Аликорн запнулась в своём ликовании, от чего шум и хаос утихли. Она поражённо взглянула мне в глаза и по её щекам пролегли дорожки слёз.

— Я… у меня не было выбора. Я была обязана. Селестия не могла… она не должна была…

Мы снова очутились в спальне Селестии. Белая принцесса неподвижно лежала на кровати. Сперва я даже подумала, что она мертва. Она невидяще смотрела в никуда и по её щекам бежали слёзы. В дверном проёме я видела десятки смутных фигур пони в униформе, ожидавших и переговаривающихся вполголоса, словно марионетки.

— Селестия винила себя за Литтлхорн. Это была её идея, поместить его в то место. Её шутка, — всхлипнула Луна. — Я думала, что она подарила мне школу, чтобы держать как можно дальше от сражений. Как она пыталась защитить Твайлайт и её подруг.

Принцесса покачала головой.

— Но я могла бы сказать нет! Но как я могла сказать нет? — она посмотрела на меня с мольбой и её лицо исказилось от боли. — Я была следующей в роду. Младшей сестрой. Это был мой шанс показать всем, что я тоже могу править, как Селестия. Исправить всё, что я натворила, когда была Найтмер Мун. Я хотела быть такой же хорошей, как Селестия! Но я могла бы отойти в сторону.

И образ спальни снова сменился Твайлайт Спаркл, сидящей на троне в окружении подруг. Луна и я теперь смотрели на них со стороны из затенённого дверного проёма.

— Я могла бы заняться другими вопросами и возложить ответственность на Твайлайт. На Кейденс. На кого-нибудь ещё.

Потянувшись вперёд, я обняла принцессу и заглянула ей в глаза, заставив образы исчезнуть.

— Когда Деус ворвался в мой дом, я не хотела бежать в Пустошь. Я могла бы просто отдать ЭП-1101, или заключить сделку, или ещё что-нибудь. Что-нибудь умное. Но когда стало нужно, я вышла наверх и, даже когда было трудно, я стояла на своём. Прямо как ты. — Я не отрываясь смотрела ей в глаза. — Я знаю, что ты хорошая пони, Луна. Даже если ты думаешь, что это не так.

Рядом снами, словно в немом кино, проступили образы: Пслам в приюте, Голденблад, лежащий на больничной койке, Луна, помогающая жеребятам справиться с их кошмарами.

Луна улыбнулась и утёрла слёзы.

— И я знаю, что ты тоже хорошая пони, Блекджек.

И с другой стороны от нас появились картины, как я спасаю Скотч Тейп из Девяносто Девятого, сражаюсь, защищая Капеллу от Авроры и Деуса и дерусь с Когнитум в Лунном Дворце.

— Даже если ты думаешь, что это не так.

Она вздохнула и все образы и тени растворились в ничто. Земля вокруг нас начала светиться и вот мы уже стоим на океане лунного света.

— Итак… что же нам делать теперь?

Улыбнувшись друг другу, мы соприкоснулись рогами.

И тихо в унисон произнесли:

— Мы будем делать всё возможное, чтобы исправить свои ошибки, осознавая, что чувство вины никогда не покинет нас. Каждую секунду наших жизней мы посвятим тому, чтобы попытаться сделать мир лучше, несмотря на то, что этих усилий никогда не будет достаточно. И всякий раз, делая доброе дело, мы будем надеяться, что, когда наш жизненный путь подойдёт к концу, мы подберёмся достаточно близко к тому, чтобы искупить нашу вину.

А свет становился всё ярче и ярче, струясь сквозь нас и изгоняя остатки тьмы. Придя в чувство, я обнаружила, что парю в воздухе напротив своих друзей, которые с изумлением взирали на меня. Отсоединённые от моего тела ноги теперь пристыковывались обратно, изменяясь в процессе, словно их ваяли чьи-то невидимые копыта. Чёрные металлические пластинки на моих широко распростёртых крыльях превратились в белоснежные перья. Огненная грива потускнела, окрасившись в мягко мерцающие красные и тёмно-фиолетовые тона, напоминающие вечернюю зарю на самом пороге ночи. Я ощущало своё тело, как единое целое, пусть не как данное мне от рождения, но и не как искромсанное, а затем собранное воедино. Мои искусственные конечности теперь походили на тёмно-фиолетовые доспехи, что носили ночные пони, хотя те, что были на мне, выглядели изящнее из-за искусной гравировки, изображающей луну и звёзды. Она покрывала мою спину от крупа до самых плеч, а на груди красовался стилизованный полумесяц. Мою голову венчала простенькая корона. А затем…

Я моргнула.

