— Сколько человек в этой комнате делало тебе минет?

Картинно начинать заламывать пальцы было явно лишним, потому парень решил не выебываться и не травмировать чужую психику. Однако Ярослав не был бы собой, если бы сразу же ответил. Да и смысл игры в чем? Поиграть на нервных клетках участвующих. Как можно более искусно и изобретательно. Иначе к чему банальщина и скука? Челка снова налезла на глаза, потому сдувая непослушные волосы с лица, вольготно привалившись спиной к сидению дивана, раскинув ноги довольно широко, а одну и вовсе согнув в колене, чтобы было удобнее укладывать руку, держащую сигарету, ибо навесу тяжело и лениво, таки соизволил ответить:

— Три, — с тугой струйкой дыма слетело с губ и прозвучало настолько непринужденно, что на мгновение создалось впечатление, что вопрос был совершенно другим: «Яр, сколько яиц хочешь в яичницу?» или «Яр, сколько будет два плюс один?»

Тишина могла бы оказаться звенящей, если бы не играла приглушенно музыка.

Напряжение, повисшее в воздухе, не давило бы так сильно, если бы в комнате присутствовало человек двадцать.

Но истину не пропьешь, в вине не утопишь, зубы не заговоришь.

И из наличествующих семи человек только три были женского пола: нынешняя девушка Яра — Ника, бывшая — Олеся и лучшая подруга первой и близкая приятельница второй — Аня. Именно на виновницу торжества были направленны все взоры, за исключением ответчика — он вообще предпочел в этот момент ни на кого не смотреть, топя скучающий взгляд в янтарной жидкости на дне бокала и толкая от щеки к щеке подтаявший кубик льда. Глубоко затягиваясь и убивая остатки кислорода в и без того душной прокуренной комнате. В одночасье вынесенный окончательный вердикт, выражающийся в убийственном, мгновенно обвинившим во всем взгляде а-ля «когда ты, блять, успела залезть к нему в трусы?», тронул Аню до глубины души.

— Не смотри на меня так, — порекомендовала она. Потому как кто-кто, а Анна всегда была примером нездорового консерватизма в отношении подобного, что незамедлительно прокомментировал Сеня.

— Она? Смеетесь? Да если Анечка и возьмет хуй в рот, то исключительно вилкой. А у Яра агрегат нетронут, так что явно мимо, — нервно хохотнув, он сразу же уставился на хозяина коттеджа. — Скажи мне, что это ты третий, пожалуйста. Чувак, я тебя, блять, просто умоляю. Выручай. Иначе я проломлю Севе голову, не задумываясь, — и взгляд такой а-ля «спаси положение, не губи мою молодость — не хочу мотать срок за убийство».

Марк, именно так звали человека, который любезно распахнул двери для компании однокурсников и не дал вечеринке превратиться в «не садись на пенек — не ешь пирожок». Потому что в радиусе пары километров частный сектор окружал густой хвойный лес, а мучные сладости там, где поблизости находился Сеня — любитель забить косячок, который мог по ошибке напичкать не только бумагу, обещали оказаться «с сюрпризом». На данный выпад со стороны Севы гостеприимный хозяин никак не отреагировал: молча сидел, гипнотизируя карими глазами кончик недавно подкуренной сигареты, катал между длинными музыкальными пальцами, испещренных тонкими серебряными кольцами, фильтр и покачивал ногой в такт отменной песне. Золотистым каскадом переливались из стороны в сторону волосы, новомодная прическа выглядела как долбанный взрыв и вся его внешняя, обманчивая неопрятность ничто иное, как всего лишь дань выбранному стилю. Образ «сама невинность - не иначе» в случае с Марком никак не вязался, по одной простой причине, что парень эмоции свои выражал крайне скупо, и если их доводилось кому-либо лицезреть, то шестеро, сидящих в кругу искателей острых ощущений, в это число не входили. В нем было довольно нетипичным и странным все, начиная с недурной мордашки и вечно влажными розовыми как у девственницы губами. В противовес - хищный разрез глаз и картинно вздернутая бровь, как единственная годная реакция на мнение или высказывание кого бы там ни было. Так и чудаковато пробитые хрящики ушных раковин - серьга в форме креста в левой мочке, нагромождение из не менее пяти-шести цепочек разной длины на шее. Расстегнутая едва ли не до пояса низко посаженных темных слаксов облегающая черная рубашка.

