— Серьёзно что ли? Мне ещё загадки отгадывать? — прямо спросила я. — Кто ты?

— Ты — Блекджек или Охраница? — вопросом на вопрос ответила Луна. Уж не знаю, что произвело на меня такое впечатление: размер Принцессы или чувство присутствия её могущества; но я попятилась и безвольно сглотнула.

— Ну я Блекджек. Большую часть времени. Охранница я только в случае необходимости.

На её лице появилась улыбка.

— То есть… ты хочешь сказать… что ты и Блекджек, и Охранница?

Она продолжила:

— Пони не так просты. Это то, что я понимала лучше сестры. Пони сложны. Желание Твайлайт угодить часто портило жизнь остальным. Эпплджек врала сама себе, считая, что её семья безусловно заслуживает доверия. Пинки Пай смеялась над шутками, которые были уже не смешны. Для моей сестры все пони были просто-напросто добры от природы. Что все были такими. Я понимаю оттенки снов. Неуловимые отличия помыслов. Ты спрашиваешь: Принцесса я Луна иль Найтмэр Мун. Ответ мой — да. Но куда важнее, кем я более всего являюсь… и на этот вопрос я не могу ответить.

Я обдумала все это, вздохнула и решила сфокусироваться на настоящем.

— Когнитум украла моё тело и поместила в него тебя. Не могла бы ты… не знаю… помочь мне как-нибудь его вернуть?

— Зачем мне сражаться против себя?

— Потому что Когнитум не ты.

— Почему же? У неё есть амбиции. Гордость. Желание работать над собой. Как же это она не я?

Луна неспешно отошла и посмотрела в небо.

— Когда моя сестра отреклась от престола, меня терзали сомнения. С одной стороны, я видела, что с ней сотворила власть. С другой же, я жаждала признания и уважения. Я возмущалась ею. Тысяча лет изгнания, а ничего почти не поменялось: опять в тени, фоновая принцесса… но я уже была мудрее, чем раньше. Я не восстала против неё. Холод тысячелетнего одиночества еще не успел забыться. И вот когда она уступила мне трон, я была взволнована и одновременно испугана.

Принцесса повернулась и посмотрела на моё тело.

— Так и почему же она не реинкарнация меня?

— Она — злодей! — резко сказала я, на что Луна лишь грустно улыбнулась. — Так и есть! Она собирала пони, словно игрушки, призы! Она использует, обманывает, а порой и вовсе убивает других!

— В течение войны с моей подачи погибло десять миллионов пони, а со стороны зебр больше шестидесяти, Блекджек. Ты уже видела Ничейную Землю. Но это лишь одно из многих мест брани и, смею тебя заверить, далеко не самое худшее. А если ещё учесть всех тех, чьи жизни забрали мегозаклинания, то мои ноги просто по плечи в крови, — она опустила голову. — Не имеет значения, под каким углом ты на это смотришь, я тоже злодей.

Да я знала кучу пони, чьи неудачи убили миллионы. Мне хотелось сказать ей, что она не права. Что она не ответственна за все это. Но не я ли месяцами терзала себя за тех, кого я убила? Как бы я чувствовала себя, убей я миллион пони? Я с трудом сглотнула, в попытках найти контраргумент на её самобичевание.

— Это Флаттершай… она придумала мегозаклинание. За жар-бомбы ответственны зебры. А Голденблад… он… он манипулировал тобой! Он в тайне от всех творил свои злые дела.

Улыбка на лице Луны почти выражала сожаление.

— А войну начали эти аристократы и бизнеспони. И если бы Селестия не начала её в…

— Шшшш, — остановила она меня, дотронувшись до моих щёк призрачными фиолетовыми крыльями. — Не отзывайся худо о моей сестре, прошу тебя. Не надо.

Она прикрыла свои зеленовато-голубые глаза.

— Это моя вина. Я знала, чем занимаются Флаттершай и Голденблад. Я могла положить конец войне. Капитулировать. Обсудить перемирие с Цезарем. Для Эквестрии наступили бы плохие времена, но пони проходили и не через такое. Но я отказалась. Я сопротивлялась. Я использовала войну в своих личных целях. На моих копытах кровь миллионов.

