— Хомэйдж! Заклятый враг! Ненависть! Пустоши! Плохо! Хочешь? Почему?! — выпалила Вельвет.

— Это первый случай, на моей памяти, когда кто-либо доводил Вельвет до истерики, — подметил Каламити, легонько толкнув в плечо пылающую яростью единорожку.

— Потому что это означало бы то, что я не одна, — тихо произнесла Хомэйдж, наблюдая за сгущающимися сумерками. — Большую часть своего детства я провела, занимаясь грабежом рядом с Мэйнхэттеном, просто стараясь не умереть. Заклятый враг мог не любить меня, но по крайней мере, я бы заботила его, пусть даже как цель для придирок. Дикие гули, рейдеры… блотспрайты и кровокрылы… для них я была лишь очередной трапезой, очередной жертвой, очередной… игрушкой. Быть объектом чьей-либо ненависти — это уже шаг вперёд, в отличие от состояния никому ненужности.

Улыбнувшись Лайф Блуму, она продолжила:

— К счастью, у меня появились кое-какие друзья. И позже, я познакомилась с ЛитлПип, которая, как мне показалась, тоже страдала от одиночества.

— Насколько я помню, ты ограбила меня и Джоук, — вскользь добавил Лайф Блум. — Забрала у нас всё, до последней крышки и бросила наши шкуры на растерзание кровокрылам.

— Ага. Поэтому вы следовали за мной целых три дня, умоляя вернуть ваши вещи обратно. В конце-концов, я вам таки вернула ваши вещи, лишь бы ваше нытьё не выдавало нас, — возразила Хомэйдж со слабой ухмылкой. — Мне кажется, я тоже успела недолго побыть вашим заклятым врагом.

Я усмехнулась Хомэйдж.

— Получается, ты раньше у нас была плохой кобылкой?

Она моргнула, после чего хитро посмотрела на запад.

— В других отношениях, я стала еще хуже. Но я была выживальщиком и мусорщиком… в двух шагах от одичания и в одном от рейдерства. Только благодаря поддержке Джоукблу, а также нескончаемому оптимизму и умным советам Лайф Блюма, я стала лучшей пони. Со временем, у нас появилась мечта: попасть в Башню Тенпони. Невыполнимая мечта для жителей Пустоши, однако, начало было положено. Было трудновато пытаться представить себе серьезную и мрачную Хомэйдж.

— Конечно, — кисло добавил Лайф Блум, — это бы нам помогло, знай мы с самого начала, что это невозможно. Тенпони говорили, что если ты соберешь сто тысяч крышечек, то сможешь присоединиться к их сообществу. Но это всё конский навоз. Они ищут «цивилизованных» пони, которые «интересны» и «ценны», а не просто экономных жителей Пустоши.

— А когда Диджей Пон3 взял меня к себе, я сразу же стала цивилизованной, интересной и ценной. Ты только представь, — Хомэйдж покачала головой. — Я указывала им на их двойные стандарты так часто, что, в конце-концов, они стали соблюдать своё условие… в любом случае, не так уж много пони могут собрать столько крышечек, но все-таки… — Она печально вздохнула. — Слишком поздно для Джоукблу.

— Что с ней случилось? — спросила Скотч Тейп обеспокоенным голосом, затем огляделась вокруг и опустила глаза. — Неважно. Я не хочу знать.

Хомэйдж с тоской улыбнулась, и её взгляд устремился в ночь.

— Это и есть причина того, почему я хочу положить конец Пустоши. Чтобы никому больше не пришлось проходить через то же, что и нам, а самой огромной заботой у пони была взаимная неприязнь к другому молодому пони. — Это убило настроение для дальнейших глупых аргументов.

Мы держали курс на юг, делая широкий маневр вокруг Космического Центра Луны. Смотря на юго-восток, я могла наблюдать внушительные здания и четыре «Хищника» парящих над ними. Я предполагаю, что Хоафрост и Афтербёрнер получили кое-какую помощь со стороны. Были ли они ознакомлены с полным планом Когнитум или просто решили встать на сторону более сильного пони? Под нами я могла наблюдать след деятельности, который тянулся от куч мусора Свалки, вплоть до Г-образного здания, что по моим догадкам, было Парадизом. Складывалось впечатление, что Большой Папочка, находясь прямо между Космическим Центром Луны и остальным Ядром, собирается стать основным центром обороны. По крайней мере, из этого может получиться что-то стоящее.

