— Да ты гонишь? Нет, меня сегодня точно все наебывают, — иногда я жалею, что у меня нет камеры, чтобы заснять подобную реакцию, которыми мой друг разбрасывается довольно часто, но каждая носит индивидуальный характер.

— Нет, сам удивлен. Но… В общем, я признался ему, — как-то серьезно ответил я.

Друг опустился на диван, заметно помрачнев.

— Небось, у него теперь самомнение о себе зашкаливает, — осторожно высказался он.

— Почему? — я и вправду не понял, о чём именно он решил упомянуть, поэтому, чтобы не возникало непоняток, уточнил сразу.

— Ну, в него влюбился парень, который на два класса старше, да к тому же в школе о нём слава ходит… Положительная с точки зрения молодежи, да и самих учителей, — я помотал головой.

— Не знаю… Егор сам попросил, чтобы это оставалось нашей тайной, поэтому не думаю, что класс, в котором я учусь, да и положение, которое я занимаю, играет большую роль, чтобы гордиться. Хотя, конечно же, в его голове я не был, — взглянув в глаза другу, я снова увидел нотки радости, которые затуманили его взор.

— А ты знаешь… Как сильно я за тебя рад? — он подлетел ко мне, сокращая сантиметровое расстояние, и, навалившись всем весом, начал кулаком чесать голову, мучая одновременно своими тонкими пальцами, проходя по моим ребрам.

— Как так получилось? — усмехнулся он, наконец-то отстав от меня.

— Всё просто: мама, вернувшись с работы, застала нас в очень интересном положении, а я, воспользовавшись этой ситуацией, а тем более Егор ничего не подозревал, сказал, что мы встречаемся, когда мама стала играть в доброго полицейского, — честно ответил я.

— Да, маманька, конечно, у тебя классная. Жаль, что не до конца, но всё-таки в самом нужном месте ей можно довериться, — я прекрасно понял, о чём говорил парень, делая свои поправки, ведь он прекрасно знал ту ситуацию с моим образованием, что творилась у меня дома.

— И не говори, — засмеялся я.

— Слушай, а ты уверен, что у тебя всё получится? Я ведь правильно понял, что парень к тебе подобного не испытывает? Да к тому же сам знаешь, как это сложно — любить, — снова выставил одну из своих мыслей Фауст.

— Знаю, но я ведь тоже не без козыря в рукаве, на днях обзавелся одной идеей, надеюсь, сработает, — задумчиво заявил я.

— Будем надеяться, что ты сам от этой идеи не пострадаешь, сам же в курсе, каково твое «золото» на вкус, — улыбнулся парень, чокаясь бутылкой об мой лоб. — За тебя.

========== Глава 52. ==========

POV Егор

День оказался ужасным с самого начала.

Начну с того, что рано утром меня известили о том, что олимпиада по биологии, на которую меня записали без моего ведома, состоится на день раньше, то есть сегодня. Поэтому вместо того, чтобы пойти на два первых урока физкультуры, мне пришлось полтора часа страдальчески высиживать (как курица яйца) этот предмет.

Как оказалось, подготовка, которой щедро одарил меня Кирилл, помогла мне выполнить работу на пятьдесят процентов, чему я был несказанно рад, ибо обычно я валю все, что мне ни поручают в отношении биологии, не сдавая даже самое элементарное.

Однако то, что в дальнейшем было предначертано мне судьбой, повергло меня в самый глубокий шок. С какого-то перепуга директор поручил мне посидеть с первым классом, которому искали замену из-за заболевшей учительницы. Прекрасно понимая, что больше десяти минут с этими шалопаями я нормально (!) не просижу (а это значит, что весь словарный запас пойдет в ход, вне независимости от того, сколько лет ребенку, все равно монстры получат по самое не балуй), я благородно отказался, за что меня тут же перенаправили на другое партийное задание: помогать старшим классам украшать актовый зал.

Совершенно не зная, для чего им это понадобилось, я взгромоздил на свои плечи большой мешок с украшениями — плакаты, насос для шариков, сами шарики, ленточки и ещё куча звенящей дребедени — и пошел на свою миссию. Конечно же, большим шоком для меня не стал тот факт, что за всей моей деятельностью следил Кирилл, который как раз находился именно там в ожидании ещё одной пары рук вместо своих.

