— Чушь понячья! — крикнула Рампэйдж, указав копытом на Тома. — Ты не можешь утверждать, что жизни тех, кто будет жить в будущем ценнее наших лишь на основание того, что их больше! У тебя нет никаких гарантий того, что они будут лучше нас или, хотя бы того, что они вообще будут существовать! Ещё какая-нибудь катастрофа свалится им на головы и все перечеркнет.

Она посмотрела на нас и добавила:

— Пусть для меня, умереть и пойти на новый виток круга перерождений, или чего-то там ещё, это не проблема, но есть тысячи пони, которых я знаю и которые заслуживают их права на жизнь.

— Да, заслуживают! И они будут жить! Просто не… я… — Том уставился на нее, а потом беспомощно посмотрел на полупрозрачного драконикуса.

— Я же говорил, — насмешливо сказал Дискорд.

— Есть идея, — сказал П-21 и поднялся со своего места, — Почему бы вместо того, что жертвовать всеми нами, не позвать еще пару звезд и избавиться от Пожирателя раз и навсегда? И как только это произойдет, то, раз уж Эквус, так вам дорог, вы можете помочь нам восстановить Пустошь и вообще сделать много хорошего.

Голова Тома поникла, а лик его был очень серьезным. Выглядело это так, словно ему было стыдно.

— Что такое? Сияние отнимает слишком много времени?

Даже Дискорд, к его чести, не улыбнулся. Вообще, было похоже, что он сочувствовал звезде.

— Им нет дела до Эквуса, — прошептал Том. Мы смотрели на него еще несколько томительных секунд. — Ваш мир… очень мал… и уже очень слаб.

Он покачал головой и продолжил:

— У многих из нас есть свои заботы… А остальные просто уничтожат и Пожирателя и Эквус разом.

Стоило ему это произнести, как нас унесло далеко-далеко от нашей планеты к звезде, которая излучала яркий и холодный синий свет. Мы следовали за ней, пока она летела мимо Эквуса, а затем, даже не остановившись, она уничтожила Эквус, луну, и солнце тремя огненными вспышками. Затем Вселенная быстро завертелась вокруг нас, и вот уже другая звезда с кольцом из вихрящихся газов сфокусировала луч энергии на вновь появившейся планете. Луч растекся по поверхности Эквуса и превратил её в сферу из черного безжизненного стекла. Все исчезло, и вот перед нами опять есть планета, которую после нескольких секунд, словно яйцо, расколол бриллиантовый осколок звезды, отшвыривая в противоположные стороны луну и солнце. Как только глыбы бывшей планеты исчезли из виду, в ночи появился еще один Эквус. Затем появилось чувство, что мимо пролетело что-то огромное и незримое. И вот солнце, Эквус и луна просто исчезли со слабенькими вспышками, будто их никогда и не было.

Столько угроз для нашего мира извне. Тем не менее, я все еще не хотела просто дать выстрелить Горизонтам.

Еще один оборот и мы снова над Эквусом.

— Те же, кому есть до вас дело, а такие есть… — поднял на нас глаза Том, — Пожалуйста, поверьте… они есть… просто у них есть свои проблемы, которые не дают им вмешаться. У некоторых что-то близкое к Пожирателю, у других куда страшнее. Я потерял свой мир давным давно. Взрыв Пожирателя разнёс его в клочья. Я сделаю все, что бы остановить его и искупить свою неудачу.

Вздохнув, висящий над головой Тома Дискорд исчез во вспышке света и появился рядом с жеребцом, заискивающе приобняв его за шею.

— Фу-ты, все это становиться слишком сентиментальным. — Он похлопал Тома по голове, на что получил сердитый взгляд от духа звезды. — Очень хорошо, что ты хочешь это сделать. Однако, это не меняет того факта, что это их мир, Томми. Ты просишь их пожертвовать собой, и хоть сообщать им, что они переродятся, весьма благородно, но это ни в коем разе не делает их жизни менее ценными.

— Именно поэтому, — продолжил П-21, — это лишает смысла усилия и жертвы всех тех, кто погиб, чтобы сделать Пустошь лучше. Чтобы сделать что-нибудь в нашей истории лучше! Мне наплевать на то, что будет с нашими душами после смерти. Жизнь — вот, что имеет значение. Твоя. Моя. Любая. Если мы погибнем, делая ради спасения мира всё, что в наших силах, я смогу с этим смириться, но я не смирюсь с тем, что лучшее, из того, что мы можем сделать убьёт всех, пусть даже оно и сработает. Он дважды стукнул по столу копытом и, посмотрев Тому прямо в глаза, повторил:

— Жизнь — имеет значение.

