухо застучала земля, а не булыжники или плиты мостовой, их радостно встретили Тэрон и другие маги. Правда, остановиться не пришлось. Ехали так долго, пока пыль уходящего в бездну города перестала грозить удушением. Тогда караван остановился и принял на пару пустых подвод всех спасшихся.

Вместо эпилога

1.

"Эх, дороги... Пыль да туман..." Вместо оставшихся, по расчётам Челика, десяти дней, ехали ещё две с половиной недели. Точней, не совсем ехали. Опытные возничие, едва перевал Чёрных духов остался далеко за спиной и опасность провалиться в адские глубины больше не грозила, свернули к ближайшему месту привычного отдыха, как обычно же, у небольшой горной речушки. Здесь и остановились на несколько лишних дней, в первые же часы уничтожив ак-вуков, которые преследовали караван всё это время. Здесь, у воды, прозрачной и чистой, приходили в себя маги, бывшие "батарейки". Здесь Артёму пришлось лежать плашмя, потому что магическая эйфория закончилась для него плачевно и рана на плече взвыла дуром. Рядом всегда сидела Рита. Впрочем, с нею было то же самое, но только ужасающе ныла нога.

К ним присоединились Гамаль и Зекия, уже серьёзно решившие не расставаться, причём, если хромоножка ещё сомневался, что может быть объектом влюблённости, то Зекия была абсолютно уверена в своём желании никогда не разлучаться с магом-переписчиком. Зекия и стала "лечащим врачом" Артёма и Риты. Целила она своеобразно: каждое своё движение подробно разъясняла, чтобы болезные успели запомнить на будущее, как использовать целительскую магию себе во благо. И тихонько хихикала над Ритой, когда та пыталась записывать за нею.

Зато Гамаль, как выяснилось, присоединился к паре наёмников-магов с определённой целью. Его заинтересовал нотный лист Артёма с символическим портретом демона. Чтобы объяснить ему - хотя примерно, что именно сделал Артём, когда писал выходную партию демона, пришлось прочитать целую лекцию по теории и гармонии музыки, сопровождая её музыкальными же примерами. И Рита с Тэкером бурно радовались, что успели стащить у Артёма витчхайский гребень. Ведь парень собирался использовать его в качестве инструмента для озвучивания тех самых примеров.

"Холода, тревоги да степной бурьян..." Здесь, на стоянке, маги и узнали, что случилось с караваном, пробудившимся в демоническом городе. Когда демон обозлился и устроил провал в уличной дороге, жуткие хозяева города заставили возничих перевести подводы на площадь. Тревор и его наёмники чуть не загнали лошадей, безостановочно объезжая караван во время перемещения по пустынным улицам и умирая в душе из-за одной только мысли, что их всех вот-вот разорвут ак-вуки. И перепуганные возничие, и наёмники были полностью уверены, что им пришёл конец - при виде рвущихся к ним оборотней на цепях.

Но караван остановился в пустынном месте, хоть и на виду у дворца. И больше людей на подводах не трогали. Даже к магам Тэрона никто не подходил. Только стояли в каждом переулке, выходящем к площади, "собачники" с ак-вуками. И всё же каждую ночь Тревор назначал охрану вокруг поставленных в центре каравана пары подвод и одной кибитки, где ютились возничие и маги. А последние расставили везде те самые магические "противоугонки", о которых мечтал Артём... Если сначала боялись нападения и смерти, то вскоре начали бояться, что заканчиваются продукты. И воды было мало. Уже и некоторые из наёмников Тревора напрямую начали говорить о том, что неплохо бы в этом заброшенном городе устроить обыск в поисках пищи, иначе - голодная смерть. Промелькнула мысль зарезать лошадь, но терпели до последнего. Именно в тот день, когда Тревор решился на это, в городе началось что-то тревожное. Сначала пропали "собачники" с оборотнями. Потом издалека раздались непонятные, а оттого ужасные звуки грохота и рёва. А потом наёмники и возничие, совершенно ошалев от неожиданности, увидели, как к ним бегут те, кого уж давно считали погибшими.