Потом девушек провели за отдельный столик, они стали искать глазами Сашу, а тот в это время гулял по ночному Милану с Михаилом и знакомился с представителями теневого бизнеса. Среди них было немало югославов, поляков, украинцев. Торговали в основном наркотиками. Саша даже получил выгодное, как ему объяснили, предложение выступить посредником в передаче кокаина в Россию, но вежливо отказался. Как отказался и нюхнуть. Он помнил свое состояние после кокса Иржи, а у того наверняка была не подделка.

Когда опомнился, было два часа ночи, и он поспешил в отель. Девушек нашел в холле. Они сидели и молча курили, недоумевая, куда пропал «директор». Появление Саши было встречено бурным восторгом, и он еще раз подумал о том, как с ними легко. Если бы он был мусульманин и жил где-нибудь на Востоке, обязательно женился бы сразу на всех трех. Да он и так на них на всех женат.

— Если б я был султан, я б имел трех жен.

— Одновременно имел бы? — засмеялась Маша.

— Конечно, а как же! — Саша погладил ее по роскошным золотым волосам.

— Ну, тогда все ко мне! — решительно заявила Мария.

— Нет, я пас — я очень устала, — сказала Настя.

— Я, пожалуй, тоже, — улыбнулась Аня, как бы извиняясь.

— Ну, как хотите, у нас свободная любовь, — сказал пьяный Саша и в обнимку с Марией, распевая, отправился в ее номер.

9

В назначенное время Гульсум вошла в кафе у рынка. Борис сидел за столиком с девушкой. Он кивнул Гульсум и взглядом показал на стул. Гульсум подошла и на секунду замерла на месте. Но тут же справилась с собой. С Борисом сидела Лена.

— Привет, подруга! Вот и встретились. Я же говорила тебе, что это когда-нибудь произойдет.

— Возьми себе кофе, — сказал Борис.

— Я не хочу.

— Возьми.

Гульсум встала и подошла к витрине. Она попросила чашку черного кофе, и ей тут же сварили. Она вернулась с чашкой за стол.

— В Москву поедете вместе. Лена — твоя дублерша. На случай, если что не так, если что сорвется. Но жить будете не вместе, — предупредил он вопрос Гульсум, о котором она думала: задавать или нет? — У каждой из вас будут квартиры — не в центре, чтобы не привлекать внимание. Но и не на окраине, чтобы было удобно добираться до центра. Твой объект, — он смотрел на Гульсум, по имени он ее никогда не называл, — дворец спорта «Лужники». Там будет рок-фестиваль. Взрывное устройство тебе передаст Лена. Не волнуйся, никаких поясов. Пронесешь, положишь куда надо и можешь уходить. Если грамотно все сделаешь, не пострадаешь. Ты не должна пострадать. На тебя возлагают большие надежды. — Борис полез в сумку. — Вот билеты на поезд. Купе. Вы две подруги, да вы и так подруги, правда? — он изобразил подобие улыбки. — Выезжаете послезавтра. Поезд Владикавказ — Москва. Вот деньги. — Он дал каждой по бумажной пачке. Там хватит на все что угодно. Можете каждый день в «Национале» обедать. По-моему, даже слишком много, но решаю, к сожалению, не я. Вопросы?

— Когда рок-фестиваль?

— В июле.

— Куда я должна положить взрывное устройство и как я его должна буду пронести через охрану? Через турникеты? А если его обнаружат, что делать тогда?

— Его не обнаружат. Ты все сделаешь так, как нужно. Инструктаж пройдешь в Москве. Я тоже буду там. У нас достаточно времени. А пока тебе такое задание. Ты же в МГУ учишься?

— Училась.

— Зачем же так? Пока ты еще документы не забрала, значит, учишься, и бросать я тебе университет не советую, образование там хорошее. Так вот, ты девушка современная, и это решили использовать. Ты должна будешь влиться в рокерскую тусовку, чтобы облегчить себе выполнение задания.

— Каким образом?

— Ну, не мне тебе объяснять, если ты три года в МГУ проучилась. Познакомишься с музыкантами, соблазнишь кого-нибудь, для этого у тебя квартира есть. — Он посмотрел, какую реакцию вызвали его слова. На лице Гульсум не дрогнул ни один мускул. Здорово ее там накачали, подумал Борис, не зря посылали, не зря. — Ну вот, познакомишься с кем-нибудь из тех, кто будет там играть, в «Лужниках», все разведаешь, где там и что у них стоит, где аппаратура, где что. Возможно, у них там репетиции будут какие-нибудь перед началом или по крайней мере у их технического персонала — звукооператоры должны настраивать звук. Твоя задача — быть там в это время. Все, остальное потом. Я с вами обеими свяжусь, когда будет нужно. Вот адреса квартир. Вот ключи. — Он положил на стол два ключа. Один пододвинул Гульсум, другой — Лене. Посмотрел на Гульсум. — Пистолет с глушителем найдешь на кухне, в шкафчике, в банке из-под крупы. Все. Еще вопросы?

