— Сейчас не подходящее время, Крупье, — отрезала я. — Я только что наблюдала, как едва не убили моего самого близкого друга. На носу хренов конец света. Ты знаешь, что Когнитум совсем ебанулась.

— Возможно. А может, она именно то, чего мы сейчас заслуживаем, — возразил он, продолжая напряжённо всматриваться в экран. — Две сотни лет жестокости и резни. Две сотни лет, а мы всё ещё продолжаем воевать. Я видел всю ту же резню, что и ты, Блекджек. Неужели судьба этого мира, это так и продолжать оставаться постапокалиптическим кошмаром?

— Конечно же нет. Мы делаем его лучше! — резко возразила я.

— Так же, как это делала Луна и Министерства? — спросил он, стуча по клавишам. Я могла бы отдёрнуть его, но если я это сделаю, это может перечеркнуть наш последний шанс на его помощь. — Двести лет, и всё, чего мы добились, это всё та же грязь, что была после падения бомб. Ты можешь думать, что Дарительница света вот-вот всё исправит, но точно так же думали все пони, когда были образованы Министерства. «О, Луна обо всём позаботится. Всё изменится!» И всё изменилось, только всё стало хуже!

— А что на счёт того, что пытаюсь делать я, Крупье? Я стараюсь сделать мир более хорошим местом. И если я остановлю Когнитум от исполнения её планов, это определённо стало бы большим плюсом в мою пользу, — закричала я, стараясь не думать, насколько это безнадёжная затея.

— Она — то, что мы заслужили! — рявкнул он и, отвернувшись от экрана, поглядел на меня. В его взгляде застыла тоска. — Мы облажались. Мы всё просрали! Мы заслужили, чтобы нами правило чудовище вроде неё. Чтобы она покарала нас за то, что прошло уже два столетия, а мы так ничего ни не исправили!

Я вздохнула и потёрла лицо. Похоже, Эхо слишком много времени провёл рядом с Голденбладом.

— Это не тебе решать. И не мне. Но никто не заслуживает жизни в дерьме. Ни я. Ни ты. Ни даже Когнитум, даже если она всё это заварила. Всем пони нужен шанс на лучшую жизнь, а если они упустят его, им нужно дать ещё шанс. Никто не заслуживает худшей жизни. Никогда.

Некоторое время он смотрел на меня и я не могла понять: удивление я у него вызываю, или жалость. Возможно и то, и другое.

— Как тебе это удаётся, Блекджек? Одновременно быть такой правильной и неправильной? — Он прекратил печатать и сел, закрыв глаза. — Я просто хотел жить, Блекджек. Я не хотел раствориться в небытии. Я чувствовал приближение этого ещё до того, как мы покинули Девяносто Девятое. Словно медленное смертельное кровотечение. — Он взглянул на меня и его лицо страдальчески дёрнулось. — И я знал, что ты простишь меня. От этого всё становилось намного проще, и намного хуже.

— Да уж, ну… я выжила. Я здесь. И сейчас у тебя есть очередной шанс поступить правильно, — ответила я, вглядываясь в его глаза, наполненные отчаянием. — Помоги мне остановить запуск Горизонтов.

— Я… — он запнулся.

К этому моменту у меня уже был немалый опыт по части посторонних вторжений в мою голову. Как это не пчельно, но я стала экспертом по внешним источникам, проникающим в мой разум. Начиная от неустанного давления Богини и машин, играющих с восприятием, и заканчивая сверхъестественными заморочками у меня в мозгу, у меня не было недостатка опыта в обращении со всем, что пыталось установить контакт с моей головой. Поэтому я оказалась не настолько потрясена, как должна была бы, когда раскатистый бас жеребца прогрохотал:

«НЕТ! ГОРИЗОНТАМ НАДЛЕЖИТ ВЫСТРЕЛИТЬ! ПОЖИРАТЕЛЬ ДУШ ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ!»

Это сбило меня с ног и достаточно было бросить один взгляд на Эхо, чтобы понять, что он тоже это слышал. Жеребец свернулся в позу эмбриона, а из его жёлтых ноздрей капала кровь.

— Слишком громко! — одновременно и подумала, и выкрикнула я.

«ОЙ. ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ. Я ПОПРОБУЮ ПОНИЗИТЬ ГРОМКОСТЬ» — извинился голос чуть менее гулко. «КАК СЕЙЧАС?»

Что ж, на этот раз моя голова не грозила лопнуть. Я решила, что с этим я как-нибудь справлюсь.

