— Может быть. А может быть, и нет. Не могу сказать. Знаю лишь, что это должно закончиться. Так или иначе.

— Я хочу жить, — захныкала я, осмелившись посмотреть прямо на призрачного белого пони, державшего меня. — Я не хочу умирать. Я хочу наладить всё с Глори. Хочу помочь Рампейдж стать лучше. Хочу сделать столько всего именно сейчас! — Я шмыгнула носом и улыбнулась. — Неужели это настолько плохо — хотеть жить?

— Нет. Но жизнь трудна. Это борьба. Борьба каждый день. И то, как ты встречаешь эту борьбу, даёт смысл твоей жизни. Лишь в самые темные времена, ты обретаешь самые большие силы. Жизни ради жизни не всегда достаточно. Её смысл — вот, что делает тебя более значимой, чем ты есть, а порой более значимой, чем сама жизнь.

— Это не честно, — пробормотала я, возможно, самую глупую и детскую фразу, что только мог сказать пони.

— Нет. Это не так. Если только ты не хочешь, что бы это было так. — ответил светящийся пони.

— Я не хочу платить такую цену, — прошептала я.

— Жаль тех немногих, кто платит, — последовал ответ. — Ещё больше жаль тех, кто боится смерти и утрат. Тех, кто держит свои и чужие жизни в бесчестье. Тех, кому нечего предложить другим, кроме желчи, злобы и ненависти. Они сделали свои жизни пыткой и живут лишь ради того, чтобы вымещать её на других. У них нет иного смысла в жизни.

— Как Пожиратель. И Легат, — добавила я. — И Когнитум. Думаешь, что я должна их жалеть?

— Разве нет? — сияющие глаза посмотрели на меня с любопытством.

Я закрыла глаза. Было бы легче просто ненавидеть моих врагов, но я не испытывала этого чувства. Не было среди них того, чья смерть меня бы обрадовала. Ну… может Стил Рэйн… да и то потому, что он был тем еще гадом.

— Думаю, я просто хочу… хочу, что бы многое было по-другому.

— Хотеть — это только начало, но если ты хочешь, чтобы они изменились, ты должна их изменить, — тихо сказало сияние. — А что бы сделать это…

— Нужно проснуться… — сказала я с благодарной улыбкой и проснулась.

* * *

Я проснулась на столе, лежа на боку. Голова ещё болела, но я чувствовала себя немного лучше. Из луннокаменного талисмана, что был закреплён на свисающем с потолка подвижном поворотном кронштейне, на меня изливался зелёный свет. Рядом послышался голос Скотч Тейп:

— …эти ребята что, потомки тех пони, кто через месяц после увольнения Голденблада сказали «пошло оно всё», и смылись из Эквестрии в это лунное Стойло?

— Некоторые — да, — спокойно ответил ей какой-то жеребец. — Связная Сапфир знала, что Д.М.Д. на регулярной основе производили запуски ракет, чтобы доставлять Флюкс в Лунный Дворец. Она начала отправлять сюда доверенных пони из Министерства Крутости и Д.М.Д. с каждым рейсом. Так же она была нашей первой Смотрительницей. Сапфир считала, что отдавать целое стойло пустышкам будет слишком нерационально. Странно то, что через некоторое время они перестали вести себя, как обычные клоны, даже после того, как им удалили импланты и они должны были вернуться в исходное состояние. Они стали почти что нормальными пони. Сама видела, как они отпраздновали «Прибытие Принцессы Луны».

— И никто об этом не знал? — спросил П-21.

— Думаю, под конец, везде творился такой бардак, что никто точно не знал, что же происходит на самом деле. Хорс как раз занимался чисткой Д.М.Д… А когда Луна арестовала Голденблада, Сапфир решила, что лучше всего им будет уйти. Конечно, мы знали, что, так или иначе, Луна, рано или поздно, доберётся до сюда, поэтому мы решили, что будем вести себя дружелюбно, когда это произойдёт. Должен признать, мы думали, что она появиться здесь куда раньше.

— То есть, вы просто сидели здесь и… чем вы там занимались? — со смешком спросила Рампейдж. — Дни на пролёт ловили кайф от лунной пыли?

Доктор уклончиво сморщил лицо.

