От массы протоколов, постановлений, бухгалтерских документов и прочего уже начинало рябить в глазах, когда раздался телефонный звонок. Он даже обрадовал Иванова - был повод оторваться от бумаг. Уф!

- Привет, Сережа! - услышал он бодрый и жизнеутверждающий голос Володи Рокотова, а это значило, что в жизни друга произошло что-то очень радостное и знаменательное.

- Здравствуй, Володя! Никак вам удалось освободить Светлану? Я прав?

- От тебя невозможно ничего скрыть, - рассмеялся Рокотов. - Ты хочешь ее увидеть?

- Горю желанием.

- Тогда давай ко мне. Ждем.

При появлении Иванова Светлана встала. Одернула платье. Взглянула на приближающегося, следователя смущенно и виновато. В эту минуту она казалась ему такой красивой, такой хрупкой и беззащитной... Ведь сколько всего их связывало. Ему захотелось обнять ее, прижать к труди и сказать: "Спасибо, Света, за то, что ты есть, что жива, что такая красавица! Ты молодчина!" Но, памятуя, что прежние подобные его порывы заканчивались большими конфузами, сделать этого не рискнул, лишь протянул руку:

- Здравствуй, Света! Очень рад видеть тебя живой и невредимой.

- Здравствуйте, Сергей Иванович! Спасибо! Я тоже рада! - улыбнулась Светлана.

Какая, оказывается, у нее замечательная улыбка. Отчего же он раньше этого не замечал? Болван. Нарядное бежевое платье разорвано спереди от ворота почти до пояса, скреплено обычной булавкой. Неужели эти подонки пытались ее изнасиловать? Нет, не похоже.

- Как это удалось? - обратился Иванов к Рокотову.

- Спроси лучше у нее, - ответил тот, кивая на девушку и улыбаясь.

Он, казалось, светился от радости. Такое глупое и счастливое выражение лица Сергей видел у друга лишь дважды: на свадьбе Володи и когда отбили у бандитов Дину. Хороший он мужик. Добрый. Надежный. Потому и ребята его любят, несмотря на его требовательную строгость. На таких земля держалась и держится.

- Внимательно слушаю вас, Светлана Анатольевна.

- Я, Сергей Иванович, наломала столько дров, - печально проговорила девушка и рассказала все, что с ней приключилось.

Выслушав ее, Иванов долго молчал, осмысляя услышанное.

- Значит, наши предположения оказались верны, - сказал он. - Кацобаев, или, как теперь оказалось, Гарюнов работал под контролем Добрецова. Киллеру отводилась главная роль в борьбе местного негодяя с заезжим. Хитер и ловок этот Алик - любимый ученик небезызвестного вам Антона Сергеевича Полякова.

- Отчего вы решили, что он его ученик? - спросила Светлана.

- Есть все основания это полагать. Комиссаров неоднократно видел их вместе. Но даже он не знал, чем Добрецов занимался на Предприятии.

- Да, он очень умен и осторожен. Это точно, - сказал Рокотов. - В хитрости и осторожности он, пожалуй, перещеголял своего учителя.

- Вот именно, - согласился Иванов. - Светлана Анатольевна, а не говорил ли Гарюнов, где сейчас находится Кудрявцев и как теперь его зовут?

Светлана покраснела, потупилась.

- Извините, Сергей Иванович, но я вела себя не как оперативный работник, а как самая последняя дура.

- Самокритика и склонность к самоанализу - одни из самых сильных твоих черт, Светлана Анатольевна, - улыбнулся Иванов, невольно любуясь девушкой.

Почему не сложилась у нее семейная жизнь с Вадимом Сидельниковым? Странно. Ведь оба такие замечательные люди. И вдруг поймал себя на мысли, что именно это обстоятельство его сейчас порадовало. Ну, не придурок ли?!

Девушка от слов Иванова еще больше покраснела и не нашлась что ответить.

Рокотов, наблюдая за этой сценой, подумал: "Неужели же Сергей не догадывается о чувствах Светланы? Ну ладно, прежде, когда была жива Катя, для него других женщин просто не существовало. Но сейчас-то! Ведь у нее даже голос дрожит от напряжения в разговоре с ним. Нет, я был о нем лучшего мнения. Факт. А ведь какая была бы чудесная пара! Ну и что, что разница в пятнадцать лет? Нормально. Вполне..." Он решил помочь девушке выбраться из щекотливой ситуации.

