В славном городе Черняхов жил был богач, имя которого мы не знаем, но знаем лишь, что у него был сын Мойше. Не повезло этому богачу, ибо денег у него было много, а вот ума единственному сыну богача Б-г не дал. Так они и жили втроём: богач, его деньги и его немного сумасшедший сын. Уж не знаю, как удалось богачу найти для сына невесту, но он её таки нашёл. Сказать, что Хана была нормальной невестой - это было бы сущей неправдой: невеста была под стать сыну, тоже немного безмозглой.

Представьте себе: идут по улице Мойше, маленького роста с большой бородой, из-за которого почти не видно было его лица и его жена Хана, которая, несмотря на отсутствие мозгов, была почти красавицей, хоть и на голову выше мужа. К тому же нога у неё была сорок первого размера, в то время, как Мойше носил обувь тридцать шестого размера. Несмотря на несметные богатства отца, на нём всегда был один и тот же пиджак с большими дырами, потому что Хана никогда не держала в руках иголку - не умела ничегошеньки.

Каким образом их поженили знает, разве что сам Б-г, но, видимо, кто-то очень хорошо постарался объяснить этим двум недалёким молодым людям, что молодожёны должны делать ночью. А может, им вообще ничего не объясняли - природа сама взяла своё. Но, как только наступала ночь, из комнаты, где поселились молодые, а они поселились в доме родителей Арончика, как вы поняли, раздавались такие охи и стоны, что просыпался почти весь дом. Бейдлу и Мендела это даже радовало: за криками новобрачных не было слышно то, что творилось на кухне! Малыши спали в дальней комнате и, набегавшись за день, не проснулись бы, даже если бы взорвалась бомба, не дай Б-г. А вот Арончик с бабушкой Миндл спали за стенкой, просыпались от этих криков и засыпали только тогда, когда засыпали молодые. Бабушка всё прекрасно понимала, а вот Арончику нужно было как-то объяснить, что там происходит, и находчивая бабушка Миндл стала придумывать истории про страшного ФИНИНСПЕКТОРА, который пытает молодых людей, чтобы они рассказали, кто в этом доме шьёт валенки.

Таким образом, она убивала двух зайцев: Арончик чётко знал, что какой бы фининспектор не пожаловал в их дом, о том что родители шьют валенки нужно было молчать намертво, как молчат замученные герои из соседней комнаты. И во-вторых, он почти не обращал внимания на их чудачество, поскольку героизм затмевал неприязнь и брезгливость. К тому же бабушка строго-настрого запретила Арончику спрашивать о пытках этих двоих, ссылаясь на то, что это тайна и что если фининспектор узнает, что Арончик спрашивал, то он наведается и к Арончику.

Почему все в доме терпели эту пару? Потому что богатый папа новоиспечённого мужа платил хорошие деньги за комнатуи эта плата было гораздо больше того, что зарабатывали Бейла и Мендл вдвоём.

Поскольку пара была еврейской, Мойше иногда ходил в синагогу и его вызывали к Торе. Тоже иногда. Когда он выходил из синагоги, возле ворот его всегда ждала Хана в белом платье. Это было свадебное платье Ханы и она его надевала на Шаббат, чтобы встретить мужа из синагоги. Так они и шли по улице, смеясь и подначивая друг-друга, а за ними бежала толпа мальчишек и орала вслед: "Свадебный калач! Свадебный калач!" и бросали в молодую странную пару камни. Ни увещевание мам, ни угрозы отцов не помогали: на улице то и дело раздавалось "Свадебный калач" и вслед за детскими выкриками сыпались проклятия Ханы на детей и их родителей.

Бабушка Миндл была доброй женщиной, и решила взять шефство над Ханой. Как-то утром бабушка принесла гуся. Этого гуся только что зарезали и он был ещё тёплым, когда бабушка положила гуся перед Ханой и спросила:

- Скажите но мне, Хана, ви можете сделать гуся?

Да, именно так: "сделать гуся". Это означало, что гуся нужно ощипать, распотрошить и разрезать на части.