Я просто не могла себя сдержать, и, крепко обняв П-21, столь же крепко его поцеловала. Я даже не пыталась себя сдержать, когда он говорил заключительные слова. Взяла же я себя в копыта только после того, как услышала музыку. Рампэйдж держала в копытах аккордеон, который похоже был к ним приклеен. На столе стояли зажженные свечи, а на головах у Скотч Тэйп и Дискорда были маленькие шляпки. Последний потягивал сигарету и был одет в футболку в широкую горизонтальную полоску. Он глубоко вздохнул:

— Ох, c’est l’amour^[40]…

— Это обязательно? — спросил Том, испытующе смотря на духа хаоса.

— Раз уж ты спросил, то — да, — ответил Дискорд, одним лишь движением лапы отправляя в небытие и забавные шляпы, и футболку, и сигарету, и все прочее. — Хаос безгранично могущественней уничтожения, как я уже не раз тебе говорил. Он привел нас сюда. Он же открывает перед нами великолепные новые возможности.

— Такие как поражение, — отметил Том.

— Ой, да ладно, — усмехнулся Дискорд. — Откуда же взяться веселью, если нет угрозы фатального поражения? Я терпел его много раз, но это меня никогда не останавливало.

— Даже, когда ты умер, — подчеркнула я, указав на него копытом. — С чего это ты вообще среди нас?

— Ну, думаю, что я просто подсознательная проекция твоего желания бросить вызов чужой власти и взять свою судьбу в свои же копыта, а может дело в том, что твое тело сделано из переработанного меня. Ни кого из нас, взаправду, здесь нет. Мы ведь, в конце концов, в твоей голове. — произнёс Дискорд, открывая квадратный проем прямо в пустоте, как дверь. Он заглянул внутрь и сразу же отпрянул назад, красный, как рак. Из проема доносились звуки шлепков по крупу и мои стоны. Дискорд захлопнул дверь и прибил прямо к пустоте деревянные планки. — Ох ты ж… Так, думаю на этом стоит прекратить исследовать твой разум. Вот фантазии Твайлайт были куда более… книжными. И куда менее липкими.

— Может мы все же вернемся к тому, как нам остановить Когнитум? — жалобно спросила Рампэйдж.

— Точно… — сказала я и посмотрела на Тома, а затем вниз на мир, лежащий у нас под ногами. — Извини Том. Для звезды, ты весьма не плох. Ты хочешь сделать Эквус лучше. Я тоже. Но для меня неприемлем вариант, когда погибают все, кто мне дорог. Мне плевать, действительно ли они получат посмертии ещё один шанс. Сейчас они все борются за жизнь. И я не могу просто взять и лишить их ее. Я должна найти другой способ.

Том молчал в течение долгих минут.

— Какой? — поднял голову Том, смотря на меня заинтересованным взглядом.

— Не знаю! — признала я. — Но мы его найдем. И воспользуемся им!

И вот снова мы парили над Капеллой, но в этот раз пони совместно с зебрами ровняли Хуф с землей. Деус с Хищниками сносили башни, погребая под ними все манящие богатства старого города. Пожирателя поглотила земля и Сады излучили обруч радужной магии, которая распространилась по миру. Пони работали без отдыха, взращивая растения и залечивая шрамы на лице больной земли. Они собирали серебряные кольца по всему свету и возвращали их в Ядро, что бы захоронить вместе с Пожирателем. С каждым кольцом мир становился зеленее и здоровее, и пони с зебрами снова жили в мире, став умнее и зная об угрозе, которою представлял собой Пожиратель.

Том смотрел на меня, пока у нас под ногами расцветал Хуф — оазис жизни и цивилизации. Это случиться. Я была в этом уверена. Так же уверена, как и супер-пупер умный дух звезды из космоса. Мы сможем жить с Пожирателем, всецело его отвергая, а потом, возможно, когда-нибудь сможем разобраться с ним подобру-поздорову. Мы сможем. Пони и зебры, грифоны и… да кто угодно. Мы сможем сделать мир лучше.

Том рассмеялся и покачал головой.