- Из ваших слов, Светлана Анатольевна, можно понять, что вы не задавали киллеру этого вопроса?

- Да, - кивнула Светлана, не поднимая головы. Ей было стыдно и перёд Рокотовым, но особенно перед Сергеем Ивановичем. Что он о ней подумает?! Неумеха! Господи! И чему только ее учили?

- Где же нам его теперь искать? - раздумчиво проговорил Иванов.

- А может быть, его уже нет в городе, - высказал предположение Рокотов.

- Нет, я убежден, он здесь. Пока Кудрявцев у нас, он никуда отсюда не уедет. Главное - нам нужно вычислить, где он может скрываться.

- Остался такой пустяк, - невесело рассмеялся Рокотов.

- В прошлый раз вы показывали его фоторобот по телевидению?

- Конечно, и не один раз. А что толку?

- То, что от всей вашей службы мало толку, мог бы и не напоминать, - не упустил Иванов случая поддеть друга. - Ты мне лучше ответь: где может скрываться человек, у которого в городе нет ни родных, ни знакомых и вообще никого?

- Шут его знает. Вариантов множество.

- Да не так уж и много. Гостиницы, постоялые дворы, санатории, дома отдыха, пансионаты исключены.

- Почему?

Иванов вздохнул.

- Ах, гражданин начальник, гражданин начальник! Зачем вы задали этот вопрос? Что могут подумать о вас подчиненные? - И, обращаясь к Светлане, казенным голосом проговорил: - Господа! Перед вами наглядный пример, - он указал рукой на Рокотова, - того, насколько труден для усвоения один из основополагающих методов логического мышления - метод дедукции.

- Пошел ты к черту! - добродушно рассмеялся Рокотов. - Чем скоморошничать, говорил бы лучше дело.

- А я - дело. Я - дело, - запротестовал Сергей Иванович. - А то как же. Итак, начинаем размышлять. Что из себя представляют вышеперечисленные учреждения? Думайте, господа, думайте! Что вы сказали, девушка? Совершенно верно. Здесь отдыхают от трудов праведных не очень определенные социумы, временные, так сказать, человеческие коллективы. Идем дальше. А что большинство членов этих так называемых коллективов любят делать по вечерам? Думайте, господа, думайте. Это опять вы! Послушайте, а кроме этой девушки, в зале кто-то еще есть, кто может пусть не логично, но хоть как-то мыслить? Мне правильно дали адрес? Мне сказали, что здесь борются с преступностью? Это так? Вы это серьезно?! Представляю, какое удовольствие получают преступники от общения с вами! А вы что возмущаетесь? Да, да. Мужчина в первом ряду, я вас имею в виду. Что? Я вас обидел? Да ни боже ж мой! Вас невозможно обидеть. Разве можно обидеть телеграфный столб?

Рокотов со Светланой, не выдержав, улыбнулись.

- Ну ты даешь! - восхищенно сказал Владимир Дмитриевич, любовно глядя на друга. - Что пацан, честное слово! На эстраде не хочешь попробовать?

- Успокойтесь, мужчина, я никого не имел в виду. Во всяком случае, не вас. Успокойтесь. Предоставим лучше слово девушке. Что? Вы потом, красавица, расскажете этому мужчине, как вы это делаете. Хорошо? А то он, кажется, так ничего и не понял. Все правильно, народонаселение этих учреждений преимущественно любит по вечерам смотреть телевизор. Верно. А теперь только на минуту представьте, что я живу среди вас, меня показали по телевизору и сказали, что я - страшный преступник. Что вы сделаете? Правильно, девушка, тут же броситесь к телефону и приметесь названивать в милицию. А теперь от общих рассуждений перейдем к частному выводу. Мог в таких учреждениях появиться преступник, зная, что его разыскивают? А? Есть желающие ответить?.. Боже! Что за глаза? Оператор, покажите все эти глаза крупным планом. Девушка, отвернитесь, не смазывайте общую картину. Не надо, девушка, я знаю, что вы знаете. Я сам отвечу на этот вопрос. Нет, в таких учреждениях преступник никогда бы не поселился. Вот это и есть метод дедукции, о котором вы так любите говорить. Но говорить одно, а знать и уметь применять на практике - нечто совсем другое. Или я не прав, гражданин начальник?