— Но Голденблад… Д.М.Д… — слабо пыталась я найти козла отпущения.

Она улыбнулась и подняла голову. Темноту над нами наполнил вьющийся, текучий свет. Он слился в Голденблада и Принцессу Луну.

— То есть за военную экономику будут отвечать министерства, и связь с общественностью так же на них, — произнесла спектральная — ну еще более спектральная — Луна. — Военные и вправду будут вести войну. А что же тогда мне делать?

— Улыбаться и махать преклоняющейся публике, — проскрежетал Голденблад. — Неофициальные встречи… монаршие функции… ну и прочее в этом роде.

Принцесса неодобрительно на него посмотрела.

— Не позволю сделать себя марионеткой своего же бюрократического аппарата, — прямо ответила она.

— Принцесса, это неприятная работа. Будет лучше, если вы не будете вовлечены в это напрямую. Все ваши действия, неправильно понятые подданными, станут орудием в копытах толпы. Когда война закончится, вы предадите суду Министерских кобыл, поставите на их место преданных вам чиновников. Отправите всех недовольных генералов на пенсию и повысите верных майоров. Победа в войне станет отправной точкой вашего превращения из марионетки в величайшего монарха на следующие тысячу лет.

— Я не буду праздно сидеть в стороне, — резко сказала Луна. — Я не позволю Министерствам творить все, что им заблагорассудится, пока не придет нужное мне время и я смогу пожать лавры победителя. Я должна знать, что происходит и принимать решения. Моя страна участвует в войне, и я не имею права вести себя как фоновый персонаж!

Голденблад окинул её взглядом, а затем отвернулся.

— Возможно, есть и другой вариант.

— Какой? — подалась к нему Принцесса.

— Ну, раз мы сконцентрировали всю власть в копытах Министерств, то нам нужен способ координировать их между собой. Некая конторка по проталкиванию документов. Мы же не хотим чтобы Министерства сами этим занимались, или отодвинули вас от власти бюрократическим путем. — Он ещё чуть поразмыслил. — Если мы создадим очень скучную, неброскую контору, ведущую дела вне пределов обычной министерской деятельности, то сможем следить за действиями Министерств и манипулировать ими. Мы бы смогли подняться на этом. Проникнуть во все эшелоны вашего правительства для того, чтобы знать, чем они занимаются на самом деле. Непрямое воздействие и контроль. — Он остановился, охваченный внезапным приступом кашля. — Официально, вы будете символической фигурой. Неофициально, вы будете кукловодом, управляющим страной. В подходящее время, мы закончим эту войну, избавимся от балласта, и полностью, открыто возведем вас на вершину власти.

Луна широко улыбнулась.

— О, а вот это уже другое дело. Совсем другое дело. И я как раз знаю кандидата на место главы этого департамента, — она похлопала крылом по горячему лбу Голденблада.

— Принцесса Луна, я уже одним копытом в могиле: это розовое облако меня убивает, — слабо возразил он.

— Чепуха. Ты нужен мне, Голденблад. Вместе мы создадим Эквестрию, которая простоит еще тысячу лет. Ты ведь можешь пожить ради этого? Ты ведь можешь пожить ради меня? — спросила Луна, трепеща ресницами.

Голденблад издал долгий, хриплый вздох.

— Как прикажете, моя Принцесса.

Затем видение исчезло, и ему на замену явилось новое. Голденблад уже сидел за столом, на его лице была маска, подключенная к тихо шипящим газовым баллонам. Рядом стояла Луна, леветируя перед собой свиток.

— Теории Трублада о применение магии хаоса к живым системам очень интересны. Он взаправду считает, что сможет сливать воедино живые организмы.

Жеребец и глазом не моргнул.

— Если Твайлайт узнает об этом, то сразу же подаст в отставку. Вы знаете, как она относится ко всему, связанному с Дискордом.

— Знаю. Так что позаботься о том, чтобы она об этом не узнала. В МТН не должны знать о проекте Химера до последнего. А вот Флатершай сможет понять, как использовать потенциал этих изысканий во благо больных, — произнесла Луна, а затем продолжила с дразнящей улыбкой: — Это позволит тебе проводить с ней больше времени. Она ведь все снится тебе. О какие это сны…

Голденблад стал краснее рака.