— Да… — выдохнул Легат, смотря на игру света. — Да. Да! Давай! Сделай это!

— Нет! — крикнул Голденблад… а затем его ослепило чуть ли не испепеляющим пучком солнечного света, который кольца сфокусировали, словно линза. Но магическое поле, окружающие Министерство Стиля остановило волну света. Легат не мог сдержать радости, смотря на то, как магический щит с наслаждением поглощает энергию излучения, а дрожь тем временем становилась все сильнее.

— Да! — выкрикнул он, воздев копыта к небесам, его абсолютно черная тень пересекла собой Голденблада.

Но на этом все не прекратилось. С небес на тварей, что сочились из небоскребов, обрушились реки огня и энергии. Жуткие создания не были покрыты магическими щитами, и их плоть в мгновение ока сгорала, наполняя воздух противным сладковатым запахом горящего мяса и стекла. Один за другим, лучи палящего света низвергались то на одну, то на другую часть Ядра поджигая еще одно зараженное здание. От некоторых сразу оставался только пепел, но были и те, что были защищены куда лучше и простое попадание мегазаклинания лишь превращало их в ослепительные факела. Случалось, что лучи попадали в магические поля, которые похоже их поглощали, перед тем, как исчезнуть и ударить по другой части Ядра, может и оснащенные таким же щитом, а может и нет.

А Легат триумфально смеялся, и по его щекам текли слезы счастья.

Тем временем солнце зашло за горизонт, и мегазаклинание пробыв в действие еще минуту или две так же исчезло. Ядро пылало в огне, но стояло. Пяти минут было недостаточно, чтобы расплавить его до основания. Огромные кучи мяса шипели словно пережаренные стейки, от роев мехаспрайтов не осталось ничего, кроме пузырящихся лужиц. Половина мониторов более не получали сигналов. Стало тихо. Стало спокойно.

Затем появились огни. Одна за другой, башни, не охваченные огнем пламени, озарялись светом. Зеленый свет башен залил лежащие снизу улицы. Бесчисленное количество радиоприемников и телевизионных табло ожили и начали вещать довоенные мелодии. Остатки былой жизни предстали без купюр во всей своей уродливости перед всяким, кто мог ее сейчас увидеть. На стенах и башнях замигали и зажглись талисманы.

Все молчали. А затем:

— Что ты сделал?

— Получил столько энергии за пять минут, сколько не смог бы и за пять лет, — ответил Легат, с улыбкой смотря на призрачно люминесцирующий город.

— Зачем?

— Вот зачем, — продолжая улыбаться, сказал Легат, когда башни снова начали дрожать. Только на этот раз дрожь всю усиливалась и усиливалась, вместе с нарастающим грохотом.

Вдруг, одна из сторон стоящей неподалеку башни взорвалась. Полетевшие вниз черные панели явили миру длинный серебристый штырь, который выдвинулся из обсидианового монолита. Из стоявшего напротив задания, появился точно такой же штырь. Когда они соединились над пролегавшей снизу улицей, их пазы идеально совпали, и под свист газа сотни болтов надежно их скрепили. Тоже случилось еще с парой зданий. Затем еще и еще, и так по всему Ядру.

Затем штыри начали поворачиваться.

Небоскребы пришли в движение.

С шумом, что превосходил по громкости всё, когда-либо мною слышимое, огромные здания начали смещаться по всему городу. Неразрушимый звёздный металл, обвивающий балки и проходящий сквозь перекладины и двигатели, предохранял здания от разрушения, пока вращающиеся валы медленно прикручивали их друг к другу. Ядро сжималось воедино и в сторону от шахты в центре Хуффингтона.

— Щиты П.Р.И.З.М.А. потребляют энергию, чтобы блокировать энергию. Ты обратил этот процесс, — произнёс Голденблад, когда скрежет затих, и многие здания были теперь заподлицо друг с другом. Их фундаменты частично раскрошились, обнажая лежащую под ними и разрушенной улицей серебряную радиальную сетку с круглыми ячейками, выглядящую как широкие дыры между тонких проводов.

— Хитроумный способ применения, разработанный вашим Министерством Тайных Наук. Пол века назад я стащил из находящегося здесь центра копию этой теории. По правде говоря, это очень прискорбно, что ты так и не вовлек Твайлайт в проект Токомеир. Я прямо получаю удовольствие, когда представляю, чего мог бы достигнуть с её любопытством и амбициями.

