«Кроты» в прошлом проникали в другие подразделения «Омеги». Но их отряд особого назначения не считался тайным. Как правило, они не работали под прикрытием, поэтому непонятно, зачем террористам понадобился «крот» в их отряде особого назначения. Сведения о них легко можно найти в официальных источниках.

– Не обязательно в нашем отряде, – ответил Стив. – Но может быть, среди тех, перед кем мы ежедневно отчитываемся.

– Комитет по надзору? – уточнил Дерек.

– Если честно, я как раз об этом думал, после того, как конгрессмен Холенд устроил вам головомойку, – признался Джон.

И к какому выводу ты пришел?

– К тому, о чем мы уже говорили. Наверняка добытые нами улики очень важны, ведь преступники готовы буквально на все, лишь бы не дать нам до них добраться.

Дерек и Стив кивнули.

– Я согласен с Джоном, – сказал Дерек Стиву. – Иногда казалось, что те, за кем мы гонимся, всегда на шаг нас опережали, были практически готовы к нашему прибытию.

Они исследовали на предмет теракта все известные террористические группировки, как международные, так и местные. Изучали все варианты, однако так ни к чему и не пришли. Пробовали отталкиваться от других факторов: место взрыва, показания очевидцев, тип взрывного устройства – все безрезультатно.

Может быть, все их попытки оканчивались ничем, потому что кто-то нарочно ставил им палки в колеса, помогая преступникам?

Тех, кто на такое способен, очень и очень немного. Возможно, в их отряд особого назначения и проник двойной агент, но такое маловероятно.

А поскольку за ходом расследования так пристально следили правительственные чиновники, все они тоже автоматически оказывались под подозрением.

– Похоже, – сказал Стив, – к чикагскому теракту причастен кто-то из государственных служащих США!

Джон указал на только что уничтоженную лабораторию.

– И сейчас мы видим третий пример того, на что готов пойти тот человек или те люди, чтобы не дать нам продвинуться в расследовании.

– Кто бы он ни был, из-за него мы вновь отброшены к самому началу! – заметил Дерек. – У нас нет улик. Там, в лаборатории, ничего не уцелело. Мы взяли что-то очень важное, а теперь мы это потеряли.

– Да, они успешно уничтожили улики, но и зашли при этом слишком далеко, – заметил Джон. – Они ведь сами подбросили нам козырь. Теперь мы знаем, что у них есть доступ к инсайдерской информации. Нам следует воспользоваться этим преимуществом.

– Согласен, – кивнул Стив Дрэкетт. – Постараюсь отследить, какие сведения куда поступают. Члены комитета, перед которыми мы отчитываемся ежедневно, – не единственные, кто запрашивает у нас информацию. Попробую засекретить как можно больше. И впредь не будем делиться самыми последними сведениями о ходе следствия! Отправляйтесь домой, отдохните немного, – продолжил он. – А завтра наведайтесь-ка снова к тому дому в Западной Филадельфии. Может быть, оттуда удастся извлечь что-нибудь еще.

Дерек кивнул. Он решил, что отвезет Молли домой и сразу же вернется, или, по крайней мере, поработает дома, а выспится в другой раз. Он покосился на Джона и понял, что друг думает о том же.

– Я сообщу, когда дом откроют, – продолжал Стив. – Пожар устроили не только для того, чтобы уничтожить улики, но и чтобы сбить нас со следа. Дать нам побольше других поводов для забот. Но мы не позволим себя дурачить!

– Вот уж точно! – поддержал босса Джон.

Пожарные начали сворачивать свое оборудование.

– Придется подписывать бумажки, – сказал Дрэкетт, качая головой. – Ну пока! – Он шагнул было к пожарным, но на полпути остановился. – Прошу вас, будьте осторожны. Если след ведет, как мы подозреваем, на самый верх, мы все становимся мишенью для террористов.

Дерек кивнул. Он вернулся к машине. Молли сидела точно в той же позе, в какой он ее оставил, и отрешенно смотрела вперед.

– Ты как, в порядке?

– Да, – кивнула она. – Я просто вспоминаю, что мы делали, и стараюсь сообразить, не могли мы как-то сами спровоцировать взрыв.

Дерек решил пока не говорить ей об их подозрениях.