Подняв копыта, из которых с безупречной чёткостью плавно выдвинулись пальцы, я ощупала своё лицо. Нос. Рот. Веки.

«Я вернула себе лицо!»

Опустив взгляд, я посмотрела вниз, на своих друзей. Уголок моего рта изогнулся в кривой ухмылке.

— Э… эй. Сработало.

И самое главное. Самое восхитительное во всём этом… Я чувствовала это ощущение жизни внутри себя. Возможно, в таком виде, я смогу выносить своих жеребят. И у меня появится… всё.

— Блекджек? Это… ты там? — спросила Скотч Тейп испуганным голосом.

— У неё перья. Это значит… А что это значит? — подала голос Рампейдж, хмуро рассматривая мои крылья. — Проклятье, Блекджек, тебе нельзя было становиться ещё чуднее! Свой лимит чудачеств ты уже превысила!

— Охренеть, — буркнул Ублюдок.

— Ты… в порядке? — спросил П-21. Выражение его лица было близко к тому, что я назвала бы благоговейным трепетом.

— Я… думаю, да? — отозвалась я, не будучи при этом уверенной на все сто. — Луну двигать пока меня не проси, но… да… — улыбнулась я, наконец. — Думаю, я в порядке.

Я взглянула на себя-пустышку, лежащую на боку рядом с Эхо. Единорог, с хмурым и несколько озабоченным видом, работал с моим старым ПипБаком. Тело пустышки таращилось совершенно безучастно и из уголка её рта тянулась тонкая ниточка слюны. Она была даже не ходячая, как Бу или другие пустышки. Просто марионетка с обрезанными ниточками.

— Когнитум не в ней, верно? — поинтересовалась я, напряжённо ожидая, что моё прежнее тело сейчас взглянет на меня и ухмыльнётся.

Эхо улыбнулся, не отрываясь от ПипБака.

— Нет. Не в ней. Я чертовски уверен, что назад ей уже не вернуться. — Тут он нахмурился. — Хотя буфер теперь переполнен сорными данными. Просто нужно её оттуда отсеять.

По залу разнеслось низкое резонирующее жужжание. «Что-то происходит с Горизонтами? С Когнитум? Чёрт возьми. Мне нужно собрать моих друзей и убираться из этого места!»

— Найди её. Я должна быть уверена, что она больше не доставит проблем.

Возможно её и не нужно удалять. Может Вирго или кто-то ещё сможет найти способ отладить её и дать второй… Вдруг перед моим внутренним взором мелькнули образы контейнеров с захваченными пони. Ладно. Лучше бы ей не быть у меня в голове… В любом случае, нельзя было терять времени. Я сняла со старого тела оружие, боезапас, статуэтки и припасы и направилась туда, где упала Причуда.

— Давненько не виделись, — пробормотала я, поднимая оружие магией и беря его в копыта. Проверив казённик, я убедилась, что внутри осталась серебряная пуля и захлопнула оружие. Подойдя к краю платформы, я заметила, что жужжащий шум стал громче.

— П-21, поберегись! — крикнула я, наводя оружие вниз, на зависшего среди обломков Тома. Если судить по второму выстрелу Когнитум, то я надеялась, что Причуда просто пробьёт в Томе сквозную дыру. Он должен будет снова стать душой звезды, а я тогда вернусь домой и буду трудиться на Эквусе, возводя над Ядром величайший в мире знак «Здесь Не Копать». И ещё нужно решить вопрос с семьёй. Может придётся сыграть свадьбу. Как вообще делаются эти свадьбы?

Мне не терпелось выяснить. Я направила оружие прямо на сверкающее сердце Тома. П-21, удерживая на спине терминал, дал отмашку из-за груды обломков. Богини, как же я его любила.

— Да где же она? — донёсся до меня встревоженный голос Эхо. — Я дважды просканировал буфер. Её здесь нет!

Я задумалась.

— Значит, она не в другом моём теле, так? И мне кажется, в этом теле её тоже нет. Так куда же она могла…

Нарастающее жужжание становилось всё громче и различимее. Оно состояло из трёх слов, повторяемых миллионом крошечных ротиков, взмывающих вверх вокруг нас.

— НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!

— УБЬЮ! УБЬЮ! УБЬЮ!

— СДОХНИ! СДОХНИ! СДОХНИ!