Его голова развернулась, вставая на место, а Легат, широко расставив ноги, принял боевую стойку и улыбнулся Виспер.
— Наконец-то. Кто-то стоящий. Почему бы тебе не попеть немного, пока мы ждём?
Виспер бросилась на него, и они вновь закружились в безумном танце смерти. Пифия и Маджина тем временем подбежали к связанному Голденбладу. Маджина не могла оторвать глаз от неподвижного тела своей матери, но Пифия, обвив хвостом её шею, осторожно потянула маленькую зебру за собой.
— Не сейчас. Нужно его освободить. Эта жёлтенькая хороша. Бетельгейзе оценивает шансы, как двенадцать к одному, но ей не справиться в одиночку. К счастью, другая окажется здесь до того, как он разделается с ней.
— Что ещё за другая? О чём ты говоришь? — спросила Маджина, глядя полными слёз глазами на свою мёртвую мать. — Мы… ты не можешь ей помочь?
Пифия вздохнула.
— Извини, но уже поздно что-то делать, когда тебе свернули голову. — Она развернула карту, изучая крошечные символы и надписи на ней, а затем достала свой кулон и потёрла его. Тот отбросил на карту крошечное движущееся световое пятно. — Ладненько. Неотвратимая гибель… Сила в единстве… Ля-ля-ля. Ну же, звёзды, порадуйте меня чем-нибудь, — пробормотала Пифия, а затем ткнула копытом в сторону Голденблада и бросила быстрый взгляд на Маджину. — По крайней мере нужно освободить его. Это отвлечёт полосатых от Амади.
Маджина начала неуверенно теребить узлы на обвивавших Голденблада кабелях.
— Ты же Старкаттери, — прохрипел Голденблад, глядя на Пифию. — Почему…
— Долгая история. Ну а если коротко — я не инструмент, — ответила кобылка. — Теперь к делу. Есть идеи для чего всё это? — спросила она, обведя копытом рвущиеся ввысь башни, которые уже достигли высоты в половину бывшей Башни Шэбоуболтов. Большинство небоскрёбов растеряли чёрные панели обшивки, обнажив свои металлические каркасы и скрывавшиеся внутри механизмы.
Внезапно, все те сотни кабелей, что свисали со зданий, соединяя их с решёткой, скрывающейся под фундаментами, резко натянулись с оглушительным «дзынь». Несмотря на то, что вечерняя заря окрашивала всё вокруг в багровые тона, провода, тянувшиеся от вершин башен к яме, по-прежнему были окружены зловещим, ледяным сиянием.
Голденблад сделал большие глаза.
— Теперь да, — прохрипел гуль. — Мы должны уходить. Все…
Больше он ничего произнести не успел, так как всё вокруг заходило ходуном. Вибрации были настолько сильными, что на ногах устоял лишь Легат. Башня раскачивалась, словно гигантская костяшка домино, но, как ни странно, сохраняла свою целостность. Возможно, присутствие огромного числа душ каким-то образом укрепило её. Края ямы начали осыпаться, и огромные куски земли исчезали в глубине увеличивающегося в размерах провала, оставляя после себя лишь решётку из звёздного металла. Когда часть фундамента штаб-квартиры Министерства Стиля провалилась в одну из ячеек этой решётки, здание с глухим рокотом накренилось в сторону котлована. Несколько Отродий сорвались в эту бездонную пропасть, но зебры, помогая друг другу, сумели избежать участи кувыркнуться через край. Голденблада и двух кобылок, вцепившихся в него, от падения удерживали туго связывавшие гуля кабели. И он был не в силах им помочь.
Пока все пытались не упасть с крыши, Легат и Виспер продолжали свой бой, не обращая внимания на движущееся поле боя.
— Ты быстра, — сказал Легат, парируя и мгновенно контратакуя ударом с разворота. — Но я чувствую, как ты устаёшь. Я могу продолжать до бесконечности. — Прищурившись, он заблокировал удар её силового копыта, и его переднюю ногу оторвало, но она почти мгновенно отросла заново.
— Почему бы тебе не спеть чудный реквием для этого мира? Я был бы рад её услышать! — крикнул он сквозь нарастающий грохот.
— Сам ты реквием! — хрипло крикнула Виспер, и собравшись с силами, влетела в него.
— Давай же, старый гуль… — сказала Пифия Голденбладу. — Что он делает? Будущее сейчас выглядит как спутанный клубок теней. Я знаю, что она — выход из этого положения. И есть ещё один. Но я не понимаю, что он делает! — крикнула она. — Прямо сейчас, Пожиратель Душ должен умереть вместе со всеми нами, но всё вокруг меняется, и это даже хуже, чем этот город!