– Молли, сейчас мы отрабатываем все версии произошедшего. Но, поверь мне, никто из нас не считает тебя виновной. С точки зрения техники безопасности твоя работа в лаборатории была безупречна.

Казалось, его слова принесли ей лишь небольшое облегчение.

– Техника безопасности у меня всегда на первом месте.

– Я это знаю. Все это знают.

Дерек покосился на нее, когда они выезжали с парковки. В его свитере она казалась ему совсем крошкой.

– Ты ведь помнишь, где я живу? – тихо спросила она.

Помнит ли он, где она живет? Порой он проезжал мимо ее дома даже тогда, когда ему нужно было ехать в другую сторону!

И всякий раз его так и подмывало зайти к ней, как однажды ночью три года тому назад.

– Я помню, где ты живешь.

Даже в темноте он почувствовал, как Молли краснеет.

– Я просто подумала… Единственный раз, когда ты зашел ко мне, ты был… Ты был не совсем таким, как обычно. Н-ну… и я подумала, что…

– Эй. – Он потянулся и взял ее за руку. – Весь вечер тебе удавалось не нервничать из-за меня.

– Все потому, что я была расстроена.

– Расстраивайся и дальше, злись на меня, если хочешь. А нервничать не нужно!

Молли пожала плечами. Он знал, что смущал ее, знал, что при нем она чувствует себя не в своей тарелке.

Молли жила недалеко от штаб-квартиры «Омеги», и вскоре они уже въезжали на парковку перед ее домом. Не успела она открыть дверцу, как Дерек уже поспешил ей на помощь.

Я в порядке, – сказала она, и, хотя говорила еле слышно, голос у нее не дрожал. – Спасибо, что довез. Моя сумочка с ключами осталась в лаборатории. Сейчас возьму запасные.

В кустах возле двери она достала ключи, приклеенные изолентой к большой ветке.

– Можно? – Дерек взял у нее связку, отпер дверь и распахнул перед ней. – Дома есть еще один комплект?

– Да. Эти – на самый крайний случай.

– Хорошо, я приклею ее обратно. – Он положил ключи себе в карман.

Молли стояла в дверном проеме, утопая в его свитере, со штукатуркой в волосах. От нее пахло дымом, и она, как всегда, сияла своей слабой, смущенной улыбкой, которая была адресована ему одному.

Никого красивее он в жизни не видел!

Он мигом забыл, что по пути обещал себе не втягивать ее в свой мрачный мир. Все благие намерения выветрились у него из головы.

Одной рукой он обхватил ее тонкую талию под свитером, а ладонью другой руки погладил ее по голове, по длинной темно-русой косе. Прислонив ее к дверному косяку, он потянулся к ней губами.

Она тихо ахнула от удивления, и Дерек поспешил воспользоваться этим, раздвинув ей губы языком. Он крепче притянул ее к себе, и в нем проснулось желание. Молли обвила его шею руками; ее язык ответил ему.

И только когда его свитер соскользнул с ее плеч к их ногам, он вернулся с небес на землю.

Он положил руки ей на талию и отступил на шаг назад.

– Молли…

Она посмотрела на него, все еще обнимая его за шею.

– Молли, это плохая идея.

– Почему? – Она снова наклонилась вперед.

Будь он проклят, если знает почему. Их губы практически соприкасались. Если он поцелует ее еще раз, у него не хватит сил остановиться.

– У тебя штукатурка в волосах.

– Что?

– Штукатурка. Вся голова белая!

Ее лицо, порозовевшее от его поцелуев, потемнело. Она быстро убрала руки с его шеи и тут же ощупала свою голову.

– Ах д-да… М-мне, наверное, срочно нужно принять душ.

Представив Молли в душе, Дерек напрягся, но от него не укрылось то, что она снова начала заикаться. Ему стало не по себе при мысли, что ей снова неуютно в его присутствии. И в ее глазах читалась обида.

Проклятие! Пора скорее убираться отсюда, хотя бы для того, чтобы больше не вредить ей…

– Я заеду за тобой завтра в девять, хорошо? – Он бросил взгляд на часы. – Хотя сейчас уже пять часов, так что давай лучше в десять. Тебе нужно дать показания и подписать протокол.