***
Неделя пронеслась слишком быстро. На учебе завал едва успел разгрести. Домой я так ни разу и не наведался. Никаких угрызений совести по этому поводу не испытывал. Да, нахлебником у Трейси придется побыть какое-то время, но сейчас куда важнее найти постоянную работу и заработок, который позволит снимать жилье и нормально есть, а не шарашку, из которой сбегу меньше, чем через месяц. Позже. Позже я обязательно возмещу ей все убытки.
— Как поиски работы? Нашел что-нибудь подходящее?
В один из вечеров мы снова собрались на кухне.
— Честно? Пытаются развести как лоха. В точках, которые успел посетить, либо предлагают гроши, либо порядком забить на учебу.
— Мда… Что и требовалось ожидать. В нашем районе студентов разбирают на места с начала года, надолго закрепляя, — подруга устало откинулась на высокую спинку стула.
— Я и в других кварталах искал. Дальность не имеет значения, мой универ расположен ближе к центру города, поэтому добираться отовсюду одинаково.
Пожимает плечами и устало смотрит на меня: девушке сегодня опять в ночную смену.
— Знаешь… Не уверена, что тебе понравится мое предложение, оно для тебя совсем не перспективное, но рассказать тебе о нем все же стоит, чтобы имел в виду. Я на днях пробила у главного менеджера по поводу свободных мест, парочка в запасе имеется. Карьерная лестница обеспечена, — шутливо добавила напоследок она, смеясь в кулак.
— Буду иметь в виду, если следующая неделя сокрушительно провалится… Дам тебе знать.
Почему я сразу не принял предложение девушки? Ведь козырять было нечем, выбора особого тоже не намечалось. Так почему же не воспользовался шансом? Всё очень просто. Трейси работала барменом в одном популярном ночном клубе, носившим название «Sinful world» — знатное местечко для людей, любящих прожигать жизнь.
Оглушительная музыка, освещение, контингент — как быстро я сойду там с ума?
Оказалось не так быстро. Меньше, чем через неделю, окончательно разочаровавшись в перспективе найти нормальную работу, на которой я бы не так быстро угробил свое здоровье, мы с Трейси вернулись к прошлому разговору, а именно, я вновь рассмотрел ее предложение. Закрутилось все быстро. Звонок менеджеру — приход по сигналу. Заполнил кучу бумажек, анкет, выдал всю свою персональную информацию, убедился, что даже без законного совершеннолетия смогу заступать в ночную смену и получать с этого не жалкие проценты, а полный оклад. И всё для чего? Чтобы взять в руки тряпку и с остервенением вылизывать заблеванные толчки? Такую жизнь для меня уготовила дражайшая подруга? На такое дерьмо толкнул меня отец? Я сам?
Позже мне объяснили, что толчки — мое временное увлечение здесь, я был нанят как разнорабочий, который в перспективе месячного обучения (параллельно с упахиванием по всем важным и не важным делам) должен встать за барную стойку.
***
— Лирой, у тебя какой рост? — спросила девушка, висящая на том конце трубки.
— Тебе зачем?
— Куплю тебе рубашку и возьму на работе жилетку, у нас же по форме, а ты уже какой день косячишь.
— А, ладно. Сто восемьдесят один, кажется.
— Что значит «кажется»? Ты не знаешь свой рост? — недоверчиво переспросила девушка.
— Просто не уверен. Давно не измеряли.
— Ладно, если что, поменяю. Всё, я сбрасываю. С тебя ужин.
***
Две недели, оседлав лошадей, промчались на колеснице прямо перед носом. Ритмичная жизнь не оставляла времени для самобичевания, всё мое существование свелось к трем вещам: утром — учеба, днем — отсыпание, ночью — битье пустых бутылок в попытке выполнить хоть один из фирменных трюков бармена.
Я вновь почувствовал себя школьником первокуром: зубрежка, обучение, зубрежка, практика. Состав коктейля, персональный бокал для каждого вида, сотни названий напитков и их персональный вид, форма, чтобы в свете прожекторов не перепутать одну бутылку с другой. На кой, спрашивается, пьяным людям разборки, если я оплошаю, в клуб же они приходят, чтобы веселиться и пить… Ошибался. Доказали на практике, что бывают личности (в большинстве), которым не безразлично, что им наливают в бокал. Не раз видел разбор полетов в свою смену.