— Он поднимает его… — прохрипел Голденблад.
— Поднимает что? — крикнула Пифия.
Голденблад просто смотрел на неё, и тут её глаза широко раскрылись.
— Нет, не может быть! Он не сможет! Что-то такого размера… да ни за что!
— Он участвовал в этом годами. Кто знает что он делал в Хуффингтоне во время войны? Чертежи города всегда были непонятными. Странные приписки и запросы. Планы менялись каждую ночь. Всё строилось невероятно быстро, никто не сводил всё воедино. Ядро вероятно было выключено для того, чтобы накопить мощности для этого. Селестия Один дала ему необходимую энергию. А теперь он собрал всё воедино и способен идеально точно нацелиться чтобы поймать и пожрать Тома во время удара.
Во вспышке телепортации возникла фиолетовая аликорн и приземлилась вблизи верхнего края крыши. С неё слезли Вельвет Ремеди и зебра в плаще с капюшоном.
— Что тут происходит? — с удивлением спросила кобыла.
— Нет времени объяснять! — отрывисто сказал Голденблад. — Немедленно уведи всех с крыши. Как только Пожиратель достигнет поверхности, ХМА убьет всех. Вполне возможно, что она уже может возвращаться.
— Нет! — крикнула Пифия, посоветовавшись с картами. — Амади должен быть сокрушен. Сейчас. Это единственный возможный вариант.
— Но его невозможно победить, — возразил Голденблад.
— Это должно быть сделано. В противном случае станет уже не важно, когда вернётся Девы. Все, в ком она нуждается, будут к тому времени мертвы. Его нужно остановить сейчас, — сказала она, смотря на облаченную в плащ зебру. — Ты это она? Пожалуйста, будь ею!
— Если это должно быть сделано, то предположим что я это я, — тихо сказала зебра. — Очистить крышу.
— Нет! — произнёс прижимающий к груди винтовку Лансер, ковыляя к ним. — Я должен увидеть, как это закончится. Пожалуйста.
— Лечебные зелья больше не действуют, — сказала Адама, оперлась на Лансера и попыталась отдышаться. — Нам нужно уходить.
— Я должен увидеть, как это закончится. Просто обязан! — возразил он.
— Да. Он должен остаться, — поддержала Пифия. — И эта жёлтая пегаска тоже. Надеюсь, те двое доберутся сюда раньше, чем станет слишком поздно. — Она взглянула на одиноко сидящую рядом Маджину. Молодая кобылка не отрывала взгляда от зацепившегося за кабель, неподвижного тела матери. — Ей тоже следует со мной остаться.
— Звезды показали тебе это? — спросил Голденблад.
— Нет, мне это показала её боль. Не всё крутится вокруг грёбаных звёзд, — ответила Пития, обняв кобылку ногой.
Вельвет Ремеди обернулась к фиолетовому аликорну.
— Срочная эвакуация. Всех, кроме меня, её, этих кобылок, его и той жёлтой пегаски. Это… — Она запнулась, когда на миг обратила своё внимание на Виспер, после чего хорошенько тряхнула головой. — То есть… Когда опасность минует, возвращайтесь за нами, и я имею ввиду абсолютно абсолютно всех, кто здесь находится. — Она кивнула в сторону Отродий.
— Ты пытаешься спасти Отродий? — воскликнула Пития. — Да они же всего лишь мясные марионетки! — Вельвет одарила её строгим взглядом, и кобылка тут же сдала позиции.
— Ладно. Как скажешь. Спасём марионеток. Всё, лишь бы твои звёзды сияли ярче. — Затем, кобылка ахнула: — Только оставь здесь и меня, пока всё не закончится! Я хочу это увидеть. Это наверняка будет захватывающе!
Фиолетовые и зелёные аликорны принялись телепортироваться сюда и обратно, унося с собой группы зебр и Отродий, постепенно очищая крышу. Вельвет и Маджина пытались освободить Голденблада от приковавших его к крыше кабелей. Тем временем, облачённая в плащ зебра направилась к месту недавней схватки Легата и Виспер. По ходу битвы, пегаску уже успели спустить на землю. Её крыло было согнуто под болезненным углом в участке, куда совсем недавно угодила пуля, а задняя нога вновь начала кровоточить. Тем не менее, она продолжала давать отпор, упорно отказываясь сдаваться.