Сеня задумался: «Железобетонное, пуленепробиваемое, непоказушное спокойствие одного против легкого флера ебнутости и налета приправленного травяными парами веселья другого, кто же, блять, из вас двоих?» — Настороженно напрягал извилины он. Почему-то в этот момент подальше задвигая мысль о том, что Яр мог просто приукрасить факты, намеренно вводя всех присутствующих в заблуждение, — этакий разжигатель танцев на вулкане, лишь бы самому пятки не обжечь. Нерв, натянутый как тетива, лопнул - Арсений вскочил на ноги, на ходу выпаливая:

— Да ну вас нахуй, я курить!

Удивительным и невообразимым образом за ним последовали и остальные, без исключений хватаясь за сигарету. В десятый раз. В первый. И в сто первый. Легкий мандраж накрыл каждого.

***

Застекленная веранда, искусственное освещение. Стекла, подернутые инеем, голова, заволоченная раздумьями. Откровенная издевка во взгляде Яра и истинное наслаждение в мыслях от развернувшегося амфитеатра сумели скрыться от озадаченных компаньонов. Аня и Ника, потерявшие всякий интерес к обмозговыванию животрепещущей темы, пытались наладить друг с другом потерянную связь и снова вернуться к беспечному веселью: подруга, сделавшая поспешные выводы, не стала оправдывать себя и, начиная со слов: «Войди в мое положение, как бы ты отреагировала на моем месте? Я просто была в шоке…» — потихоньку возвращала утраченное доверие — женская солидарность. Олеся же, бросая взгляд на закадычных подруг, закатывала глаза. Марк безмятежно стоял, опираясь о дверной косяк, выдыхал сигаретный дым в приоткрытую дверцу, попутно слушая бывшую девушку Яра, вскоре переключившуюся нахваливать изысканно и со вкусом выполненный интерьер дома. Сева, продолжая бросать на брата подначивающие и заговорщицкие взгляды, блаженно улыбаясь, мутил воду, вынуждая братца раскладывать вдоль и поперек сложившуюся ситуацию.

«Темная лошадка» по имени Марк училась с ним уже второй год на потоке, парень давно и очень успешно смог зарекомендовать себя неприступной крепостью: со всеми без исключений радушно общался, поддерживая любую беседу и нередко подхватывая инициативу, но при этом держался, словно на расстоянии, не подпуская ближе. Доверительный интервал отношений — ноль целых девяносто девять сотых — открытые уши, тщательно впитывающие информацию, и закрытый рот, когда из него пытались вытянуть нечто личное. Все выдавалось строго ограниченным набором, порционно и ни граммом больше.

А вот с братом все иначе: Всеволод — душа нараспашку и ни капли самосохранения. Беспечный, местами фанатичный от жизни, сам себе на уме и с кучей тараканов в придачу к тому месту, в котором этот ум содержится. Слишком родной, чтобы быть далеким. И в то же время со всей своей открытостью не читался, как открытая книга.

«Кто же из вас двоих?»

***

Пятью месяцами ранее…

Музыка извергается из колонок, пронизывает, будто простреливая навылет, окутывает своими путами, формируя кокон. Вибрируют басы где-то внутри под кожей, струятся под кончиками пальцев, конвульсивно сводя низ живота, превращая тело в пластилин. Энергия собирается шаром в грудине и бьется через край, сшибает мощнейшим потоком, приказывая не останавливаться, двигаться в такт охренительно крышесносным битам. Плавно вскидывать руки вверх, покачиваться в едином ритме с толпой, скользить взглядом, не желая что-то найти, не изучая окружение, а просто запечатлевая, формируя и закрепляя в сознании образ и атмосферу, в которой находишься.

Цветомузыка играет на коже… Яркие вспышки то тут, то там. Слепящие.

Пот невесомыми каплями, словно роса на траве переливается и отблескивает на лице, открытых ключицах и плечах…

Алкоголь щекочет нервы… Допингует и горячит.

Лимонно-мятная жвачка во рту и кусочек льда толкаются от щеки к щеке языком, не задерживаясь у одной стенки надолго, тут же перемещаются к другой, действуя на контрасте с разгорячённым телом. Яр прикрывает глаза, когда ди-джей сменяет трек, а первые ноты ремикса оказываются на удивление очень знакомыми: «The First Station – Mr» — приятная неожиданность, редкий, но, тем не менее, стоящий выбор. Парень, живущий тусовками, прожигающий жизнь, цепляющий вдохновение не в обыденных вещах, а только в самых отборных и первоклассных, приправленных лоском и дороговизной, не впервые оказавшийся в подобном экстравагантном месте, завернув по пути к дому за очередной «дозой» счастья, даже не догадывался, какая удача может подвернуться ему сегодня… И столкнувшись с этой «удачей» лицом к лицу, взгляд к взгляду, не смог удержать предвкушающей улыбки…