Глянув на всех тех пони, я сглотнула. Битва близится. И она неизбежна. Я не боялась за себя. У меня получилось так долго протянуть и ни разу не умереть… ну, остаться мёртвой… но меня мучил тот факт, что столь много других могут пострадать. Я была той идиоткой, которая могла ловить собой пули. Но я не смогу взять на себя абсолютно все. И когда я была полностью уверенна в себе, когда дело доходило до боя, то что на счёт остальных? Мой взгляд упал на моих друзей, как старых, так и новых, и нарастающее чувство тревоги заполонило меня. Хуже того, я могла с уверенностью сказать, что у остальных сейчас крутились такие же мысли. Каламити и Вельвет сидели немножко ближе друг к дружке, в задней части переполненной повозки. П-21 обнял своей ногой Скотч Тейп. Глори сидела на другом конце сиденья, но я успела уловить её мимолётный взгляд в мою сторону.

Открыв рот, мне хотелось сказать… ну, я не знаю. Что-нибудь. Да что угодно! Но уголок её губ тронула тень грустной улыбки, пегаска отвела взгляд в сторону заходящего солнца и слова, которые я желала ей сказать, так и не были произнесены.

* * *

— А ты в этом точно уверена? — нахмурившись, спросил П-21, глядя на меня из повозки.

— Ага. Уверена. Если вы все подождёте здесь… то да. Мне нужно, чтобы они знали, что это я, — произнесла я с полуулыбкой, оглядывая разбомбленную местность.

— Я… кому-нибудь из нас следует пойти с тобой, Блекджек, — начала Вельвет. — Я выступала за…

Я покачала головой.

— Это должна быть именно я.

— А если они всё же решат тебя убить? — вновь нахмурившись, спросил П-21.

— Ну что ж, держите повозку неподвижной и надейтесь, что я смогу телепортироваться в неё быстрее, чем они меня схватят, — ответила я, тряхнув гривой. К сказанному, мне особо добавить было нечего. Дитзи медленно подняла повозку обратно в небо, и я осмотрела окружающую меня местность. На первый взгляд, разбомбленный пейзаж представлял собой не более чем бесплодную пустыню. Но, стоило приглядеться к ней повнимательней, начинали вырисовываться небольшие особенности, такие как обстоятельство того, что многие из этих камней были похожи на расплавленное стекло. А другие были расположены так, что внешним видом напоминали обугленные фундаменты. И кто бы смог проигнорировать монотонное щёлк-щёлк-щёлк радиации?

О, и почти не имеющая прорех красная лента на Л.У.М.-е окружала меня со всех сторон.

Неторопливо шагая сквозь облучённые трущобы, я знала, что они следуют прямо за мной, и поэтому поддерживала свой рог светящимся, готовая исчезнуть отсюда. К северу от меня, на пределе видимости, я могла с трудом разглядеть огни военной базы Гримхуф. Мне следовало бы догадаться, что Оставшиеся были там не столько из-за ракет, сколько из-за находящегося прямо под ней бункера, в котором находилось их Древо Жизни. Скорее всего, сторонники зебр включили его в надземную часть базы, как ещё одну статью расходов. И я помогла им его обезопасить…

Я нашла в облучённом пейзаже нору. Всё, что я могла, так это надеяться, что сочетание заинтересованности в новизне и подозрения в обмане, удержат их от того, чтобы оторвать мне голову. Но, учитывая то, что оказавшаяся в центре их территория единорожка была голой и безоружной, это было лишь вопросом времени. Я присела у края норы, но голову внутрь совать всё же не стала.

— Я пришла поговорить.

Из норы не донеслось ответа. Тишина нарушалась лишь размеренным щёлканьем моего ПипБака.

— Несколько месяцев назад, один представитель вашего рода пришел к моему народу, чтобы попросить у нас помощи в деле, связанном с Анклавом и их управляющими шлемами. Его, вроде бы, звали Гнарр, — произнесла я, почувствовав, как земля подомной на секунду завибрировала. — А сейчас, я вернулась, чтобы попросить помощи уже у вас.

Тишина. Я могла представить себе, как в темноте подёргиваются уши.

— Завтра, выгнавшие вас из Гримхуфа Отродья, собираются напасть на Хуффингтон. Они в несколько раз превосходят нас численностью. Они, скорее всего, убьют нас всех за пару часов. В лучшем случае — за день. — Я закрыла глаза. — Знаю, у наших народов нет хорошей истории взаимопомощи в трудных ситуациях. Да, многие из вас хотят убить меня просто за то, что я здесь нахожусь. Но хочу, чтобы вы знали: прямо сейчас, мы в вас нуждаемся. Мы нуждаемся в вашем народе. Я знаю, что большинство обывателей видят в вас чудовищ. Знаю, через какие страдания пришлось вам пройти. Я знаю, каково это — страдать. Я знаю, что вы нечто большее, чем они о вас полагают.