— Нет! Такое… случается редко. Кроме того, каждодневное поддержание стойла в рабочем состояние — это серьезный труд. Так же у нас есть медитации и философские дискуссии. Кто-то предпочитает этому астрономию, поэзию, мониторинг сигналов со звезд или Эквуса, — ответил жеребец. Я рискнула и повернулась, чтобы посмотреть туда, где они вели беседу. Помещение, в котором я находилось, походило на медицинский отсек Девяносто Девятого, только здесь всё было невероятно чистым и сверкающим. Воздух имел какой-то странный раздражающий привкус, что немножко его портило. От поворота у меня немного разболелась голова, но не так сильно, как я ожидала.

— Как я уже говорила: пони из стойл просто поехавшие независимо от того, на Эквусе ли они или на луне, — произнесла Рампейдж, покачав головой.

Жеребец, с которым они разговаривали, был одет в медицинский халат и очень сильно походил на Бу. Его грива и шерсть были бледно-розового цвета, а в глазах казалось неярко светятся звёзды.

— И так… у меня есть вопросец, док Комет. Когда там следующая запланированная оргия? — спросила Рампейдж, оглядываясь по сторонам будто ожидая, что вот-вот начнется групповуха. — Да ладно. Если за основу этого места взяли Девяносто Девятое, то здесь точно должно происходить что-нибудь извращённое.

Жеребец отпрянул от нее.

— Эм, мы только что встретились, так что — нет. Спасибо, но… нет.

Рампейдж поджала губы, а затем пожала плечами.

— Эх, возможно оно и к лучшему. Я ведь ещё кобылка, это было бы мерзко и неправильно. — Она поскакала от него, обыденно выуживая из своей брони баночку с Минталками, а затем засыпая их в рот, словно это были конфетки. Жеребец посмотрел на остальных, молча двигая челюстью, но те лишь покачали головами.

— Нам пора идти, — сказал П-21, когда они направились к двери.

— Подождите! — простонала я, слезая и сваливаясь со стола одновременно. — Подождите. Я с вами.

— Я думала, она в отключке! — прошипела Скотч Тейп. — Разве она не была под кайфом?

— Была. Вот только Блекджек обычно не занимается всеми этими «валяюсь в отключке»-вещами, — ответила Рампейдж со вздохом и покачала головой, стоя рядом с дверью.

Ко мне подошел доктор и посветил мне в глаза. От его неодобрительного выражения лица, у меня сложилось впечатление, что я что-то сделала не так.

— Как твое самочувствие?

Хороший вопрос. Из моего рога вынули отвертку, но я всё ещё не могла пошевелить головой без тупой боли, пронзавшей весь мозг. На периферии зрения по-прежнему были искры, но я уже могла игнорировать шепотки.

— Лучше. Что со мной произошло? Как долго я здесь была? Горизонты выстрелили?

Белый жеребец прочел с планшета:

— Кровоизлияние в височную долю и зрительную кору головного мозга. Хорошо, что твои друзья накачивали тебя тонизирующими средствами, словно сумасшедшие. У тебя произошло кровоизлияние в мозг. Талисман восстановления остановил кровотечение, но выглядишь ты несколько страшновато, плюс осложнения, связанные с сильным отравление от лунного камня. — Он замолчал, а затем скосил на меня слегка скептический взгляд. — Ты что, действительно кувыркалась в дури?

— Вроде того, — пробормотала я, разрабатывая челюсть. — А это плохо? У меня язык ватный.

— Язык? — он изогнул бровь. — Нет. Это просто остаточный эффект от высокого вакуума. Отравления лунным камнем… так и… — Тут он кашлянул и заглянул мне прямо в глаза. — Ты слышишь песни? Видишь временные разрывы? Или может неконтролируемые экстрасенсорные ощущения?

Я безмолвно смотрела на него пару секунд.

— Предположим?

— М-да, обычно требуется пара лет, чтобы появилась хоть часть этого. Вот, что поведали мне твои друзья… — Он опустил взгляд в планшет. — Ты покувыркалась в дури, затем сотворила оригинальную и не поддающуюся контролю магию разума, после чего воспользовалась экспериментальным телепатическим устройством. Я вообще не понимаю, как твоя голова не взорвалась.

Он вздохнул и убрал планшет.

— Так или иначе, ты говоришь членораздельно, у тебя из носа не идет кровь, думаю, что большего я сделать уже не смогу. В обычной ситуации, ты бы у меня еще пару часиков покайфовала среди звезд под этим талисманом восстановления.