— Ну и нафиг это нужно? — спросил я, зайдя в зал и передавая коробку Кириллу, который, увидев меня, сразу же помчался её забирать.

— Ты с какой планеты? Завтра у одиннадцатых классов последний звонок, — просветил меня парень, смотря на меня так, будто я обязан это знать. — Ты завтра стоишь на входе, между прочим, — добавил он ещё один неизвестный для меня факт. — У-у-у… По глазам вижу, что кто-то не в курсе, — заулыбался он, вынимая из мешка все необходимое, и почему-то именно мне поручая работу с насосом. Я могу это счесть за намёк?

— А с чего я-то? Кого-нибудь другого нельзя поставить? Почему, например, десятый класс балду гоняет? — принимая сей драгоценный подарок и принявшись за надувание шаров, возмущенно спросил я.

— С того, что у меня торжественное событие, а ты находишься под моим поручительством, а так как времени следить за тобой якобы не будет, ты обязан присутствовать на встрече гостей, будешь провожать их до зала, — увидев моё сильное недовольство, которое так и готово было выплеснуться наружу, он добавил: — Не волнуйся, ещё парочка таких же оболтусов, как ты, явится на эту встречу.

— Ну хоть это радует, — заулыбался я, всецело отдаваясь своей работе.

Вскоре, когда ряды учеников, занимающих актовый зал, сократились до двух, мою скромную компанию в лице меня снова разбавил Кирилл, бесшумно подкравшись сзади, проскальзывая ладонью под рубашку и активно шаря под ней… Конечно же, такая неожиданность, которая перепугала меня чуть ли не до седых прядок, заставила отдавить ему одну ногу и заехать краем насоса в бок, отчего парень неприятно скорчился.

— Ну ты конь, — просипел он, отдышавшись после припаднического смеха, который его накрыл. Странно, вроде насос без яда был, я проверял.

— От зебры слышу, — называя подобным именем парня, я ничуть не ошибся, ведь сегодня на нем были черные штаны, белая рубашка да туфли.

— Неужели мне тебя даже обнять нельзя? — подмигнув, спросил он, снова пододвигаясь ближе.

Ответить я не успел, так как в зал вошла одноклассница Кирилла, в которой я признал ещё и его партнершу по вальсу. Она подбежала к нему со спины и, несмотря на то, что он был занят разговором со мной, нагло повисла на нём и начала что-то шептать на ушко. Кирилл, как влюбленный придурок, слушал её сладкие речи, довольно заинтересованно и игриво посмеиваясь.

Отвернувшись от них, я продолжил собирать шары в одну связку, чтобы затем повесить её, но вот только руки, как назло, меня не слушались, путаясь в нитках. «Ох, вот только не говори мне, что ты так быстро сдался?» — начал я собственный монолог, чтобы отвлечься от странного шушуканья, которое творилось в метре от меня. «И не вздумай признаться даже самому себе, что ты сейчас так трясешься, потому что ревнуешь. Это не ревность!» — в доказательство своих мыслей, я лихо соорудил последнюю воздушную гирлянду и, повесив её на стенку, повернулся к ним лицом.

Лучше бы не поворачивался…

Воодушевленная улыбка тут же сползла, когда я увидел картину маслом: дамочка с глубоким вырезом на груди прижимается к Кириллу со спины, держась одной рукой за его плечо, а второй активно поглаживая его очерченные скулы своими наманикюренными пальчиками. «Пиздец!» — простонал я. — «Это значит, вот так я ему нравлюсь? Офигенно».

Нагло улыбнувшись им прямо в лицо, я надел свою сумку на плечо и со словами: «Развлекайтесь, я пока пойду, ибо работу свою выполнил», направился к выходу.

Вот только выйти мне никто не дал, схватив за руку и силой развернув к себе лицом. Девушка, пронаблюдав эту картину, подозрительно взглянула на меня и вышла, оставив меня наедине с этими смеющимися глазами.

— Блин, а я так надеялся на сцену ревности, — заулыбался Кирилл, продолжая держать меня за руку.

— Не на того напал, — ухмыльнулся я. — Прием стар, как мир. По-твоему, мне сейчас тоже пойти с кем-нибудь пообниматься, дабы увидеть подобную сцену в твоем исполнении? — я решил действовать по наитию, раз уж он внёс новые правила в игру.