— Лучше. Так… ты кто такой? — озабоченно поинтересовалась я. Что-то в этом голосе казалось знакомым. — Я слышала тебя раньше.

«ДА, ПРИЯТНО НАКОНЕЦ-ТО ВСТРЕТИТЬСЯ С ТОБОЙ ЛИЦОМ К ЛИЦУ». — усмехнулся голос. Я обернулась, посмотрела налево и направо, а затем взглянула на нависший над нами огромный лунный камень. Только теперь огоньки, кружившиеся в глубине, собрались в гигантский светящийся пониобразный контур… контур аликорна. Что ж, это поднимало пару теологических вопросов, над которыми мне думать сейчас совсем не хотелось! Овалы глазниц гигантской фигуры полыхнули голубоватым светом. «ЗОВИ МЕНЯ — ТОМ».

Глава 12

Зов

«Должна найти я путь…

Обратно всё вернуть…

Одна оплошность всё смела…

Страданий столько принесла…»

Где-то в моей жизни, был определённый момент, когда реальность решительно разошлась с моими ожиданиями, чтобы больше уже никогда не воссоединиться вновь. Возможно, это произошло, когда я была заперта под землёй и наблюдала, как отпадает крыло моей подруги. Или, когда я проснулась, а в моём теле стало больше металла, чем должно быть в любой живой кобыле… любом живом существе, если уж на то пошло. Или, быть может, когда я выяснила, что прихожусь родственницей одной из самых известных Министерских Кобыл. Богиня, захватившая моё тело, чтобы убить мою подругу, тоже занимает в этом списке весьма высокую строчку, но мой разум, заточённый в машине, стоит всё же немного выше. И, разумеется, смерти — первая, вторая, или третья, их тоже можно взять в расчёт.

Поэтому, когда я подняла голову и уставилась на светящуюся фигуру, похожую очертаниями на аликорна, единственным, что я смогла произнести в качестве ответа, было нейтральное: «Хмм». Разумеется, по шкале странностеметра, это было-таки чертовски высоко, но не дотягивало даже до первой пятёрки. Ну, его звали Том… возможно, пятое место?

— Послушай, Том, мне очень не нравится тебе это говорить, но в данный момент мы немного заняты. Я пытаюсь спасти свой мир от гибели, причиной которой станет аннигиляция Пожирателя твоим лунным камнем. Прости. — Я повернулась к Эхо. — Итак, ты нам поможешь, или нет?

Его невидящий взгляд был обращён на огромный светящийся силуэт.

— А? — спросил он, похоже неспособный оторвать взгляд от него.

«ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ. ПОЖИРАТЕЛЬ ДОЛЖЕН БЫТЬ УНИЧТОЖЕН», — прогрохотал голос, едва не вызвав инсульт.

— Ага, точно. К несчастью, я не хочу, чтобы все, кого я знаю, умерли, — произнесла я, свирепо посмотрев на него. — И у меня нет времени, чтобы спорить об этом.

«ОХ! ЭТО ЛЕГКО ПОПРАВИМО!» — Светящиеся голубые глаза ярко вспыхнули.

— Нет! Постой! — Я испуганно подняла копыта, но мир умчался прочь.

Когда мир вновь обрёл целостность, я обнаружила, что стою в атриуме Стойла Девяносто Девять, на меня надета моя старая броня охраны, а рядом нет ни души. В помещении, вне всяких сомнений, было чище, чем когда бы то ни было на моей памяти. Это ощущалось настолько неправильным — видеть его чистым и абсолютно пустым, что я села за один из стоящих в атриуме длинных обеденных столов.

— Здравствуй, Блекджек, — произнёс спокойный, принадлежащий жеребцу голос. Повернувшись, я посмотрела на странно знакомого единорога, который сидел, положив перед собой на стол прижатые друг к другу копыта. Хвала богиням, не Голденблад. Молочно-белый единорог с полосатой красно-белой гривой мне улыбнулся. — Так будет немного проще.

За столом появились П-21, Скотч Тейп, и Рампейдж. И они, одинаково недоумённо, принялись оглядываться по сторонам, пока их взгляды не остановились на странном жеребце.

— Чарити? — произнесла Скотч. — Что ты здесь делаешь?

— Чарити? — нахмурившись, спросила Рампейдж. — Это же Большой Папочка!

Вздохнув, я потёрла копытом лицо.

— Всё это происходит у нас в головах, — простонала я, после чего решительно посмотрела на Тома. Он казался слишком уж спокойным, проделав этот маленький фокус. — Все мы видим разных пони. Вот для меня, он выглядит как какой-то странный жеребец из моего Стойла.