***
— Вау. Неплохо, совсем неплохо, — прокомментировала Трейси, в очередной раз наблюдая за маневром моих рук: достать бутылку, открыть, прокрутить, подбросить вверх, при этом не расплескав содержимого, ухватить пальцами за узкое горлышко, перевернуть, заставляя струящуюся жидкость наполнить прозрачный бокал.
— А может, ты хотела сказать, что ученик превзошёл своего учителя? — довольно улыбаясь, уточнил я у девушки.
— Не дождешься. Кстати, Глен сказал, что со следующей недели переводит тебя на ставку бармена, будешь получать больше…
— «И наконец съедешь от меня» — ты это хотела сказать?
— Возможно, — Трейси подошла к барной стойке и забрала с нее только что приготовленный коктейль. — За твое здоровье, мой милый мальчик!
***
Свет прожекторов. Нескончаемая ритмичная музыка. Подбадривающий, разгоряченный голос ди-джея. Кажется, за месяц с лишним я успел привыкнуть к движению жизни в «Sinful world». Просторные залы, танцпол, не одна барная стойка, но при этом мое неизменное место дислокации — второй этаж, «синий зал», вакантное место за высоким столом, в окружении мокрых, потных посетителей. Скучающие лица здесь редкость, в противном случае, «охранники» своих драгоценных дамочек, послушные псы не тусуются подле меня, предпочитая диваны или вообще нижний консервативный «красный» зал.
— Молодой человек, примите заказ.
— А можно мне какой-нибудь легкий коктейль.
— Заказываю бармена, без сдачи.
— Бармен, и в нашу сторону обратите внимание.
— А что посоветуете?
Калейдоскоп фраз, водоворот событий, а смысл один… Всем от меня нужно только одно — каждый желающий хочет налакаться в стельку. Разговоры не по делу тут редкое явление. Слишком большой наплыв посетителей, желающих с заядлым постоянством пропустить стаканчик, другой…
Впрочем, меня это не должно волновать — платят достаточно, с графиком никогда не возникает проблем, большего мне и не надо.
***
Разминаю затекшую шею кругообразными движениями, покорно дожидаюсь, когда шум воды из ванны утихнет, а я смогу занять ее после Трейси: весь провонял выпивкой, кажется, в моих венах течет не кровь, а Bacardi или Martell.
Щелчок. И девушка появляется на горизонте. Ко мне она привыкла, поэтому позволяет себе разгуливать по собственной квартире в одном полотенце.
— А, ты, небось, тоже ждешь? Сорри, смывала краску с волос, пришлось повозиться, — голова девушки была обмотана полотенцем, поэтому новый цвет я не смог заценить.
— Позже покажешь, что получилось. Не понравится, — я наигранно нахмурился. — Заставлю перекрашиваться.
— Вали уже.
— Слушаюсь и повинуюсь, — скрываюсь за дверцей, щелкаю замком и запираю дверь.
Стоя под напором прохладных струй, стараюсь взбодриться, сознание погружается в легкую дремоту: всё-таки четыре часа сна в день делают своё дело…
Так и не попадался отцу на глаза. Украдкой не наведывался на работу, проверяя, ходит ли он на нее вообще. Впрочем, мой сотовый всё это время молчал. Трейси мне не звонила, а больше было некому. А это могло значить только одно: слова отца — чистой воды правда.
— Эй, ты там? — приглушенный голос за дверью.
— Нет, блин, не там, а здесь!
— Кончай придуриваться, разговор есть.
— Может, я выйду для начала?
— Нет, мне и так удобно, — заверила меня Трейси.
— Тогда валяй, — натирая тело мочалкой, я схватился за флакон с шампунем, с досадой понимая, что того осталась на дне несчастная капля. Что ж, надеюсь, меня не спалят, и я благополучно помоюсь женским.
— Наш директор сегодня переводит клуб в стационарный режим, короче говоря, воплощает свою идею-фикс в жизнь, к слову, это у нас по программе… каждые три месяца. Глен сказал, что сегодня можешь взять отгул за счет заведения и хорошенько отоспаться.
