Иванов оторвался от стола и похлопал себя ладонями по щекам. До краев наполнил стакан виски и поднес его ко рту.

— Что же делать? — прошептал Александр Сергеевич. — Боже, что же теперь делать…

16.11.2010 г.

Старомодная семья

Каждый шаг вперед в развитии мыслей и нравов,

считается аморальным,

пока он не получил признание большинства. Бернард Шоу

1

Это было самое обычное ленивое субботнее утро, пока жена не спросила:

— Дорогой, может быть мне стать лесбиянкой?

— Не получится, — ответил Карл, не отрываясь от чтения газеты.

— Почему?

— Ты для этого слишком брезглива.

— Опять ты со своими шуточками. Я же серьезно!

Этого-то Карл и боялся, появления в тоне жены таких вот требовательно-капризных ноток. И лицо вон какое серьезное: глазки сузила, губки поджала — готовится кинуться в бой. Раз дошло до такого, значит Эльза все серьезно обдумала, и теперь не отступит, пока не получит свое.

Карл отложил планшет на тумбочку у кровати и внимательно посмотрел на супругу. Она еще не успела переодеться и лежала рядом в кожаном корсете, сжавшем грудь. Впервые Карл пожалел, что убрал из их эротических игр кляп — он бы сейчас пригодился. Наручники все еще были пристегнуты одним кольцом к спинке кровати, но какой от них толк?

Эльза повернулась и ответила мужу твердым взглядом.

У нее была прекрасная фигура. Нельзя сказать, чтобы «идеальная» — идеал вообще понятие изменчивое. Но вот сами формы, пропорции — все как полагается, ничего лишнего или не радующего глаз. Глядя на нее Карл чувствовал возбуждение. Пижамные штаны стали вдруг тесны в районе ширинки. Они были знакомы двенадцать лет и все это время один только ее вид, запах ее тела, волос действовали на Карла, как мощнейший афродизиак.

Эльза улыбнулась, от чего на ее щеках появились обаятельные ямочки. Большие зеленые глаза, в которых навсегда поселилась лукавая искринка, неизменно сводившая Карла с ума, были устремлены на мужа. Пряди рыжих, кудрявых волос, обрамляли лицо. Совершенство. Богиня по какой-то неведомой прихоти судьбы оказавшаяся в обычной человеческой постели. Прекрасная, необыкновенная, единственная, желанная. Карл всегда это знал, всегда чувствовал и был полностью уверен, что день, когда его отношение к жене изменится, никогда не наступит. Один ее вид, один только взгляд переворачивали у Карла все внутри. Мысли сводились к одному простому слову, которое он сразу же высказал:

— Люблю.

Слово заезженное, отдающее пошлостью от частого употребления всеми подряд и по любому поводу, а то и вовсе без оного. Слово, в которое многие перестали вкладывать даже оттенок смысла, превратив в обычный ярлычок, в замену — «я тебя хочу».

Карл говорил «люблю» всего двум женщинам в своей жизни — Эльзе и маме. Говорил не часто, но совершенно искренне, в те самые мгновения, когда это чувство проявлялось особенно сильно.

Сейчас любовь и нежность его буквально переполняли, закипая миллионом пузырьков в груди.

— Я тебя тоже, — откликнулась Эльза.

Карл потянулся к самой лучшей женщине на свете, и она встретила его поцелуем.

— Так! Подожди! — Эльза отстранилась в следующий же момент. — Ты пытаешься заставить сексом забыть меня о разговоре?

— К-х-мм. Нет.

— Точно-точно! Знаю я тебя!

— Ничего ты не знаешь! — Возмутился Карл. Он изрядно смутился тем, как легко раскрылась его маленькая хитрость. — Ты хотела поговорить о лесбиянках.

— Ты так произносишь это слово…

— Как?

— С отвращением! С презрением. А ведь это абсолютно нормально.

— Нормально смотреть на них в порнозаписях, возбуждает. А вот когда любимая жена собирается вылизывать какой-то бабе пиз…

— Стоп! — Эльза отодвинулась в сторону и прикрылась одеялом. Теперь она смотрела на мужа с яростью. — Ну, чего ты опять начинаешь?

— Что я опять начинаю?