— Скажите мне номер моего телефона.

— Зачем?

— Как зачем? Я же должна его знать.

— Зачем? Чтобы кому-нибудь дать?

Гульсум пожала плечами.

— Нет, это тебе не нужно, — строго сказал Борис. — В Москве купишь сотовый и будешь давать кому надо. Если этого будет требовать дело. А пока нет необходимости. Телефон должен быть включен всегда, даже когда спишь, не забывай. Ясно?

— Ясно.

Лена сидела с отсутствующим видом, как будто все, о чем здесь говорили, ее не касается.

— Она тебе поможет, — он показал на Лену.

— В чем?

— С мужиками, — усмехнулась Лена. — Да, Борис? — Тот не отреагировал. — Если надо, меня зови. К рокерам. Быстро их окрутим. Зови всегда, когда нужно.

— Хорошо, — сказала Гульсум.

— Все, расходимся, — скомандовал Борис. — Сначала иди ты, — он показал пальцем на Гульсум. — Потом мы.

Гульсум встала и вышла из кафе. Она шла, не оглядываясь, к дому. Когда поднялась в свою квартиру, сразу подошла к окну и посмотрела. Борис стоял и о чем-то говорил с Леной. Она кивала. Потом они разошлись в разные стороны.

Гульсум решила не думать о поездке. Придет время — она поедет. А пока надо позвонить в госпиталь. Она достала из кармана джинсов бумажку, на которой Дима записал ей свой спутниковый телефон.

Диме позвонили из грозненского ФСБ и сказали, что через две недели он должен прибыть в Москву. Он может не беспокоиться, его доставят наилучшим образом, а потом, возможно, он вновь вернется работать к ним, в Гудермес. Дима отреагировал на это спокойно, он и не ожидал, что с его пленом у боевиков кончится все так легко. Но в это время в Москву из Ирана возвращался Михайлов, а с ним молодому хирургу бояться было нечего — Михайлову лично симпатизировал президент, из его рук он не так давно получил Орден Мужества. С таким покровителем ему бояться было нечего.

Дима оперировал мальчика двенадцати лет и думал о девушке Гульсум, которая привезла подругу с неудачным, сделанным по-дилетантски абортом. Ему всегда нравились восточные женщины. Но в этой было что-то особенное. Пронзительный взгляд, красивое лицо с тонкими чертами. Казалось, вся мудрость восточных поколений была в лице и во взгляде этой девушки. А фигура… она была в джинсах и майке, и Дима любовался ее стройной фигурой — тонкой талией, изгибом бедер, большой грудью. Одета довольно свободно, никаких религиозных предрассудков. Да это и понятно, в МГУ учится. Хотя, кто его знает, восточные женщины — женщины загадочные, как и сам Восток. Не поймешь, что у них на уме.

Ее подругу «почистили» и остановили кровотечение. Она приходила в норму. Гульсум обещала позвонить. Позвонит? Если подруга близкая, то должна. Дима решил проведать Марьям даже не столько для того, чтобы узнать о ее самочувствии — о нем ему доложили коллеги, он хотел поговорить с ней о Гульсум. Он закончил операцию, во время которой маленький Махмуд кричал: «Рюсский? Дай автомат! Пойду убивать рюсский!» Но под наркозом мальчик успокоился и после операции крепко спал.

Дима прошел в модуль, где лежала Марьям. Сел рядом с ее кроватью на раскладной стул.

— Как вы себя чувствуете? — приветливо улыбнулся он. — Все позади, теперь можно отдыхать.

— Спасибо, доктор, все прекрасно, только небольшая слабость.

— Это нормально. Так и должно быть. Вы потеряли много крови. Но ничего страшного в этом нет. В старину, знаете, даже лечили кровопусканием, — опять улыбнулся Дима. — Вы, конечно, крови потеряли больше, чем необходимо для лечения, но все равно все нормально. Считайте, что вы обновили кровь, а это всегда полезно. Так что, видите, во всем можно найти светлую сторону.