-А что будет, если он, как Нариель..

Тело помимо воли жарко вспыхнуло. Конечно мальчишка был грубым и напугал меня. Но, если более опытный Лами окажется нежнее.. Мне хотелось узнать, от каких ощущений могут так стонать и вскрикивать женщины, как моя горничная Ная, которую я подслушала в вечернем саду с молоденьким разведчиком пустошей, отряд которых на время остановился в дворцовых казармах.

Следующая наша стоянка оказалась у реки с красивым именем Саграна. Это один из крупных притоков Аниши. Её исток, в Цверговых горах. Дальше она спускается к подножью и бурные воды, растекаясь там широкой голубой гладью, делят границей земли хомо и степные раздолья воргенов. Дальше Аниша разделяется на два крупных рукава. И первый рукав, сохраняя то же название, плавно и медленно растекается множеством мелких речушек до самого Приболотья и стекает в Трясину, переходящую у Западного моря в солёное мангровое болото.

А второй рукав - это и есть Саграна, по берегам которых продолжаются земли хомо и воргенов. Она не задевает владений лилу. Холмы остаются севернее. В заросших лесом седловинах холмов начинается ещё одна речка - Тина. Она гораздо уже и быстрее, но пойма её, как и пойма Саграны украшает множеством, цветущих голубыми и фиолетовыми водяными мелиями, протоков, земли предков моей мамы - иаров. А дальше только Западное море. Кипящее и беспокойное.

Останавливаться у воды всегда удобнее. И следующая стоянка будет скорее всего на Тине. А потом ещё перелёт, и граница земель северных сидхе. Географию я знала хорошо. В своих мечтах о подвигах и путешествиях, я ещё в детстве мысленно обследовала каждый уголок разведанных земель Чесмена. И даже пыталась помечтать о собственном экзаменационном походе с разведотрядом. Отец ведь настаивал, что я не должна требовать статусных привилегий.

Прошлое моё приключение у реки привело к тому, что к берегу за водой я подходила с опаской. Меня никто туда не посылал. Но сидхе ушёл за дровами. Труми побежал следом, поискать вкусненького в лесу. Я посидела у наших вещей и решила, что должна побороть свои страхи. А то, чувствуя себя девочкой рядом с Лами, уж больно я расслабилась. Собиралась вроде в боевые маги, а тут первое ранение и я уже лелею свои страхи. Решительно схватив котелок, отправилась в сторону берега.

-Саот мне в помощь! Никогда больше не назову его Жестоким богом. Хоть все нидлы разом будут рассказывать как их сводит с ума Чёрная луна..

Я вспомнила видения из подземелий и склонившегося к брату гиганта с рельефными мышцами под гладкой чёрной кожей, длинными стройными ногами с высокими икрами. Облегающие брюки, из мелкочешуйчатой кожи, похожей на змеиную и сетка доспеха на обнажённом торсе. Точно так же было одето всё племя саламандр. А ещё слеза на щеке, прозрачная, как чёрный бриллиант.

Я стояла на галечной россыпи недалеко от реки. Кажется она недавно поменяла русло. Иногда на Сагране такое случалось. Не даром её имя, в переводе с языка воргенов, значит Изменчивая. У степняков есть легенда о девушке-воргенке, которая лучше всех табунщиков племени управлялась с любым, самым диким таймахом. Летала на своём скакуне, как ветер и кружила головы парням, не отдавая предпочтения ни одному из них.

Но однажды пришло и для неё время полюбить. И теперь уже вольная воргенка искала встреч с парнем, ранившим её сердце. А он мечтал о другой. Тихой и милой, которую смог бы защищать. Но однажды Цверговы горы закрыли тучи и дождь лил и лил много дней подряд. В одну из ночей с отрогов пришла большая вода и реки разлились, затопляя стойбища. Воргены спасались держась рядом с табунами, выбрасывая детей на широкие крупы таймахов и позволяя себе изредка отдыхать, цепляясь за их хвосты.

Воргенка заметила, что таймах её любимого уплыл слишком далеко, а его поток с силой швырнул на выступающий камень. Она бросилась в бурную реку, но поняла, что не успевает. Тогда она попросила чужого бога, принесшего воду с гор, о спасении, хотя бы для того, кто ей всего дороже. Но чужие боги не свои. Они не покровительствуют чужим детям бесплатно. И цвергов Гримнир Бесстрашный любил подвиги и преодоление. И менял только жизнь на жизнь. Он забрал девушку к себе и изменил русло реки, ударом, сотрясшим землю. Её любимый спасся, даже женился потом на милой и тихой, как и хотел.

А воргенка стала богиней Веллой - защитницей семьи. Даже гномы до сих пор изображают её похожей на воргенских девушек. Меднокожую с соломенно-золотыми волосами и глазами цвета мёда. Раз в году, в ночь выбранную подгорным жрецом, юноши цвергов выходят из шахт и подземелий, чтоб похитить новую Веллу в одном из стойбищ воргенов. И тот, кому это удаётся, считается самым храбрым воином. Только не всегда девушка может полюбить того, кто её похитил и за кого её отдали в мужья. Они, как и Велла, всю жизнь помнят своих первых любимых.

Шевеля галечки и вспоминая легенды о богах, которым, как и их детям, приходится и любить и страдать, потому что чувства сильнее даже божественной силы, я медленно брела к воде. Среди обкатаных серых, белых и красноватых галечек, мелькнул металлический блеск. Я наклонилась и подняла камешек, чёрно-серебристый и очень хорошо знакомый по внешнему виду.

Отец торговал с цвергами и чаще всего покупал у них необработанные алмазы. Как раз в истоке реки добывали карбонадо - безупречные чёрные алмазы. И если белые или цветные добывали глубоко в недрах гор, то чёрные, находили как раз в самых верхних слоях земли. Их с удовольствием перекупали жрецы Саота. Торговля драгоценными камнями, у хомо, была привилегией королевской семьи.

Сейчас я держала в руках довольно крупный цельный кристалл камня Саота. И я приняла эту находку, как знак покровительства. Поднесла камешек к губам и поцеловала. В голове услышала смех. Оглянулась, рассчитывая увидеть поблизости Труми. Но у реки не было никого. Неужели я слышу маленького плакальщика с такого расстояния?

Лес был довольно далеко и Труми, при первой возможности, убегал от меня подальше. Не только для меня, но и для него, постоянное чужое присутствие в мыслях было тяжело. А ставить блоки я почему-то не хотела. Ну, это как будто выразить недоверие дружочку. А я его полюбила. Смешной и язвительный, он скрашивал те минуты, когда я испытывала сомнения и метания, связанные со своими девичьими мечтами.

Неужели Источник дал мне такую силу? Или мой поцелуй позабавил Тёмного бога? Э, нет,.. играть в любовь с богами,.. я далека от таких амбиций! Ещё один смешок меня откровенно напугал. Я помотала головой и побежала к воде.

Костёр уже горел. Сидхе, маленьким аккуратным топориком, обрубал ветки с громадной лесины с плотными зелёными наростами. Я не знала, что это за дерево. В наших местах таких не росло. Я подошла и присмотрелась к зелёным бляшкам на стволе. Они были довольно жёсткие, но пористые, как пемза.

-Можешь срезать,- кивнул в их сторону сидхе,- высушишь, будет замечательный трут, а разотрёшь в порошок, помогает при женских недомоганиях.

Я покраснела, а лекарь пошёл подбросить дров. Достав кинжал из-за пояса, я всё же срезала наросты. Магичкам очень тяжело даются критические дни. Ещё бы ему этого не знать.