Подобрав гуля одной ногой, он встал, осматриваясь, в то время как город вокруг них медленно себя перестраивал, а центр Министерства Стиля становился всё более изолированным шпилем, высящимся в самом центре всего этого преобразования.

— Никто не способен меня остановить. Никто не способен мне противостоять. Я уничтожу этот мир. Я спасу его от мучений. И со следующим миром поступлю так же, и со следующим, и со… — Он замолчал, заметив мелькнувший между движущихся башен зелёный огонёк. — Минуточку… что это…

Подобно пылающему огненному шару, этот свет помчался к башне Министерства Стиля. Спикировав вниз, он летел вдоль разрушенных улиц, огибая фонарные столбы, что по-прежнему торчали возле разбитых повозок. Достигнув основания башни, он скрылся из вида. А секунду спустя перед Легатом и Голденбладом внезапно возникла охваченная пламенем зелёная птица, и гуль незамедлительно почувствовал, как его переломанное тело налилось силой, а вот Легат удивлённо вытаращился на неё.

Затем, широко раскрыв клюв, птица выпустила в лицо Легату тугую струю пламени. Его плоть тут же обуглилась и разлетелась пеплом, оставляя от его головы лишь почерневший череп. Незамедлительно бросив Голденблада, он поднял ногу, чтобы защититься от огня, а окружающие его Отродья начали корчиться, некоторые из них стреляли куда попало, в то время как другие просто падали. Поток пламени иссяк, оставляя после себя пересекающую крышу башни тёмную линию из сажи. Чёрные частички костей и плоти немедленно устремились обратно к обуглившемуся лицу и ноге, восстанавливая его голову. Прошло не больше пары секунд, и он вновь был полностью цел.

Но за эти секунды успело произойти очень многое.

Воздух вокруг башни замерцал, и исчезнувшие магические поля явили взору взвод зебр с крыльями летучих мышей. А в то же самое время, вокруг башни появилась дюжина аликорнов, по четыре каждого цвета. Вельвет Ремеди, сидящая верхом на одной из фиолетовых, печально посмотрела на находящихся внизу Отродий и слегка кивнула. В тот же миг аликорны принялись обстреливать ошеломлённых противников, не дожидаясь пока единорожка отведёт взгляд.

Приземлившийся на корточки Лансер открыл огонь короткими очередями по три выстрела в головы единорогов, когда позади него сложились крылья. А приземлившаяся в противоположном углу крыши Маджина посылала дротики из своей духовой трубки настолько быстро, что было почти невозможно уследить за тем, как она её перезаряжает. Приземлившаяся со своим посохом Секаши мастерски сбивала Отродий с ног, оставляя их на растерзание другим бойцам. И всё это время башня дрожала, пока вокруг них видоизменялось всё больше Ядра.

Голденблада подняло магическим полем, но прежде, чем его утянуло прочь, полувостановившийся Легат, с гортанным возгласом: «Нет!», дёрнул гуля обратно. Когда глаза зебры восстановились, он привязал Голденблада к терминалу кабелем.

— Ты мой! — Когда голова Легата полностью восстановилась, Отродья очнулись и начали вести ответный огонь по укрытым щитами аликорнам. Ремонтные талисманы киборгов уже усердно работали, восстанавливая их тела, когда Отродья-зебры вступили в бой со своими полосатыми двойниками, в то время как Отродья-единороги противостояли магии аликорнов.

Пара зебр закидала противников спарк-гранатами, а некоторые аликорны выстрелили молниями, но энергетические выбросы были притянуты к установленным в углах крыши золотистым металлическим шестам, и поглощены ими.

Легат ринулся прямо на Лансера, когда тот послал пару пуль из снайперской винтовки в голову очередному единорогу. Но выскочивший откуда ни возьмись посох подсёк ноги Старкаттери. К его чести, он восстановил равновесие, совершив кувырок, и бросился на Секаши.

— Сбежавшая жена, — презрительно произнёс Легат, нанося ей удар ногой прямо в лицо. Она едва избежала выпада, который с легкостью мог бы стать для неё смертельным, ловко отклонив его посохом. — Жаль, что ты выяснила обо мне правду.