- Конечно, бабушка Миндл. Кто не может сделать гуся, я вас спрашиваю?

Бабушка оставила Хану и гуся на кухню и вышла во двор. Через некоторое время, когда бабушка вернулась в дом, она почувствовала, что с кухни идёт странный запах. На кухне уже стояли все в полном составе: Бейла, Мендл, дети и муж Ханы. В огромной кастрюле варился неощипанный гусь, да к тому же с потрохами и жиром, таким, как он был, когда его принесла бабушка Миндл. Жир с гуся растопился и вонь от перьев пошла такая, что дышать в доме было невозможно.

- Хана! - закричала бабушка Миндл. - Вы же сказали, что только дурак не умеет "сделать гуся"!

- А что ви имеете против? - спросил молодой муж.

- А ви что, будете есть этого гуся? - спросила мама Бейла.

- Конечно! - гордо ответил сын богача...

Бабушка с мамой сняли кастрюлю с печи и сделали что могли: половину гуся очистили, половину выкинули.

То, что Хана не могла готовить - с эти ещё можно было как-то смириться. Богач доплачивал за пансион и Бейла терпеливо готовила на всю семью плюс ещё два рта. Но Хана категорически отказывалась мыть посуду. Бабушка Миндл, ругаясь и проклиная богача, его маму и весь его род, собирала грязную посуду в тазик и тихонько мыла.

Самое страшное случилось тогда, когда всем стало понятно, что молодая пара ждёт ребёнка. У мамы началась паника, папа пошёл к богачу отказываться от денег, а бабушка причитала, что Всевышний за что-то наказал их семью и скорее всего, это за подпольный бизнес с валенками. Связать живот Ханы и валенки Арончик никак не мог, но он понял это так: от пыток у Ханы образовалась на животе опухоль, которая всё время росла, так что ещё больше зауважал Хану и её мужа. Один раз он даже подошёл к маме, которая ни сном ни духом не знала о бабушкиных россказнях про страшного фининспектора и его пытках.

- Мама, не нужно их выгонять, пожалуйста.

-Почему, Арончик?

-Она ничего не рассказала, понимаешь!

- Кому?

- Фининспектору.

-Что? Мендл! Беги сюда, послушай что говорит этот ребёнок? Когда здесь был фининспектор, Арон?

- Ночью.

-Ты ничего не путаешь? Ты его видел? Он стоял под окнами?- строго спросил папа.

-Нет, папа, я его не видел. Но бабушка сказала, что он приходит ночью и пытает бедную Хану, отчего она кричит. А теперь у неё опухоль выросла от пыток, но она фининспектору ничего не сказала!

Папа и мама переглянулись, а потом выбежали во двор и долго-долго смеялись. Это была такая редкость, чтобы мама и папа смеялись, да ещё так долго! Во двор выскочила Бабушка, за ней дети и, не зная почему смеются родители, все поддались этому безудержному веселью... Так судьба не совсем нормальной пары чудаков на какое-то время была решена...

Через год богач забрал к себе молодую семью, ибо никаких его денег не хватило бы заплатить семье Арончика за третий, постоянно орущий рот, которому не давали кушать и не меняли подгузники.

"А зачем их менять? Всё равно накакает!" - сказала Хана бабушке Миндл и посмотрела на орущего малыша, а это был мальчик, своими безумными глазами...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

МАЦА

Тридцатые годы ХХ века добрались и до Черняхова: Арончика приняли в пионеры. Бабушка Миндл сокрушалась:

- Азохн вей, мне эти пионЭры. Шо такое эти пионЭры и вся эта пионЭрская организация.

- Мама, шо вам дались эти пионЭры? Шо плохого они вам сотворили? Шо, мальчику нужно отличаться от всех? Всех приняли в пионЭры, а наш Арончик чем хуже всех?

Несмотря на идейную подоплёку, всем ужасно нравилось это слово. Оно постоянно звучало в доме когда нужно, и когда это было совсем неуместно.

- Эй, пионЭр Арон Менделевич! Смотри за братом! Внимательно, по пионЭрски смотри, - кричала на весь двор мама.