— Ругаться, обзываться. Это не политкорректно так говорить!

— Я всего лишь назвал вещи своими именами! — разговор этот начинался далеко не в первый раз и Карла он заводил с пол оборота.

— Вот именно! Вещи своими именами он называет. Напомнить сколько раз тебя за это штрафовали? А сколько раз били?

— Тем педикам мы еще отомстим, — мрачно пообещал Карл. — Они просто на меня неожиданно напали, с тылу, как привыкли делать по жизни.

— Кто это мы?

— Ну, я с мужиками.

— Ты опять ходил в тот бар?

Это был провал. Так позорно засыпаться на пустом месте не достойно просто умного человека, не говоря уж о дипломированном юристе.

— Да, ходил. — Сознался Карл. Он виновато опустил глаза, хотя никакой вины не испытывал. Так было проще всего поступить, чтобы избежать крупного скандала.

— Зачем?

— Мне там нравится.

— Бар «Гетеросексуал», тебе в нем нравится? — тон речи Эльзы опять изменился. Теперь он стал строгим и нравоучительным. Совсем, как у мамы, когда та отчитывала маленького Карла за шалости.

— Ага.

— Ты ведь понимаешь, что, заходя туда, ты унижаешь многих людей?

— Да никого я не унижаю, хватит тебе уже выдумывать! Я всего лишь провожу время с нормальными людьми. И не надо цепляться к словам, сразу предупреждаю. Нормальный я говорю без всякого превосходства над всеми прочими. Такие же нормальные люди, как геи, зоофилы, герантофилы, трансвеститы и все прочие. Ничуть не лучше их, но и не хуже. Мы, любители самого обычного, банального секса так же имеем право собираться вместе. Так достаточно политкорректно для тебя? Или в суд на меня подашь?

— Этот бар скоро, если не закроют, то сожгут уж точно.

— Почему?

— Унижаете вы всех своим присутствием! Вы поклоняетесь и превозносите атавизм, совершенно не допустимый в нашем прогрессивном обществе.

— Мы просто пьем пиво, едим и обсуждаем разные темы, не подбирая слов и не стесняясь в выражениях. Между прочим, наравне с однополыми браками, свобода слова все еще является конституционным правом. Пускай его и хотят отменить, в некоторых сферах жизни…

— Вот только не надо включать тут юриста! — перебила мужа Эльза.

— Ладно. Больше не буду.

— Ты лучше, в тот бар не ходи больше!

— Пойду!

Скандал прервался скрипнувшим окном.

Супруги замолчали и синхронно повернулись на этот звук.

В окне увидели соседского мальчишку Майки. Тот с интересом смотрел за разворачивавшейся ссорой.

— Здравствуйте, мистер и миссис Сандерс.

— Ты что тут…

— Привет, Майки, — приветливо улыбнулась ему Эльза, пнув мужа под одеялом ногой.

Карлу только и оставалось, что сдержать рвущийся наружу гнев. В его детстве подглядывать за соседями запрещалось. Не дай бог взрослые застукают за подобным занятием, и обычными нравоучительными лекциями дело могло не ограничиться — запросто можно по ушам схлопотать. Сейчас времена изменились. Закон «о закрытых окнах» вполне позволял любому следить за чужой личной жизнью. Ничуть при этом, не стесняясь и не скрываясь. Если шторы не задернуты, то можно воспринимать это как приглашение, и даже вести видео съемку. В конце концов, вуайеристы и эксбиционисты такие же нормальные люди, как и все остальные.

— С вами все в порядке? — подозрительно спросил мальчик, поглаживая длинную царапину на скуле.

— Да, Майки, спасибо, у нас все хорошо. — Прощебетала Эльза.

— Ладно, тогда я побегу дальше. — Голова со спутанными волосами соломенного оттенка, тут же скрылась.

Эльза поднялась с кровати и задернула шторы. Теперь любопытным соседям придется сдерживать свое любопытство, если не хотят получить судебный иск.

Эльза накинула халат.

— Значит ты против моего решения? — спросила она уже абсолютно спокойно.

— Про лесбиянство?

— Да.

— Как я могу быть против? Это же не политкорректно и вообще противозаконно. Ты сама вольна определяться в своих сексуальных предпочтениях.