— Хватит!

Пихаю его в грудь свободной рукой, выкручивает ее и толкает меня к окну. Едва успеваю выставить ладони вперед. Стекло низко вибрирует от такого напора, опасно низко, на грани надсадного треска. Пока я пытаюсь найти точку опоры и не вывалиться, расстегивает мои штаны, пальцами оттягивая резинку трусов, ныряет вниз, плотно обхватывая член.

Почти вою. Всхлипываю, вяло отбиваясь, двигая его локтем под ребра. Даже не обращает внимания, стискивая меня внизу и обхватив поперек живота, дергает на себя, вжимая в свой пах.

Проклятье.

Твердый стояк сзади, это совсем не то, что может отрезвить меня сейчас. Совершенно не то. Все равно, что тушить пожар соляркой.

— Кас… Пожалуйста… — прошу отпустить меня, а на периферии сознания ненавязчиво маячит отнюдь не выцветшее воспоминание. Я уже не раз просил его так. С такими же интонациями. Просил быстрее и резче. Просил оттрахать меня, как шлюху.

Прикусывает за ухо и трется все настойчивее, словно мог бы взять меня через джинсы. Хрипло ругается, и мне окончательно срывает башню. Если я и продолжаю просить что-то, то явно не убрать от меня свои мерзкие загребущие лапы.

Сдергивает мои штаны вместе с бельем и толкает вперед, так что разгоряченная плоть упирается в холодное стекло, тут же пачкая его выступающими каплями смазки.

— Кааас…

Обхватывает ладонью, и я не могу придумать ничего лучше, как упереться лбом в сгиб локтя, чтобы окончательно не слететь с катушек.

Остервенело кусаю губы, толкаясь в его ладонь. Хватает за волосы, запрокидывая голову, широким мазком проводит языком по шее. Больно, до мышечной судороги сжимает мое бедро и, не прекращая дрочить мне, пальцами нетерпеливо толкается в меня, не церемонясь, растягивая. Шиплю от боли и пытаюсь расслабиться, помогая ему.

— Так это ты его трахаешь, а не он тебя? — сбивчиво, делая слишком большие паузы между слогами, спрашивает он, не прекращая мусолить мою шею.

— Заткнись! — это все, что сейчас способен выдать мой окончательно потухший разум.

— Что же ты делаешь с ним, Мэт? — ехидничает, хотя сам задыхается.

Двигаю бедрами, помогая ему, совершенно прекратив обращать внимание на саднящую боль от царапающих ногтей. Слишком уж ведет.

Я не слышал, как он расстегнул свои узкие джинсы, не слышал, что за муть он шептал, натягивая презерватив. Черт! Я даже не помню, чтобы он отходил за этой блядской резинкой.

Толкается слишком резко. Недостаточно растянут. Кажется, кричу. Кажется, снова впивается в шею, ладонью заткнув мне рот. Тут же обхватываю губами его пальцы, прикусывая фаланги. Посасываю их, а он протяжно стонет мне на ухо. Сначала медленно, а после все быстрее наращивая темп.

Стекло хрустит, и я поспешно упираюсь ладонью в раму, чтобы не вылететь к херам на образцово стриженую лужайку вместе с осколками.

Калейдоскоп ебучими огоньками.

Нет Каса. Ничего нет, кроме ладони, стискивающей мой член и твердого ствола, то и дело нажимающего на простату.

Он любит, когда я на четвереньках, но почему-то сейчас не спешит завалить меня на пол и продолжает трахать так. Мысль слишком абсурдная. Пожалуй, слишком осмысленная. Слишком резкая перед вот-вот накроющей разрядкой.

Немного еще… Немного…

— Кас…

Выдыхаю его имя. В его ладонь.

Знакомо.

Привычно.

Так чертовски правильно.

Всегда его имя, кончая. Оставляя белые разводы на заляпанном стекле старой оконной рамы.

Продолжает двигаться, постепенно затихая, хрипло дышит, обжигая мою шею.

Как после сна, вздрагиваю, дергаю головой, пытаясь вернуть картинке резкость.

Отступает назад, а я так и остаюсь стоять у окна. У абсолютно лысого окна на втором этаже с видом на дворик и припаркованный Ford.

Даже на классическое «блять» сил не собрать.

Просто скатываюсь на пол, наблюдая, как вспышка желтого света фар коротким мазком проходится по стене.

Кое-как натягиваю штаны, исподлобья уставившись на хозяина квартиры.

— Что? — совершенно невинно вскидывает брови, хлопая по задним карманам в поисках зажигалки.

— Ну и сука же ты, Кас.</p>