Выйдя из аптеки, я не забыл заглянуть в соседний магазин, воспользовавшись моментом, что Егор стоит ко мне спиной. Выбрав на винных прилавках бутылку с самым вкусным вином, что я когда-либо пробовал, полагаясь на то, что оно понравится ему, и, закинув в тележку пакет с крупными ягодами темного винограда, что остались на прилавках после закупки сегодняшних школьников, я оплатил все на кассе и вышел во двор.
— Только не говори, что в аптеке акция «Купи презервативы и получи в подарок спаиватель и закусон», — усмехнулся он, подстраиваясь под мою ходьбу, направленную в сторону квартиры.
— Я презервативы и не брал, — хмыкнул я, перехватывая пакет в другую руку и, пользуясь возможностью, что в проходе, в который мы свернули, никого нет, взял его за руку.
— Почему не брал? — Егор хотел было остановиться, чтобы всплеснуть руками, как он обычно это делает, но я ему не дал, продолжая идти и плотнее сжимать его ладонь в своей. Она такая теплая.
— Я что-то пропустил? — в тон ему спросил я. — Или за несколько минут, что я был в магазине, мужчины научились воспроизводить себе подобных? — заржал я, совершенно не обращая внимание на идущую мимо бабушку, которая просверлила своими глазами дырок двадцать во мне.
— Ты дебил, — засмеялся он, заставляя меня неотрывно смотреть на красивые и аккуратные ямочки, что образовались на его щеках. Такими темпами можно и свихнуться.
***
До этажа, на котором была квартира, мы бежали наперегонки. У каждого была своя мотивация: Егор, который каким-то невиданным для меня образом спиздил у меня ключи, хотел открыть дверь раньше, поэтому со всех ног несся от меня. А я — за ним, дабы не разрушать дух соперничества.
— Я первый, — вырвавшись на две ступеньки вперед, огласил Егор, когда его рука коснулась двери.
— Ладно тебе, старшим надо уступать, — перехватив из его рук ключи, я открыл замок и впустил его внутрь квартиры.
— Так чего я сюда пришел тогда? С дедулей в шахматы играть? — весело спаясничал он, а мне почему-то сразу захотелось откусить ему ухо, что я почти что успел сделать, подойдя к нему вплотную, откидывая свободной от пакета рукой прядь волос и ловя мочку уха зубами, предварительно отвечая на его вопрос:
— Если только на раздевание. К тому же раз дедуля я, то из-за все того же правила про старших ты просто обязан сдаться без боя, — ведя языком выше и проскальзывая в раковинку, прошептал я, прижимая его к себе. — Может объяснишь, почему твоё тело так дрожит, тебе неприятно? — отходя на шаг назад, спросил я, опираясь о дверной косяк.
— Страшно, — честно ответил темноволосый, поправляя на себе слегка задравшуюся черную рубашку.
— Чего именно ты боишься? — пользуясь моментом, пока парень искренне может ответить почти на каждый вопрос, спросил его я, продолжая пристально вглядываться в глубину зеленых глаз.
— Ты хоть раз делал это с парнями в их первый раз? — осторожно поинтересовался он, убирая с лица гримасу шута.
— Ах, ты об этом, — уткнувшись лбом в свою ладонь, воскликнул я, совершенно не принимая до этого подобный факт во внимание. — Если хочешь, можешь быть сверху, — предложил ему я. — У меня нет пунктика по этому поводу.
— А если я соглашусь? — поглядывая на меня из-под тени своих волос, он отошел к двери, которая вела в комнату, и, развернувшись ко мне лицом, облокотился на неё, спрятав большую часть своего тела по ту сторону дверного проема.
— Я уже говорил, что мне непринципиально. Снизу я ни разу не был, — уж так получилось, но я не соврал ему. — Но могу подсказать тебе, как и что делать, чтобы не забыть доставить удовольствие и партнеру, которым на данный момент, — и на конечный, последующий, пожизненный! Сделаю его секс-рабом, неделями будет жить в постели, — являюсь я.
— Я ценю твои самопожертвования, но такую ответственность я не приму, но все же на мой вопрос ты так и не ответил: ты спал с парнями в их первый раз? — повторил он, тем временем медленно проводя языком по своим губами делая вид, что не специально.
— Дважды, — во второй раз я дал правдивый ответ. — Только хочу тебя предостеречь в том, как сильно будет болеть твоя пятая точка завтра, от меня не сильно зависит, — это действительно так, ведь насколько бы аккуратно и бережно все не произошло, напоминание о том, что было, у него останется не только в воспоминаниях.
— Переживу как-нибудь, — его физиономия с хитрой улыбкой скрылась за поворотом, оставив меня одного в комнате с пакетом в руках, который я уже планировал в течение получаса разобрать.
— А я могу рассчитывать на то, что ты втянешься и будешь каждый Божий день просить меня о новых ощущениях, а я, как истинный садист, буду оттягивать твое удовольствие, любуясь на то, как тебя мучает ломка? — прокричал я на весь дом, заходя на кухню за штопором и двумя бокалами.
— Рассчитывать можешь, но знаешь, нынче конкуренция творит чудеса, — засмеялся он, кажется, падая со стула, ибо после его голоса сразу же последовал громкий стук, а следом трехэтажные маты: «Пиздануться, боюсь ты не успел, к хуям все… Ибо меня решил лишить девственности раздолбанный ржавчиной гвоздь», — надо же, совсем забыл предупредить его, что табуретка, на которую он сел, предназначена как подставка для ног, а не массы всего тела.
Картина, которую я лицезрел, когда возвратился в комнату, была выше всех похвал: Егор сидел, растянувшись на полу и держа в руках сломанную ножку стула и дубасил ей остальные три, приговаривая: «Этому дала, этому дала, а этому трижды, ибо на тебе, хуй окаянный, ржавчины было больше, а это значит, что большая часть греха, из-за которого моя жопа вся в занозах, лежит на тебе», — подойдя к злому ребенку, я забрал у него орудие убийства на трех ножках и, подняв его с пола, усадил на кровать.
— Ну что? Где подуть? — сверкая глазами, спросил его я, растягиваясь в улыбке от ожидания его ответа.
— Нет, спасибо. Твоими способами на моей заднице геморрой надует в два раза быстрее, — показав мне свою излюбленную комбинацию из одного среднего пальца, он стянул с себя свои черные брюки и, встав с дивана, подошел к большому зеркалу, что висело на шкафу. — Фух… Пусто, — просветил всю комнату он, поворачиваясь ко мне тем местом, на которое он приземлился во время полета. Красная задница… ммм… прямо как после…
— Ты чего вылупился? — перебил мою мысль Егор, успев развернуться ко мне, пока я думал, и догадался, какого рода были эти мысли.
— Да вот думаю… Тебя сразу взять или подождать немного, пока ты будешь, кхм… — не найдя концовки своей фразе, глазами наткнувшись на бутылку, я взял её в руки и наконец-то добавил. — Пьяным.
— Боюсь маловато будет, — хмыкнул он, забираясь с ногами ко мне на диван и протягивая вперед руку. — Позвольте, товарищ выпускник, я открою, — его глаза горели, как у ребенка, при виде этой темно-красной жидкости, что плескалась в бутылке.
— Позволяю, — я передал ему бутылку и штопор. — Только смотри, на этот раз не насадись на что-нибудь, а то подобная хрень так просто из твоего организма не выйдет, её пару раз провернуть придется, — засмеялся я, понимая, что чем больше мы говорим, тем дальше мы уходим от темы, и тем ощутимей становится расслабленность Егора.
— Если честно, ты уже знаешь, что я не люблю говорить тосты, которые несут собой сильную смысловую нагрузку, но, пожалуй, сегодня у меня подобный тост-таки созрел. Итак, господин Беспалов, ответственность за сохранение моей задницы сегодня лежит целиком и полностью на Вас, так что в случае порчи казенного имущества Ваше наказание будет страшно-о-о, — он потянулся к моему бокалу, чтобы чокнуться, но я его остановил.
— И где же тут тост? — ухмыльнулся я.
— Ох, да. Забыл. За моё здоровье, за твое благополучие…
— За наше удовольствие, — позволил себе добавить я и только после этого под звонкий стук бокала отпил его содержимое.
***
Решение, что зеленоглазое раскрасневшееся чудо пора затыкать куда более действенными способами, чем выпивка, мне пришло не сразу, так как примерно после часа длительного разговора я понял, что из-за своего страха он пытается тянуть время. Закусив последний выпитый глоток виноградинкой, я убрал бокалы и вазу с дивана, переместив их на пол, и, воспользовавшись глубоким увлечением Егора своими носками, пододвинулся ближе, пропуская одну руку за его спину, обвивая талию и притягивая его к себе, чтобы почувствовать это хмельное дыхание.
